Гражданин Галактики - Роберт Хайнлайн

— У меня для вас поручение — кажется.

— От полковника Бэзлима?

— Да, сэр. Мне нужен небольшой транс. Но могу начать.

Торби тщательно произнес несколько кодовых групп.

— Это для вас?

Полковник Брисби поспешно закрыл дверь. Потом серьезно сказал:

— Никогда не пользуйся этим кодом, пока не убедишься, что поблизости никого нет.

— Извините, сэр.

— Ничего страшного. Но что-то в этом коде спешное. Надеюсь, за два года оно не устарело. — Он снова нажал кнопку селектора: — Эдди, прежний приказ отменяется. Найди мне офицера-психиатра. Если его нет на корабле, разыщи. — Он взглянул на Торби. — Я все еще не знаю, что с тобой делать. Придется запереть тебя в сейф.

В присутствии полковника Брисби, его заместителя подполковника «Стинки» [2] (настоящее имя которого было Стэнк) и корабельного психолога, капитана медицинской службы Изадора Кришнамурти из Торби извлекли длинное зашифрованное послание. Сеанс проходил медленно: доктор Криш не часто пользовался гипнозом. Торби был напряжен и сопротивлялся, а у заместителя шло самое время проверки оборудования. Наконец психолог выпрямился и вытер лицо.

— Я думаю, все, — сказал он устало. — Но что это значит?

— Забудьте, что вы слышали, док, — посоветовал Брисби. — Или перережьте себе глотку.

— Ха-ха, спасибо, босс.

Стэнк предложил:

— Давайте-ка послушаем еще раз. Хотелось бы лучше понять этот ученый бред. В его произношении кое-что могло исказиться.

— Чушь. Парень говорит на чистом земном языке.

— О'кей, и для моих ушей тоже. Я привык к искажениям — слишком долго жил за границей.

— Если это, — спокойно сказал Брисби, — звучит непонятно для твоей командирской речи, я знаю причину. Стинкпот, правда, что вы, строевики, записываете все, что хотите понять?

— Только с Аралеши… сэр. Ничего личного, вы просили. Ну, так как с этим? Мне мешает шум.

— Док?

— Гм-м… Субъект устал. Это ваша единственная возможность?

— А? Он с нами еще побудет. Ладно, будите его.

В скором времени Торби передали дежурному старшине. Употребив несколько литров кофе, поднос сэндвичей и после еще плотную закуску, полковник и его заместитель прояснили тысячу слов Бэзлима, последний рапорт нищего. Стэнк присвистнул:

— Можете отдохнуть, папаша. Этот материал не устареет, наверно, еще полстолетия.

Брисби задумчиво ответил:

— Да, и масса хороших ребят погибнет до того.

— Вы правы. Что меня удивляет, так это мальчишка — летать по Галактике, имея в голове «перед-прочтением-сжечь». Мне спуститься и отравить его?

— Как, и уничтожить все материалы вместе с ним?

— Возможно, Криш может извлечь их из его серого вещества, не обращаясь за помощью к транс-орбитальной службе.

— Если кто-нибудь дотронется до этого парнишки, полковник Бэзлим встанет из могилы и удушит его — так я подозреваю. Вы знали Бэзлима, Стэнк?

— Он читал нам курс психологического оружия в мой последний год в Академии. Как раз перед тем, как он стал «Иксом». Самый блестящий ум, который я знаю, — кроме вашего, конечно, босс, сэр, папаша.

— Не старайтесь. Нет сомнения, он был блестящий учитель — он во всем был на высоте. Но вы должны были знать его до того, как он законспирировался. Мне выпала честь служить у него под началом. Теперь, когда у меня собственный корабль, я часто спрашиваю себя: «А что бы сделал Бэзлим?» Он был лучший командир, когда-либо командовавший кораблем. Это было, когда он снова стал полковником — он же дошел до маршала и пошел на понижение, чтобы снова получить корабль, хотел уйти от письменного стола.

Стэнк покачал головой:

— А я не могу дождаться теплого местечка за столом, где буду писать рекомендации, которые никто не станет читать.

— Вы не Бэзлим. Там, где не трудно, ему не нравилось.

— Я не герой. Я скорее соль земли. Папаша, вы были с ним, когда спасали «Хэнси»?

— Думаете, мне бы тогда не удалось получить ленту? Нет, благодаренье небу, меня тогда перевели. Это была работа с оружием. Грязная.

— Может, у вас хватило ума не идти добровольцем?

— Стэнк, даже вы, жирный и ленивый, пошли бы добровольцем, если бы вас попросил Бэзлим.

— Я не ленивый, я квалифицированный кадр. Но объясните мне, зачем командиру самому возглавлять наземную партию?

