Странница - Тамара Воронина

Лиасс казался потрясенным. У него даже лицо немножко посерело. Вряд ли, конечно, здесь придумали искусственное сердце, но раз ты такой великий политик и интриган, то допускать нужно все. А то, видишь, Милит не учел неумелого целителя, а сам не хочет учитывать гениального изобретателя. И зря!

— А теперь представь себе, — садистски продолжила она, — что этот эльф из другого мира. Технически развитого. Или в подружках держит Странницу, а она решила восстановить Равновесие, которое я нарушила, приведя в этот мир Владыку. Ты знаешь, что все Странницы из миров, где нет магии, зато есть техника? Это я ничего в ней не понимаю, а если она, до того как сделала Шаг, была инженером и умеет конструировать какие-то приборы?

Лиасс резко встал из-за стола, поднял Лену и крепко поцеловал.

— Спасибо, Аиллена. Спасибо. Я действительно не подумал о такой возможности, а только что судил Милита…

— Ой, — вдруг сообразила Лена, — я ж тут так орала…

— Никто нас не слышал, — успокоил Лиасс. — Я не люблю, когда кто-то может услышать мои разговоры, даже если они совершенно невинны. Я буду предельно осторожен. И предупрежу кого следует.

— Это называется «иди отсюда, дорогая»?

— Почему? Садись, дорогая, ешь пряники, они просто замечательные. Странно, ты не любишь сладкого.

— Ну не то что не люблю…

В доказательство она съела пару пряников — действительно замечательных. С маком. Допила шиану и оставила Лиасса мыслить, а сама пошла искать Милита. Естественно, на стройку. Фундамент первого каменного дома был уже готов, а главный архитектор, голый по пояс и босой, как и его завтракающий дедушка, что-то втолковывал десятку других эльфов, одетых аналогично. На постройку даже у эльфов уйдет несколько лет, потому что это не самое главное. Но все равно интересно.

Бригада каменщиков разбежалась по рабочим местам, а прораб, он же архитектор, он же главный инженер проекта, он же контролер ОТК, он же при необходимости каменщик, вылил себе на голову кружку воды, вторую выпил, встряхнулся и пошел проверять качество цемента и читать лекцию второй бригаде. Родной русский прораб крыл бы трехэтажным матом, впрочем, судя по тому, что эльфы внимали, повесив носы, Милит тоже крыл. Лена понаблюдала и решила не мешать процессу. В конце концов, помучается денек, да и непохоже, чтоб мучился, работа отвлекает. Ночью он не придет, это как пить дать, он закрытое окно понял неправильно, ну ничего, объясниться всегда можно. У эльфов принято говорить прямо.

Днем они с Арианой ходили за травами, нашли очаровательную заводь и долго в ней купались. Разумеется, в отсутствие купальных костюмов — нагишом. Лене не хватало возможности искупаться… Обидно, когда река под боком. Хорошо эльфам: совершенно беззастенчиво раздеваются и вплавь на тот берег и обратно, что мужчины, что женщины, правда, из уважения к местным обычаям, лезут в воду из кустов, а вода все равно прозрачная. Лена завидовала им отчаянно, но перешагнуть через себя не могла. К тому же кроме эльфов здесь имелись и люди.

— А тебе сколько лет, Ариана?

— Не испугаешься? Триста двадцать шесть.

— Всего-то? Я думала, больше. А Гарвину?

— На сто тридцать лет старше. Не так уж много для великого мага. Поссорились с Милитом? Он сегодня спал дома. Точнее, не спал, а с боку на бок крутился.

— Нет. Просто мне надо было подумать, и я закрыла окно. Он думать не дает. Целоваться лезет.

— Думать — это вообще не самая сильная сторона Милита. Он великолепный стратег на поле боя, но в жизни… Мальчишка.

— Я думала, ему лет триста.

— Что ты! — засмеялась Ариана. — Мы обычно раньше ста не рожаем. Чтобы воспитывать ребенка, надо какой-то опыт иметь. А я и замуж вышла очень поздно, и родила поздно. Как-то не получалось у нас с мужем, думали, так и не будет детей, только собрались расстаться — я и забеременела. Милиту всего-то сто двадцать два. Если переводить на вашу продолжительность жизни, Милит моложе тебя. И очень намного, ты же говорила, что прожила примерно половину отмеренного.

— А сколько я проживу здесь?

— Кто знает? Отец много прожил, и ничего. Не наскучило. Это ж главное — чтобы долгая жизнь не стала скучной. У отца цель была — объединить всех эльфов. Потом — спасти кого можно. Теперь — опять объединить…

— Ничего подобного. Объединять ему уже скучно. У него цель — заставить эльфов и людей жить рядом. Мирно. Понимать или хотя бы принимать друг друга. А все прочее — побочные эффекты.

Ариана помолчала, нахмурилась, покачала головой:

— А ведь ты права… Он уж если замахнется на цель, так только на такую, какая просто и в голову никому не придет.

— Ариана, ну вот я человек. Ты эльф. Маркус человек. Милит эльф. Разве не получается?

— Не все люди такие, как ты и Маркус. И не все эльфы такие, как я или даже Милит. Милит — он что, вспыльчивый, заводной, но не непримиримый. Милит к людям всегда был равнодушен. Ты лучше о Гарвине подумай. Гарвин из непримиримых. Он Владыке подчинится беспрекословно, но не поверит, что люди и эльфы смогут жить в мире. И говорит об этом.

— Ай-яй-яй, как же он смеет сомневаться в словах Владыки…

— Именно. Ты не понимаешь, что такое Владыка для нас.

— И даже не хочу понимать. Извини, для меня нет непререкаемых авторитетов. Имею дурную привычку сомневаться.

— Ты и не эльф. Гарвин… Он мой брат, я его люблю, конечно, но он опасен для нас сейчас. Понимаешь, Владыка конфликты гасит, и даже Милит сдерживается, если с ним человек плохо разговаривает. А Гарвин непременно конфликт раздует. Пусть даже он будет прав, но Владыка считает, что еще не время. Мы — пришлые. И мы должны быть благодарны людям за то, что они позволили нам здесь жить.

— Бесконечно? То есть вечно?

— Нет, — покосилась на нее Ариана. — Пусть десять лет. Пусть пятьдесят. Для людей это срок, но не для нас. Мы должны стать своими, привычными, такими же… Вот Владыка зашел в дешевый трактир и выпил с людьми… Я думаю, напрасно, потому что эльф бы гордился, а человек будет рассказывать, что с Владыкой запанибрата…

Лена захохотала. Запанибрата с Владыкой? С Родагом можно. С Риной. С президентами Путиным и Бушем. Но только не с Лиассом. Не располагает он как-то.

— Ариана, а если бы он не зашел, то люди бы рассказывали, что гордый эльф нос дерет. Всем не угодишь. Знаешь, у страны, в которой я жила, тяжкая и страшная история. Один правитель меняет другого — и начинает предшественника хаять, потом этого меняют — и его последователь хает… Долго так… Вроде и есть за что ругать. Только все равно противно, что все только ругаться и умеют. Страна огромная, куда больше Сайбии, а порядка как не было, так и нет. Знаешь, как у нас говорят: строгость наших законов смягчается необязательностью их выполнения. Люди уже ни во что и ни в кого не верят. На памяти моего поколения все так поменялось… Что было белое, стало черное, и наоборот. Мы-то привыкли, а вот старики — так и нет.