Всегда настороже. Партизанская хроника - Олдржих Шулерж

Вершину заняли с северо-восточной и северной сторон штабная рота и разведка под командованием начальника штаба майора Мурзина. Западную, южную и восточную часть высоты прикрывал Ушьяк с первой, второй и третьей ротами. Молодой лесок у самой вершины и крутые, хорошо обозримые склоны способствовали обороне.

Уже совсем рассвело, но утро было ненастное. На горы опустилась густая мгла. Вершина Троячки возвышалась над молочно-мглистым морем. Партизаны залегли, изготовясь к бою, и смотрели на другой островок, возвышающийся над туманной гладью. Это была гора Лыса, ее озарило солнце, и она засверкала золотом.

— Это хорошо, — сказал Пепек Маленький. — В тумане немцы нас снизу не увидят.

— Так ли уж хорошо? — усомнился Венца-Стражник. — Мы ведь тоже не видим их и не знаем, что они готовят нам.

Несколько часов было спокойно. Ни малейшего движения.

Вдруг в одном месте над морем тумана начал подниматься дымок. В том же направлении раздались взрывы гранат.

— Горит штаб!

— Слышно, как трещат бревна сруба, — сказал Венца-Стражник. Он приподнялся на локтях и принюхивался к дыму, нечеткими струями расплывающемуся над туманом.

И снова продолжительное время тишина и покой. Казалось, что немцы ждут наступления темноты, чтобы пойти на штурм.

В конце короткого осеннего дня снизу вдруг послышалась частая стрельба из автоматов. Стреляли явно у подошвы Троячки, за линией наступавших немцев. Это мог быть не кто иной, как Коза со своей ударной ротой. Возвращаясь в штаб, он наткнулся на врага.

— Черт побери, молодчага наш Коза! — довольно воскликнул Гонза-Чертыхальщик.

— Жарко им сейчас приходится, — сказал Эвьяк.

Напряженно вслушиваясь, все следили за ходом боя.

Немцы оказались здесь не готовы к отпору и вынуждены были оттянуть свои силы, стоявшие неподалеку от вершины.

Командиры рот тихо передавали приказ:

— Приготовиться к бою!

Продвигаясь по восточному склону в густых зарослях над охотничьим домиком, бригада вырвалась из смертельного кольца.

На краю вырубки, на расстоянии примерно двух километров от охотничьего домика, сделали привал. Василь Веселый сразу же стал выяснять потери в подразделениях. В ударной роте Козы погибли почти все, значительные потери понесла и рота Франтика Малека, по нескольку человек не досчитались и в других ротах.

Бригада разделилась на два отряда — так было больше шансов ускользнуть с опасной территории. Командиры решили, что каждый отряд будет пробиваться самостоятельно к вершине горы Кнегине, действуя на свой страх и риск, а там они соединятся на крутом откосе, который называется «У старой овчарни».

8

Ох и трудна же партизанская жизнь! Животы у всех подвело от голода. К тому же не хватает оружия и боеприпасов. Янек Горнянчин с горечью замечает, что дисциплина падает. Матей, как назло, влюбился в Марту-вдовушку, только ее одну и видит.

Посоветовавшись с несколькими членами отряда, зашел Янек Горнянчин к Трофиму.

— Послушай, Трофим, мы договорились, что ты возьмешь на себя командование, — огорошил он его сразу же. — Оставим Матея его вдовушке и покажем ему, как надо партизанить!

Трофим опешил, замотал головой. Как же можно, мол, нарушить присягу, которую командиру давали, Да Матей к тому же и офицер.

— Ну и слабак же ты, Трофим! Здоровый, а толку мало! — сказал Янек.

Трофим растерянно усмехнулся.

Матей продолжал оставаться командиром. Отряд разрастался, но был он какой-то неспаянный, недоставало ему настоящего волевого командира.

Только потому и могло так случиться, что партизаны чуть было не попали в западню.

Получили они сведения, что в деревню придут немцы реквизировать скотину и погонят ее во Всетин. Это был удобный случай раздобыть мяса. Решили караулить немцев у околицы.

В нападении участвовали оба Алексея, Трофим, Мато, Властик и старик Веркшуцак. Прикрывать их должны были Буковян и Помарыня. В операции не участвовал ни один из жителей деревни.

Помарыня должен был наблюдать за шоссе, идущим от деревни. Но, по правде говоря, он не очень-то приглядывался — больше думал о Тоганиче. «Уж коли на роду у тебя не написано счастье, то его и не будет», — вздыхал он потихоньку.

Неожиданно раздалась стрельба. Буковян и Помарыня заметили, как повалился у калитки дома Веркшуцак.

