Творения - Кирилл Александрийский

Поучение, произнесенное к народу 23 апреля [433 г.]

Твердых в благочестии и имеющих несомненную и украшенную святыми догматами веру пророк называет землею вожделенною, говоря: Будете вы земля пожеланная, глаголет Господь вседержитель, и ублажат вы вси языцы (Мал.3:12). Землею же вожделенною называет он землю самую плодородную и плодоносную — мать и питательницу домашних плодов. Подобна ей и всякая Богу возлюбленная и святая душа, избравшая Христа, как бы некоего возделывателя и сеятеля всякого блага, который открывает нам и знание святых догматов. Но враг всего, т. е. сатана, возбуждает в свою пору злые плевелы, посеянные сверх пшеницы. Впрочем, эти плевелы, хотя и цветут, опадают и поле, таким образом, остается совершенно чистым. Посему всею Церковью отвергнут Несторий, — эти поистине горькие плевелы диавола, — и относительно прочего согласны между собой существующие на всем земном шаре чтители Бога — епископы, исповедуя правую и единую веру. Все они, рассеянные по всему миру, даже восточные, вступили в общение с нашими церквами. Ибо и там признанные, возлюбленные Богу епископы исповедуют веру правую и чистую. А что писал ко мне боголюбезнейший и почтеннейший епископ антиохийский, и что я ему отпишу — услышите, если Богу будет угодно.

Правила иже во святых отца нашего Кирилла, архиепископа Александрийскаго

Каноническое послание к Домну, патриарху Антиохийскому

1. Каждое дело наше, когда прямо последует правилам благочиния, не пораждает для нас никакого смущения, но избавляет нас от порицания некоторых, паче же приобретает нам и одобрение благомыслящих. Ибо кто не согласится с мнением безпристрастным, когда оно произнесено кем либо? Или не будет ли безукоризнен, паче же всякия похвалы исполнен, суд правый и законный? Сие пишу ныне, когда твое благочестие в твоем писании, посланном ко мне и преподобнейшему и благочестивейшему брату нашему и соепископу Проклу, именуешь Петра благоговейнейшим и Боголюбивейшим епископом, а он между тем плачет, и почитает себя неправильно отрешенным от вверенныя ему церкви. Прлично было бы или имети ему имя священства купно с самою вещию, или, аще он не был достоин предстояти жертвеннику Божию, не быти ему почтену и наименованием епископа. Может быть слово мое покажется твоему Боголюбию жестоким и небратолюбным: но не таково оно по истине. Ибо мы думаем снисходительны быти к старцу, оставив ему едино наименование. Но много лучше было бы помыслити и другое. Он глаголет, яко может оправдати себя: но ему не дано времени на оправдание, и не предложено разсмотрети дело по правилам. Аще сие было бы учинено: то самое делопроизводство, или обличило бы в нем преступника, доказаннаго и признаннаго, и потому не могущаго рещи, яко обижен, или представило бы его решительно невиновным, и возвратило бы ему начальство над церковью, которая была ему поручена. Поелику же ничего таковаго не сделано: то он и вопиет против сего, и глаголет, яко потерпел несносную обиду, и яко неправедно извержен; присовокупляет же, яко и все, что он имел собственнаго, отъято у него. Итак твое преподобие приемля в рассуждение, чего требуют Божественные правила, и что прилично церкви и поставленным в ней для священнаго служения, сверх же сего уважив и наше писание, да отрет слезы старца. И аще восхощет он судитися с теми, кои возглашали на него преступления: то да судится по принятому обычаю пред твоим благочестием, в соприсутствии то есть подчиненных тебе благочестивейших епископов, кроме тех, которых не примет, как им подозреваемых. Мы не полагаем, чтобы кто либо из благочестивейших епископов имел враждебныя мысли против брата: но дабы сей предлог не послужил к ослабению силы имеющаго быти суда, аки бы сей неправедно произведен был, то ни мало не будет оскорбительно, аще некоторые по сомнению в их безпристрастии, не будут в судебном собрании.

2. Неправедно же отъятое у него имущество справедливость требует возвратити ему по двум причинам: во–первых, поелику не надлежало быти чему либо таковому; во–вторых, поелику благочестивейших епископов, сущих по всей Земли, весьма огорчает и в крайнее неудовольствие приводит требование отчета в случивщихся у них расходах, как из доходов церковных, так и из приношений от некоторых. Ибо каждый из нас за свое время даст отчет Судии всех. Утвари и недвижимыя стяжания надлежит хранити церквам не отчуждаемыми: свободным же быти правящим Божественное священство в распоряжении случающимися в их время расходами.

3. Рукописание же отречения дал он, как сказует, не по собсвенному произволению, но по нужде, по страху и по угрозам от некоторых. Но и кроме сего, с церковными постановлениями не сообразно, яко некие священнодействователи представляют рукописание отречения. Ибо аще достойны служити: да пребывают в сем; аще же недостойны: да удаляются от служения не отречением, но паче осуждением по делам, противу коих может кто либо вознести велийкий вопль, яко происходящих вне всякаго порядка. Целуй же с тобою братию: сущая же с нами целует тебя о Господе.

