Эндимион. Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

– Теперь ваша очередь? – Энея прикрыла глаза. Перед глазами у нее прыгали красные круги. Когда она снова взглянула на кардинала Лурдзамийского, тот скромно пожал плечами.

– Ну, хватит, – сказал советник Альбедо, проходя сквозь голограммы кардиналов. Он остановился у края решетки, прямо перед Энеей. – Как вы манипулировали субстанцией нуль-порталов? Как вы телепортировались без порталов?

Энея подняла взгляд на представителя Центра.

– Это пугает вас, советник? Так же как и кардиналов? Они так перепуганы, что не рискнули присутствовать здесь лично?

– Нисколько, Энея, – улыбнулся «серый кардинал». – Но вы обладаете способностью телепортироваться – и телепортировать тех, кто рядом, – без порталов. Их преосвященства кардинал Лурдзамийский и кардинал Мустафа, равно как и монсеньор Одди, не желают внезапно исчезнуть с Пасема вместе с вами. Ну а я был бы просто в восторге, если бы вы нас телепортировали куда угодно. – Он ждал. Энея молчала. Советник Альбедо снова улыбнулся: – Нам известно, что только вы умеете так телепортироваться. Ни один из ваших так называемых учеников даже близко не подошел к освоению этого искусства. Но вот в чем оно состоит? Нам удавалось перемещаться через Бездну только одним способом – постоянно удерживая открытыми разрывы в ее субстанции, а на это уходит слишком много энергии.

– А они вам больше не позволяют это делать, – пробормотала Энея, сморгнув красные точки, чтобы встретиться взглядом с «серым кардиналом». Боль от изувеченной руки то накатывала, то вдруг отступала, бушуя в ней как штормовой прибой.

Советник Альбедо вежливо удивился:

– Они не позволяют? Кто такие эти «они», дитя мое? Опишите нам своих хозяев.

– Не хозяев… – еле слышно прошептала Энея, сосредоточившись только на том, чтобы не потерять сознание. – Львы, медведи и тигры…

– Хватит выкручиваться! – рявкнул кардинал Лурдзамийский, кивнув второй Немез. Подойдя к подносу, та подхватила ржавые клещи, приблизилась к левой руке Энеи, крепко взяла ее за запястье и вырвала ноготь.

Вскрикнув, Энея потеряла сознание, потом очнулась, попыталась отвернуть голову – но не успела. Ее стошнило прямо на грудь, и она негромко застонала.

– В страдании нет благородства, дитя мое, – сказал кардинал Мустафа. – Расскажите нам то, что хочет услышать советник, и покончим с этой невеселой шарадой. Вас выпустят отсюда, исцелят ваши раны, отрастят палец, умоют, оденут и приведут вашего телохранителя, ученика или кто он там. А этот досадный инцидент будет забыт.

Содрогаясь от боли, Энея все явственнее ощущала чужеродное вещество, впрыснутое, когда она была без сознания. Клетки распознали агрессора. Яд. Надежный, медленный, смертельный яд. И противоядия нет – он неотвратимо сработает через двадцать четыре часа. Теперь она знала, что они от нее хотят и зачем.

Энея всегда пребывала в контакте с Центром, еще до рождения, – через петлю Шрюна в голове матери, заключавшую в себе личность кибрида отца. Это позволяло ей входить в примитивные инфосферы напрямую – именно так она и поступила, ощутив концентрацию массива техники Центра вокруг подземной камеры: приборы внутри приборов, датчики, недоступные человеческому разуму, приборы, работающие в четырех и более измерениях, – выжидающие, вынюхивающие, выведывающие.

Кардиналы, советник Альбедо и Центр хотели, чтобы она бежала. Сама непереносимая обстановка должна была подтолкнуть ее к телепортации – и нарочитая жестокость пыток, и мелодраматичная неуместность подземелий замка Святого Ангела, и тяжелая рука Инквизиции. Они будут терзать ее, и в какой-то момент она больше не сможет терпеть и перенесется отсюда прочь, а приборы Центра зафиксируют все с точностью до миллиардной доли наносекунды, проанализируют ее способ телепортации и найдут, как воспроизвести его. Техно-Центр наконец-то вновь обретет порталы – не примитивные червоточины в Бездне, не пушечное ядро двигателя Гидеона, а постоянный, несравнимо превосходящий их по простоте и изяществу вечный способ.

Не обращая более внимания на Великого Инквизитора, Энея облизнула сухие, потрескавшиеся губы и повернулась к советнику Альбедо:

– Я знаю, где вы обитаете.

– Простите? – У импозантного «серого кардинала» задергались уголки губ.

– Я знаю, где находится Центр – физические элементы Центра.

Альбедо усмехнулся, но от внимания Энеи не ускользнул быстрый взгляд, брошенный им на кардиналов и долговязого священника.

– Глупости. Человеку не дано знать, где находится Центр.

– Вначале, – сказала Энея, по мере сил стараясь не выдать своей боли и слабости, – Центр был всего лишь бренной сущностью, блуждавшей в примитивной инфосфере Старой Земли – тогда она называлась «Интернет». Затем, еще до Хиджры, вы переместили свою пузырьковую память, серверы и накопительный узел в скопление астероидов, обращающихся вокруг Солнца по сильно вытянутой орбите, вдали от Старой Земли, которую вы намеревались уничтожить…

– Заставьте ее замолчать! – вскинулся Альбедо, обернувшись к Лурдзамийскому, Мустафе и Одди. – Она пытается отвлечь нас от допроса. Все это не имеет значения.

Но лица святых отцов говорили как раз об обратном.

– Во времена Гегемонии, – продолжила Энея, и ее веко затрепетало как бабочка от мучительного усилия сосредоточиться и не потерять голос, – Центр решил, что было бы благоразумнее рассредоточить свои физические компоненты: матрицы пузырьковой памяти отправить глубоко под землю на девяти планетах-лабиринтах, серверы мультилиний – на орбитальные промышленные комплексы вокруг ТКЦ, ИскИнов – странствовать по частотам связи нуль-порталов, а мегасферу, соединяющую все это воедино, поместить в разломах Связующей Бездны, образованных нуль-порталами.

Альбедо скрестил руки на груди и процедил сквозь зубы:

– Да вы никак бредите?!

– Но после Падения, – не сдавалась Энея, – Центр забеспокоился. Атака Мейны Гладстон на порталы заставила вас задуматься, хотя урон, нанесенный вашей мегасфере, был не столь уж велик. Вы решили рассредоточиться еще больше. Умножить число ИскИнов, миниатюризировать элементы памяти и непосредственно паразитировать на человеческих нервных сетях…

Альбедо повернулся к ней спиной и дал знак ближайшей Немез.

– Она бредит. Зашей ей рот.

– Нет! – приказал кардинал Лурдзамийский. Глаза его горели пристальным вниманием. – Не трогать, пока я не прикажу!

Немез по правую руку от Энеи уже взяла иголку и моток суровых ниток. Теперь бледная темноволосая женщина остановилась и взглянула на Альбедо в ожидании инструкций.

– Подожди, – велел советник.