Помарыня решил помочь старику, которого подстрелили, словно какого-то зайца. Он вскочил и побежал, но когда он перелезал через изгородь, Помарыне помешал венгерский карабин, и он бросил его; оказавшись во дворе, он сразу же кинулся к калитке, где лежал Веркшуцак.

Тут из дома выскочил верзила немец и, размахнувшись прикладом винтовки, хотел повалить Помарыню наземь. Помарыня невольно пригнулся и с разбегу ударил немца головой в грудь. Тот раскинул руки и выпустил винтовку. Помарыня упал на него.

Они начали бороться, несколько раз перекатывались друг через друга; в какую-то минуту Помарыня думал уже, что пришел ему конец, — это было, когда немец лежал у него на спине и тыкал его лицом в землю. Потом ему все же как-то удалось сбросить немца с себя и встать. Встал и немец — в руках у него блеснул штык. Помарыня одной рукой схватил немца за кисть руки, державшей штык, другой удерживал его левую руку. Немец боролся упорно, Помарыня не уступал ему и дрался отчаянно, с упорством, которого в нем никто никогда и не подозревал.

Теперь уже стрельба неслась отовсюду, но больше всего стреляли на шоссе, где в засаде подстерегали партизан немецкие солдаты.

Помарыня чувствовал, что теряет последние силы. Руку немца со штыком он теперь удерживал с трудом. Вдруг раздался сухой треск выстрела — чужое тело вдруг тяжело обвисло у него в объятиях, штык беззвучно упал на землю, а за ним соскользнул и немец. Смельчак Мато отважился выстрелить в немца с шоссе и на таком большом расстоянии попал точно в цель.

Подбежал Буковян.

— Вот это Мато! Ай да молодец! Опередил меня! — сказал он, глядя на убитого немца.

Помарыня лежал рядом без чувств. Буковяну пришлось немало попотеть, пока он втащил его на гору.

Партизанам удалось выскользнуть из ловушки. Прежде чем немцы вызвали себе подмогу, партизаны успели подняться на Вартовну.

Один только Буковян видел как дерется Помарыня, но не мог стрелять — мешали старые развесистые груши.

Теперь надо было срочно переправить раненого Мишу в землянку, которую они когда-то выкопали на самой вершине Вартовны про черный день. Ребята успели прихватить с собой кожух, аккумуляторную печку и керосинку. Горнянчин еще вернулся за медом, который выпросил для раненого у крестьянок на выселках. Миша совсем ничего не ел.

Дворжищак пришел с сообщением, что в лесу возле Яблуньки действует какой-то Герык и что у него, мол, есть две хорошо вооруженные группы. Сам он якобы из Остравы, работал на витковицком металлургическом заводе и за саботаж был отправлен на принудительные работы в лагерь; но пробыл он там только два месяца, и ему удалось бежать. Во всацких лесах он встретился с русским, бежавшим из плена, тот назвался Иваном, и вот они вдвоем организовали лесную партизанскую группу. Теперь Герык хочет установить связь со всеми группами, действующими в округе, в том числе с вартовнинской. Рад был бы встретиться с Матеем.

Обсуждали это сообщение долго и горячо. Наконец решили, что риск невелик, и договорились о встрече с этим Герыком в липтальском заповеднике.

На встречу пошел Матей с Трофимом и Янеком Горнянчиным, прикрывали их Мато и Властик. С Герыком был не Иван, как ожидали, а бельгиец Жан, деликатный, интеллигентный человек с блестящими черными волосами, зачесанными назад.

Герык выглядел благодушным, то и дело улыбался, но осторожен был необычайно — едва только хрустнула в лесу веточка под ногой Мато, как он мгновенно обернулся в ту сторону, откуда послышался звук, и в руках у него сразу же оказался пистолет. Демисезонное пальто Жана оттопыривал немецкий автомат.

Матей хитрил. Не хотел выдавать, сколько людей в его группе, как они вооружены и где укрываются. Зато Герык охотно рассказал о том, что вначале они вместе с Иваном безуспешно рыскали по лесам в надежде установить связь с партизанами, что теперь их уже много и все хорошо вооружены. Потом он заявил, что сотрудничает с сильной всетинской организацией Сопротивления, а сейчас пришло время, чтобы вартовненские ребята присоединились к нему.

Глядя на его энергичное лицо, Горнянчин и в самом деле поверил, что этот парень ничего не боится.

— Вначале, конечно, было трудно. Правда, мы совершили несколько нападений на лесников и предателей, у которых, как мы знали, было оружие. Но что значит несколько охотничьих ружей? Только с помощью бельгийцев мы кое-чем обзавелись.