В погоне за ведьмой (СИ) - Лебедева Ольга

— Нам всем несказанно повезло, что процесс разрушения не успел зайти слишком далеко, — теребя длинную бороду, изрек лорд Алеман. — Основные узлы еще целы, а промежуточные не составит труда восстановить.

— Не забывайте, коллега, что восстановление контура не самая сложная задача из тех, что нам предстоит решить, — перебил его Жоэль Леклер. — Главное, предотвратить его дальнейшее разрушение. Не уверен, что это будет нам по силам. Скажите, Мартель, насколько точно вы передали схему контрзаклинания? — обратился он к герцогу.

— Процентов на семьдесят, не больше, — вынужден был признать Мартель. — Темная магия не мой профиль.

— Вот об этом я и говорю, — качнул головой Леклер, — среди нас нет некромантов.

— Зато среди нас достаточно магов-стихийников, — воскликнул Арно Бовиль и решительно рубанул по воздуху рукой, — сожжем это проклятое место до основания, чтобы даже воспоминаний о нем не осталось.

— Мы уже обсуждали этот вариант, коллега, — осадил слишком рьяного мага Мануэль Эру,

— и уже тогда было доказано, что так просто этот вопрос не решить. Прежний владелец замка надежно защитил его от любых воздействий. По сути дела, эта каменная твердыня для нас неприступна. Таким образом, остается лишь купол.

— И значит, нам всем нужно сосредоточиться на том, как уберечь его от дальнейшего разрушения, — поставил точку в споре Мартель Навье.

Заседание продолжалось до позднего вечера. Было разработано несколько методов подавления контрзаклинания. Однако, ни один из них не гарантировал его полного уничтожения. Таким образом, у лорда Навье появилась еще одна головная боль. Теперь ему предстояло постоянно отслеживать состояние охранного купола, чтобы не пропустить момент его разрушения.

* * *

День, добровольно проведенный в тесной комнате, о существовании которой ранее я не имела ни малейшего представления, не пропал зря. А ведь я наивно полагала, что мне известны все укромные уголки нашего дома. Однако бабуля сумела меня удивить, открыв мне ведомый лишь ей одной тайник.

Честно говоря, это помещение можно было назвать комнатой с очень большой натяжкой.

В нем даже окон не имелось, хотя вентиляция несомненно наличествовала, иначе я просто задохнулась бы тут уже через несколько часов из-за банальной нехватки кислорода.

К слову, во время моего пребывания в тайном хранилище, а именно так бабушка именовала этот чулан с древностями, меня самым бессовестным образом запирали на замок, чего не делали никогда прежде. Я сочла подобное действие недопустимым, но понимания со стороны ведьмы не добилась.

— Это не от недоверия к тебе, дорогая, — уверяла меня старшая родственница, поворачивая ключ в замочной скважине, — просто время сейчас неспокойное. В любой момент могут пожаловать гости, а чужакам вовсе незачем знать все наши секреты. Так что сиди тихо, через час я тебя открою.

И я послушно сидела, напрочь забыв о насущных потребностях, настолько увлекательной оказалась та информация, что обнаружилась в дневниках наших прародительниц. Имелся тут и дневник моей бабушки, правда неоконченный, ну так и она ведь еще не отошла от дел. Я же искренне надеялась на то, что произойдет это не скоро, потому как я совсем не готова занять ее место.

А еще рядом с дневником Матильды Филидор я обнаружила совершенно чистую тетрадь, подписанную моим именем. Вероятно, таким образом бабушка намекала, что пришло мое время начать вести летопись собственной жизни. И что странно, начать мне ее захотелось со встречи с лордом Навье. Интересно, с чего бы это? Как будто до этого события со мной не происходило ничего такого, что могло бы вызвать интерес у потомков.