— Старик следовал уставу только тогда, когда был с ним согласен. Он хотел собственными руками нанести удар — он ненавидел рабомаркетеров холодной ненавистью. Так что он возвращается героем, и что может сделать начальство? Подождать, пока он выйдет из госпиталя и судить его военным судом? Стэнк, даже высшее начальство может быть разумным, если оно по самую макушку в дерьме. Так что они его вызвали как выше- и нижеупомянутого при исключительных обстоятельствах и назначили на заграничную службу. Но с тех пор, когда возникают «исключительные обстоятельства», любой офицер знает, что он не может остаться в стороне, спокойно листая книгу. Ему придется продолжить этот пример.

— Только не мне, — сказал твердо Стэнк.

— Вам. Если вы командир и наступает время сделать что-нибудь неприятное, тогда вы, втянув животик и выпятив грудь, с вашим кругленьким личиком, войдете в ряды героев. Рефлекс Бэзлима заставит вас.

Почти на рассвете они отправились спать. Брисби намеревался проспать допоздна, но давняя привычка заставила его через какие-то минуты снова подняться и сесть за стол. Он не удивился, застав за работой своего ленивого заместителя.

Его ждал лейтенант-казначей. Он держал бланк письменного сообщения. Брисби узнал его. Прошлой ночью, после того как рапорт Бэзлима был расшифрован и записан на пленку, он понял, что там было еще одно задание: провести работу по опознанию личности приемного сына полковника Бэзлима. Брисби не верил, что можно найти следы происхождения бродяжки, подобранного на Джаббале, в записях Гегемонии — но, раз Старик этого требует, значит, ему это нужно и оговорок быть не может. По отношению к Бэзлиму — неважно, жив он или мертв — полковник Брисби испытывал почтение младшего офицера. Так что он послал письменное распоряжение и отправил его с дежурным офицером — снять у Торби отпечатки пальцев и к утру закодировать их. Только после этого он смог уснуть. Брисби смотрел на бланк:

— Разве оно еще не ушло? — требовательно спросил он.

— Фотолаборатория сейчас кодирует отпечатки, капитан. Но дежурный офицер принес это мне, потому что это для внешних служб.

— Ну, так отправьте. Что вы лезете со всякими пустяками!

Казначей решил, что Старик опять не выспался:

— Дело плохо, капитан.

— Что еще такое?

— Я не знаю, по какой статье провести расходы. Сомневаюсь, что можно найти для этого ассигнования, даже если бы мы могли выдумать такой пункт расходов.

— Неважно, какой пункт. Подберите какой-нибудь и пусть этот запрос уйдет. Оплатите из обычной графы. Что-нибудь этакое…

— «Непредвиденные административные расходы.» Не пойдет, капитан. Установление личности штатского не может рассматриваться как непредвиденные расходы. Да, я могу отправить этот запрос, и вы получите ответ, но…

— Это все, что мне нужно. Ответ.

— Да, сэр. Но со временем это дойдет до Генеральной Бухгалтерии, весь механизм сработает, и наша кредитная карточка выскочит с красным сигналом. И тогда кредит мне закроется, пока я эту сумму не внесу. Вот почему нас заставляют изучать законы так же, как и бухгалтерию.

— Вы меня убиваете. О'кей, Лейт, раз вы такой уж маменькин сынок, что не можете подписать сами, скажите мне номер поручения, я выпишу сам и подпишу свое имя и чин. О'кей?

— Да, сэр. Но, капитан…

— Лейт, у меня была тяжелая ночь.

— Да, сэр. По закону, я обязан вас предупредить. Вы не должны были за это браться.

— Конечно, — мрачно согласился Брисби.

— Капитан, вы понимаете, как дорого обходится идентификация личности?

— Не так уж дорого. Не понимаю, почему вы так беспокоитесь, Я хочу, чтобы чиновник поднял свою задницу и заглянул в списки. Сомневаюсь, что они будут особенно стараться. Обычное дело.

— Хотел бы я так думать, сэр. Но вы обозначили там — неограниченные списки. Поскольку вы не назвали планеты, запрос придет сначала в Тихо-Сити — списки живых и мертвых. Или вы думаете обойтись только списком живых?

Брисби подумал. Если полковник Бэзлим считал, что молодой человек происходит из внутренней цивилизации, тогда, похоже, что семья парнишки считает его мертвым.

— Нет.

— Скверно. Списки мертвых втрое длиннее, чем живых. Значит, будут искать в Тихо. Это потребует времени, даже с применением машин — более двадцати биллионов записей. Предположим, вы получите нулевой результат. Запрос пойдет в бюро по учету населения всех планет, потому что Главный Архив никогда не успевает регистрировать все данные, а некоторые планетные правительства не посылают вовремя свои пленки. Значит, стоимость повышается, особенно если запрос пойдет через n-пространство; одно только кодирование отпечатков пальцев чего стоит… Конечно, если вы будете спрашивать планеты по очереди и пользоваться почтой…