Его же к епископам, сущым в Ливии и Пентаполе

4. Подобает имети попечение о всем, что полезно и необходимо к назиданию народа, и что служит к славе святых церквей. Ибо в Писании сказано: благоговейны сотворите сыны Израилевы (Лев.15,31). Отцы монастырей, находящихся в Фивской области, мужи благочестивые и проходящие житие дивное, пришедши в Александрию, быв вопрошаемы мною о состоянии тамошних монастырей, объявили, яко многие соблазняются по следующей прчине. Некоторые, вступив недавно в брак, и вышедши как бы из самаго брачнаго чертога, уловляют некоторых из Боголюбезнейших епископов, и, может быть, потому что никто не обнаруживает их состояния, рукополагаются в священнослужители, то есть, в пресвитеры. Другие из самых монастырей быв изгнаны, яко безчинные, такожде восхищают рукоположение, и, соделавшись священнослужителями, входят в те самые монастыри, из коих изгнаны, и хотят приносити безкровную жертву, и исполняти все, что прилично священнослужителям. А от сего происходит, яко некоторые, знающие их, уклоняются и от церковных собраний, и не хотят причащатися, когда они служат. Итак поелику все, как речено мною, подобает нам творити для назидания народа: то да наблюдает за сим ваше благочестие: и аще кто имеет быти рукоположен в священнослужителя, испытуйте его житие, такожде, имеет ли он жену, или нет, как и когда поял ее, и не из числа ли он изверженных от другаго благочестивейшаго епископа, или из монастыря, и тогда, аще обрящется безпорочным, рукополагати его. Таким образом мы соблюдем в чистоте свою совесть, и в безукоризненности священное и досточтимое служение.

5. Аще же некие, будучи оглашенными, подвергнутые отлучению, в наказание за грехопадения, потом приближаются к смерти: то да крещаются, и да не отходят от жизни сея без причастия благодати, то есть без приобщения Святых Тайн. Ибо кажется и сие согласно с уставами Церкви. Приветствуйте сущих с вами братий. Сущие же с нами приветствуют вас о Господе.

Слово о исходе души и страшномъ суде

Боюсь смерти, потому что она горька. Трепещу геенны безконечной. Ужасаюсь тартара, где нетъ и малой теплоты. Боюсь тьмы, где нетъ и слабаго мерцанія света. Трепещу червя, который будетъ нестерпимо угрызать, и угрызеніямъ котораго не будетъ конца. Трепещу грозныхъ ангеловъ, которые будутъ присутствовать на суде. Ужасъ объемлетъ меня, когда размышляю о дне страшнаго и нелицепріятнаго суда, о престоле грозномъ, о Судіи праведномъ. Страшусь реки огненной, которая течетъ предъ престоломъ и кипитъ ужасающимъ пламенемъ острыхъ мечей. Боюсь мученій непрерывныхъ. Трепещу казней, не имеющихъ конца. Боюсь мрака. Боюсь тьмы кромешной. Боюсь узъ, которыя никогда не разрешатся, — скрежетанія зубовъ, плача безутешнаго, неминуемыхъ обличеній.

Судія праведный не требуетъ ни доносителей, ни свидетелей, не будетъ нуждаться въ постороннихъ показаніяхъ или уликахъ; но все, что мы ни сделали, о чемъ ни говорили, о чемъ ни думали, — все обнаружитъ предъ очами насъ грешныхъ. Тогда никто не будетъ ходатайствовать за насъ; никто не освободитъ отъ мученія: ни отецъ, ни мать, ни дочь, ни другой кто–либо изъ родныхъ, ни соседъ, ни другъ, ни благодетель, — и ничто не избавитъ: ни раздача именій, ни множество богатства, ни гордость могущества, — все это, какъ прахъ, въ прахъ обратится. И подсудимый одинъ будетъ ожидать приговора, который, смотря по деламъ, или освободитъ его отъ наказанія, или осудитъ на вечныя мученія.

О, горе мне, горе мне! Совесть будетъ обличать меня, писанія свидетельствовать противъ меня и уличать меня. О, душа, дышащая сквернами, съ гнусными делами твоими! Увы мне! я растлилъ телесный храмъ и опечалилъ Духа Святаго. О, Боже, истинны дела Твои, правы пути Твои и неизследованны судьбы Твоя. Ради временнаго греховнаго наслажденія вечно мучусь, ради плотской сладости предаюсь огню. Праведенъ судъ Божій, потому что когда меня призывали, — я не послушался; учили, — не внималъ наставленіямъ; доказывали мне, — я пренебрегалъ. А что прочитывалъ и познавалъ, тому не давалъ веры. Я не почиталъ для себя худымъ оставаться въ небреженіи, лености и въ уныніи, но, препровождая время въ пустыхъ шатаньяхъ и беседахъ, любилъ наслаждаться и насыщаться суетою и тревогами мірскими; въ радостяхъ и веселіи мірскомъ проводилъ все годы, месяцы и дни моей жизни, трудился, подвизался, страдалъ, — но все въ пустыхъ заботахъ о временномъ, тленномъ и земномъ.