Подумав немного, я пришла к выводу, что причина кроется не в самом герцоге, а в том, что именно в тот день я впервые использовала свою силу. Бабушка утверждала, что это очень важный момент в жизни каждой ведьмы, можно даже сказать переломный. Вот только я не очень то прислушивалась к ее объяснениям на этот счет, о чем сильно сейчас жалела. Ну не до них мне тогда было. В тот момент в моей голове роилось столько мыслей, что ненужной на первый взгляд информации там попросту не нашлось места.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Теперь же вдруг выяснилось, что все, что меня заботило раньше — это пустое, а о том, что действительно имело значение, мне ничего не известно. И в результате такой безалаберности мне придется самой во всем разбираться. Но с этим я как-нибудь справлюсь, тем более что нужная мне информация находится буквально передо мной, достаточно протянуть руку.

«Кто как не ведьмы могут правдиво поведать о самом для себя сокровенном — о раскрытии дара?» — подумалось мне, а руки уже сами потянулись к древнейшей на вид из находящихся в хранилище рукописей.

К счастью, проблем с прочтением не возникло. Почерк моей прародительницы оказался пусть и не каллиграфическим, но вполне разборчивым. Она вообще была страшной аккуратисткой. На страницах дневника не обнаружилось ни помарок, ни клякс, ни загнутых уголков.

Звали ее Маршан Эру и свое жизнеописание она начала с того дня, когда впервые применила свой дар. Подобное совпадение уже не казалось мне странным. По правде говоря, иного я и не ожидала. Поразило меня другое — та связь, что образовалась между ведьмой и магом, которого она исцелила, едва не стоила ей жизни. Спасло девушку то, что маг в нее влюбился и, во что бы то ни стало, решил сделать своей. Знатного лорда не остановило даже то, что она была ниже его по положению. Разумеется, он на ней женился.

«И жили они долго и счастливо, и умерли в один день», — произнесла я с немалым скептицизмом, не особенно внимательно вчитываясь в страницы, содержащие подробности развития их отношений. Почему-то была уверена, что не найду там ни слова правды. Всем известно, что девушки склонны приукрашивать действительность, особенно если предполагают, что их откровения будут читать другие. Так что думаю, никакой любви между супругами не было и в помине, а имелся холодный расчет. Она не хотела умирать, а он, вероятно, решил, что живая ведьма может ему пригодиться, как это случилось уже однажды.

Если подумать, то и лорд Навье ни с того, ни с сего решил взять меня в жены, при этом ни словом не обмолвившись ни о своих чувствах, ни о других причинах, побудивших его сделать мне предложение руки и сердца. Сомневаюсь, что он воспылал страстью к лесной замарашке. Я давно не ребенок, верящий в сказки, и знаю наверняка, что всемогущие герцоги не женятся по велению сердца. Значит, у него имелся иной повод, заключить союз с ведьмой.

Но сейчас меня волновало другое — найду ли я подтверждение возникновения нерушимой связи между ведьмой и ее первым реципиентом в дневниках остальных предшественниц? И если этот факт окажется неоспоримым, то сколько у меня осталось времени до полного выгорания дара, ведущего к печальным для меня последствиям?

Сведения, добытые из дневников, не вселяли оптимизма. По всему выходило, что бабушка не просто так торопила события. У нее имелась для этого веская причина — моя возможная гибель из-за несоблюдения установленных временных рамок и как следствие — угасание рода. Правда, эти временные рамки почему-то не обладали четкими границами. Истории были известны случаи, когда ведьма погибала через месяц после образования связи, но были и те, кто продержался до полугода.

Разумеется, исследовательский дар Матильды Филидор не оставил эту странность без внимания. И она даже вывела зависимость между силой дара и временным отрезком, в течение которого следовало завершить инициацию. О том, что для этого нужно сделать, я старалась не думать, хотя стыдные мысли все равно проникали мне в голову. И тут уж воображение преподносило такое, что щеки мгновенно заливались румянцем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Милостивая Праматерь, о чем я думаю? — шептала я, прижимая ладони к щекам и мечтая лишь об одном, чтобы бабушка не явилась проведать меня именно сейчас. Она ведь сразу догадается, о чем я думаю. От ее острого взгляда ничего не укроешь.

Смятенные мысли никак не хотели меня покидать. Пришлось сделать над собой усилие и заняться планированием свадьбы. Если уж не получается ее предотвратить, то пусть все будет по-моему.