Капитан Немо - Жюль Верн

По самым скромным подсчетам, колонисты получили около трехсот фунтов жира, который инженер решил потратить исключительно на свечи.

Процесс изготовления свечей оказался довольно простым, и, хотя полученные изделия не отличались совершенством, они были вполне пригодны к употреблению. Если бы Сайрес Смит имел в своем распоряжении только серную кислоту, даже тогда, нагревая ее вместе с нейтральным жиром, – в данном случае с тюленьим, – он мог бы отделить глицерин. Затем уже совсем легко было бы выделить олеин, маргарин и стеарин, использовав для этого кипящую воду. Но, желая еще более упростить эту и без того нехитрую операцию, инженер предпочел превратить жир в мыло с помощью извести. В результате он получил известковое мыло, легко разлагающееся под действием серной кислоты, которая осадила известь в виде сернокислой соли и освободила жирные кислоты. Из этих кислот – олеиновой, маргариновой и стеариновой, – первая, как самая жидкая, была удалена сильным давлением на массу. Что касается двух остальных кислот, то они и были нужны для отливки свечей.

Весь процесс производства продолжался не более двадцати четырех часов. Фитили после нескольких неудачных опытов были сделаны из растительных волокон, затем их обмакивали в растопленную массу и получали настоящие стеариновые свечи ручной формовки. От свечей фабричного производства они отличались грязно-желтоватым цветом и тем, что не были отшлифованы. Кроме того, фитили не были пропитаны борной кислотой, как это делается на свечных заводах для того, чтобы на свечах не образовывался нагар и чтобы фитили сгорали полностью, но это были уже такие пустяки, о которых и говорить не стоило. Сайрес Смит собственноручно сделал пару отличных щипцов для снятия нагара, и колонисты уже не сидели в потемках длинными зимними вечерами, которые иначе показались бы им очень скучными.

Теперь работа в новом жилище не прекращалась даже по вечерам. Особенно много дел было у столяров. Они то переделывали старое, то по чертежам инженера делали новые вещи. Слесари пополнили набор инструментов и усовершенствовали старые. Между прочим, удалось изготовить ножницы, и колонисты смогли наконец постричься и если не сбрить, то хотя бы подкоротить свои бороды. У Герберта и у Наба бород не было, зато остальным товарищам ножницы очень пригодились.

Больших трудов стоило им сделать ручную пилу типа ножовки из тонкой стальной пластинки, но в конце концов и это было сделано, и колонисты могли теперь распиливать брусья на доски. В Гранитном дворце появились столы, скамейки, шкафы и, конечно, кровати в виде рам, на которые вместо матрацев положили сухие водоросли. Кухня выглядела очень уютно. На полках в строгом порядке была расставлена глиняная посуда. Огонь в печи пылал с утра до ночи, и Наб торжественно расхаживал от печки к столу и обратно, точно ученый химик в своей лаборатории.

Впрочем, столярами пришлось работать не очень долго, потому что вскоре опять понадобились плотники. С появлением нового водостока потребовалось построить два мостика для перехода через поток: один – наверху, на плато, а другой – внизу, между подножием скалы и берегом моря. Теперь плато и берег были перерезаны потоком, и для того чтобы попасть на северную часть острова, нужно или идти вброд по воде, или же идти к западу и огибать истоки Красного ручья. Чтобы не делать такой большой крюк, проще было построить мостики длиной от двадцати до двадцати пяти футов. Пенкроф и Наб принялись за дело и за два-три дня смастерили два прочных мостика из довольно толстых бревен, обтесанных топором. Закончив работу, они первыми обновили один из мостиков и посетили устричную отмель, где не были очень давно. Отправляясь за устрицами, они захватили с собой маленькую тачку вместо неудобных носилок и привезли несколько тысяч устриц, которых решили разводить на отмели среди скал в естественных садках возле устья реки Милосердия. Устрицы быстро обжились, и теперь колонисты ели их почти ежедневно.

Несмотря на сравнительно небольшие размеры острова, который к тому же был не до конца исследован, колонисты теперь имели почти все необходимое. Пенкроф как-то заметил, что, когда они отправятся в леса Дальнего Запада и дойдут до мыса Аллигатора, то, вероятно, найдут там новые богатства и уже не будут испытывать ни в чем нужды.

Одного только важного продукта пока еще не было у колонистов. Белковой и растительной пищи у них было достаточно. Волокнистые корни драцены, распаренные и перебродившие, давали им кисловатый напиток вроде пива, который они пили вместо холодной воды. Не имея ни тростника, ни свеклы, они добывали сахар, собирая сок, вытекающий из надрезов в стволе сахарного клена, который в изобилии рос на острове. Вместо чая они пили вкусный настой из листьев монарды, собранных в первый раз на лужайке, где водились кролики. У них даже была соль, этот единственный минеральный продукт, необходимый для питания человека, но… но хлеба у них не было ни крошки.

Может быть, впоследствии колонистам удастся заменить его каким-нибудь суррогатом, например мукой саговой пальмы или крахмалистым содержимым плодов хлебного дерева. И хотя до сих пор эти ценные деревья им не попадались, возможно, они встречаются в лесах на юге острова.

Однако и тут, как и раньше, сама судьба пришла на помощь колонистам в ту минуту, когда они меньше всего этого ожидали. Помощь эта могла показаться ничтожной, но Сайрес Смит при всем своем гениальном уме и изобретательности никогда не мог бы создать то, что совершенно случайно Герберт нашел однажды в подкладке своей куртки.

В этот день шел проливной дождь, и колонисты собрались в большом зале Гранитного дворца. Вдруг Герберт радостно воскликнул:

– Взгляните-ка, мистер Сайрес!.. Вот так находка!.. Хлебное зерно!..

И он показал своим товарищам зернышко, одно-единственное зернышко, которое сквозь дырку в кармане попало за подкладку его куртки. В Ричмонде Герберт имел привычку кормить голубей, которых ему подарил Пенкроф.

– Хлебное зерно? – быстро переспросил инженер.

– Да, мистер Сайрес, одно-единственное зернышко!

– Эх, дитя мое, – с улыбкой сказал Пенкроф, – немного же ты нашел!.. Что можно сделать из одного хлебного зерна?

– Мы испечем из него хлеб, – ответил Сайрес Смит.

– Хлеб, пироги, торты! – подхватил моряк. – Все это хорошо на словах, а на самом деле нам еще очень и очень долго придется ждать, когда станем печь хлеб из этого зерна!..

Герберт тоже не придал особого значения своей находке и хотел выбросить зерно за окно, но Смит не позволил ему этого, взял зерно у него из рук и, внимательно осмотрев, убедился, что зерно прекрасно сохранилось и не утратило своей всхожести. Затем, пристально глядя на моряка, спросил: