Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Канал вокса был всё ещё сильно загружен. Снайперы докладывали о перемещениях орков. Отделения-приманки были в постоянном контакте между собой, пока вели орков в ловушку. Инженер-мистик Политнов и его небольшая свита слуг механикусов собрала машины пятой роты, несколько «химер» бронетранспортёров, на западной окраине города.

Кабанов постучал по карте пальцами, одетыми в перчатку и сказал:

— Отделения ждут на этих пересечениях, готовые объединиться на площади и привести туда орков. Здесь, здесь и здесь у нас организованы огневые точки с тяжёлыми болтерами, простреливающими всю площадь. И вы разместили снайперов на крышах и балконах в этих точках, да, капитан?

— Как вы и приказали. — ответил Себастев.

— Хорошо. — сказал Кабанов. Он провел пальцем по улице до того места, где она подходила к площади. — Когда они дойдут до этой точки, наши люди, расположенные вокруг площади, их увидят. Все должны ждать моего приказа. Никто не стреляет, пока орки полностью не клюнут на приманку. Увлекшись погоней, они не должны ничего понять. Ничто не должно помешать им попасть в западню.

— Понятно, сэр, — сказал Себастев. — но, со всем уважением, не думаю, что мы сможем загнать их сюда, как стадо скота. Я думаю, нам стоит ожидать, что некоторые группы орков окажутся вне нашей ловушки и доставят нам существенные проблемы.

— Это понятно, капитан. Нашим войскам придётся иметь дело с разрозненными группами орков. Будем решать проблемы по мере возникновения. Наша первоочередная задача — обеспечить плотный перекрёстный огонь. Эта наша единственная возможность нанести им большой ущерб с наименьшими потерями среди нас. Мы должны задержать их ровно на столько, чтобы наши сапёры выполнили свою задачу.

Через пустые окна Кабанов слышал звуки выстрелов из пистолетов и стабберов орков, стреляющих в воздух. Сержант Кашр доложил по воксу, что его отделение находится под неистовым обстрелом окров, гнавшихся за ними. Через секунду о том же самом доложил сержант Рахман. Оба отряда вели силы орков всё ближе к западне устроенной Кабановым.

Кабанов посмотрел в окно. На улице было всё ещё светло и снег сверкал на крышах домов вокруг площади. Орков пока не было видно. Всё выглядело умиротворённым, замороженным и застывшим, как на нарисованном пейзаже или пикте высокого разрешения. Кабанов хорошо знал это ощущение. Это было затишье перед бурей.

Неожиданно лейтенант Курицын оторвался от карты и поднёс руку к вокс устройству над своим правым ухом. Он получал сообщение из-за пределов радиуса приёма вокса вставляемого в ухо.

— Инженер-мистик Политнов, сэр. — сказал Курицын. — Он желает проинформировать нас, что транспорты сгруппированы, как приказано. Они готовы выдвинуться по вашему приказу.

— Благодарю вас, лейтенант. — сказал Кабанов. — Пожалуйста, попросите его не глушить моторы…и пусть продолжайте попытки связаться с Наличем. Я бы хотел получать свежие данные о сражении сразу по мере их поступления.

— Есть, сэр. — сказал Курицын. Он передал сообщение Политнову ивозобновил попытки восстановить связь с Наличем.

Из вокса в ухе Кабанов слышал постоянные доклады от отрядов Кашра и Рахмана. Оба отряда в любой момент могли войти на площадь. И орки будут преследовать их.

Кабанов отошел в укрытие оконного проёма. Он поднёс палец к воксу в своём ухе, переключился на командный канал, нажал кнопку передачи и сказал:

— Всем огневым позициям! Отделения Кашра и Рахмана в любую секунду появятся на площади. Орки появятся сразу за ними. Всем подразделениям, приготовиться открыть огонь по моей команде.

В ответ командиры всех пять взводов доложили о получении приказа.

На восточной стороне площади появились отделения Первенцев. Когда они бежали в направлении Кабанова, на их золотых наплечниках плясали лучи света. Их дыхание поднималось облаками за их спинами. Два отделения слились в одно пробегая по площади ко входу на первый этаж гостиницы, занятый командным персоналом.

Несколькими секундами спустя, с рыками, криками и беспорядочной пальбой в воздух, на площадь влилась зелёная толпа. Их количество не поддавалось счёту: сотни, возможно тысячи. Это была бурлящая масса. Когда они достигли центральной точки площади, Кабанов нажал кнопку на воксе и сказал: «Открыть огонь! Всем отрядам!»

Комиссар Кариф знал, что не стоит недооценивать старых врагов. Раса орков была болезнью Империума от которой возможно никогда не удастся избавиться. Пропаганда Мониторума преуменьшала силу орков, заставляя многих недооценивать их. Но столкнувшись с орками на поле боя, любой невольно начинал их уважать за непреклонность и силу.

Как только орки опускались на планету, было уже почти невозможно выбить их без сильных разрушений. Двенадцатая армия получила задание подавить восстание людей, и они почти выполнили приказ, но, как говорит капитан Себастев, никто не готовил Первенцев к войне с орками. Орки не выдавали себя, пока двенадцатая армия не высадилась.

Кариф не был склонен к негативизму, но его угнетала мысль, что вторая Холдасская война настолько обескровливала ресурсы Империума, что они не могли послать корабль с еще несколькими полками востроянцев, для зачистки планеты. Кариф гадал, о каком состоянии дел в обороне Корриса это говорит? Неужели кластер в большей опасности, чем я могу представить?

Он стоял вместе с солдатами взвода Гродолкина, прямо на перекрёстке на юге от торговой площади, ожидая приказа объединиться с другими и уничтожить орков перекрёстным огнём.

Ставин молча стоял рядом с Карифом, подготавливая к стрельбе свой лазган. Сержант Гродолкин, по мнению Карифа ужасно уродливый человек, подошел к нему и сказал:

— Похоже, скоро мы получим приказ выдвигаться, комиссар. Кашр и Рахман вышли на площадь. Я и мои люди подумали, не хотели бы вы повести нас в бой?

Кариф был застигнут врасплох. Он ожидал, что произнесёт вдохновляющую речь, возможно ему придется даже делить канал вокса с отцом Оловом. Такая просьба была приятным сюрпризом.

Возможно, моё суждение об этом сержанте было слишком резким, подумал Кариф. Если посмотреть, не такой уж он и уродливый. Да, его лицо в большей степени является предметом гордости.

— Я принимаю ваше предложение, сержант. Я буду рад вести вас и ваших людей на врага. Когда бой будет выигран, нашему вкладу в победу будут завидовать все.

Глаза Гродолкина засияли.

— Открыть огонь! — протрещал вокс в ухе Карифа. — Все взводы, дружно! Это Белый Кабан, приказывает вам выполнить свой долг перед Императором ради Вострои!

— Так, народ, — прокричал сержант Гродолкин. — становись. Зарядить оружие.

— Ставин, — сказал Кариф. — держись слева от меня, в нескольких метрах позади. Оставайся начеку и держи темп. Ты должен постоянно прикрывать меня. Если я двигаюсь — ты тоже двигаешься. Понятно?

— Понятно, сэр. — отчётливо ответил Ставин. Как всегда, в голосе молодого солдата не было ни намёка на неуважение или возмущение. Кариф был почти разочарован. В этом парне что-то есть, хотя он и выглядит безобидно.

— Сержант Гродолкин, — сказал Кариф, — давайте выдвигаться.

— Мы сразу за вами, сэр. — ответил Гродолкин.

Правой рукой Кариф достал свой цепной меч. В левой руке у него был лазпистолет. Он посмотрел на взвод Гродолкина, вскинул меч и прокричал:

— За мной, Первенцы! К чести и славе!

Потом он повернулся и повел людей в атаку на площадь.

Рядовой Завим Сарович звал свою любимую винтовку — Шалкова.

Он назвал её так в честь первой и единственной востроянской женщины, с которой провёл ночь. С тех пор были и другие женщины на других мирах, но ни одна из них не произвела на него такого впечатления, как Шалкова.

Тогда он был еще подростком только что закончившим начальную подготовку. Его отпустили в увольнение на последние несколько дней, что ему предстояло провести на родном мире. Редко кто из первенцев Вострои возвращался домой. Так же, как и другим закончившим обучение, ему дали список указаний и сказали пойти и подыскать себе подходящего партнёра. Ему полагалось оставить дар виде семени, миру взрастившему его. Это была традиция Первенцев, на которой настаивал сержант-инструктор.

Сарович никогда не был уверен, где найти заинтересованных представительниц противоположного пола. Не имея четкого представления, где можно точно найти партнёра он присоединился к группе солдат, направлявшихся в один из наиболее известных кварталов развлечений, недалеко от базы.

Поначалу ему не очень везло. Время шло к поздней ночи. Кажется, что многие женщины страстно желали принять семя первенцев, поэтому большинство уже нашли себе пару. Саровича подводил недостаток уверенности. Единственное, в чем он был уверен — это в своём мастерстве при обращении со снайперской винтовкой. Его уже направили на специальную подготовку. Он уже почти потерял надежду встретить кого-нибудь, когда из в дверь пьяной походкой ввалилась худая девушка и пролила на его чистую форму свой напиток.