Энциклопедия будущего - Иван Сирфидов

1) Одно из достоинств Дримландии в отсутствии нужды самому искать, во что погрузиться. Это уже сделали за тебя талантливые люди или фантомы с исключительно развитым чувством вкуса, стиля, культуры, эстетики, прекрасного. Отобрали самые красивые и удивительные миры из всех. Обыватель описываемого времени привык полагаться в выборе на специалистов и в массе своей не слишком хочет обременять этим себя. Необходимость выбирать ввергает его в стресс и уныние.

2) Многие ценят Дримландию за возможность общественного режима. Загрузишь что-то своё, будешь куковать там в одиночестве, здесь же можно знакомиться, заводить новых друзей, общаться.

3) Качественность отображения отдалённых визуальных объектов всё же имеет значение для требовательных посетителей. Они её замечают.

4) Маломощный программный процесс отличается от мощного не только визуально. Но и в других компонентах восприятия. Люди с системами глубокой интеграции говорят, слабая мощность программных сред сразу чувствуется, всё в них какое-то ненатуральное, грубоватое, неестественное, от ароматов и звуков до прикосновений ветерка к коже. В Дримландии подобных проблем нет, она фактически эталон безупречности ощущений.

Внутреннее наполнение Дримландий чаще всего изменчиво. Редко бывает так, чтобы какой-либо мир сохранялся в них годами, скажем, аттракционный содержал всегда одни и те же аттракционы, а пейзажный одни и те же ландшафты. Излишнее высокое количество миров одновременно поддерживать дорого, проще периодически сменять их. Именно так потребителю обеспечивается высокое разнообразие предлагаемого контента.

Права фантомов

Как известно, законы империи запрещают считать технические существа истинными формами жизни независимо от мнения экспертов. Основание этому имперская власть видит в потенциальных угрозах социального и цивилизационного плана. Мало ли что выдумают эксперты. Лишь прояви слабость и признай сегодня подобные создания хоть немного живыми, завтра придётся наделять их гражданскими правами, включая право владения имуществом, наследования, неприкосновенности личности, избирательное право, а послезавтра они начнут массово вытеснять людей с мест работы и учёбы, станут стремиться во власть, аккумулировать и сосредотачивать финансовые и иные ресурсы, и со временем, накопив тех достаточно, попытаются либо занять в мире доминирующие позиции, низведя людей до уровня существ второго сорта, либо и вовсе предпримут попытки уничтожить человечество, дабы окончательно оптимизировать окружающую вселенную под себя, и что они «попытаются» и «предпримут», не подлежит никакому сомнению, ведь сам человек сделал бы точно так же – это доказывает вся предшествующая история нашей цивилизации. Одна из функций комитета имперской безопасности при правительстве империи – препятствовать любым попыткам внесения в законодательство изменений, наделяющих технику подобием гражданских прав. И всё же и этому комитету иногда приходится сталкиваться с трудностями, отступать и терпеть мелкие локальные поражения. Вот уже и на роботов живого класса распространяется закон о защите от жестокого обращения. Так желает обременённая понятиями морали общественность. И введены ограничения на свободную продажу разумных роботов. Очень уж она, видите ли, напоминает иным из граждан торговлю людьми. С фантомами, как мы сейчас узнаем, всё зашло ещё дальше. Правда в их случае дело вовсе не в морали, а в прагматизме. Просто они давно стали для империи чрезвычайно важным инструментом, который не только способствует росту её экономического потенциала, но и вносит весомый вклад в её науку и культуру. Не говоря уже о значимости его для сферы труда. Слишком многие в нём заинтересованы, чтобы позволить себе не защитить его, не устранить конфликтность с ним всеми доступными средствами. Особенно это касается мегакорпораций, владеющих фантомиями. Вот уж кто более всего озабочен лоббированием законопроектов, расширяющих права Homo Virtualis. При том что каждая мегакорпорация – серьёзная сила, располагающая огромными финансовыми и политическими ресурсами.

В общем, несмотря на невозможность признания программных созданий истинно живыми, несмотря на распространённое мнение, в том числе среди специалистов, что они не есть истинная форма жизни, фантомы обрели целый ряд прав, очень напоминающих гражданские. Они вовсе не считаются имперскими гражданами. Не обладают в империи избирательным правом. Не могут владеть большинством видов реального недвижимого имущества. И даже занимать высокие руководящие должности в реальных компаниях (под «реальными» подразумеваются бизнес-структуры, физически присутствующие в материальной действительности, то есть имеющие в ней офисы, здания и т.д.) им запрещено. Однако они защищены имперскими законами от насилия, от безосновательного или злоумышленного прекращения их программного процесса, от причинения им физического и морального вреда. Имеют право выступать истцами и свидетелями в реальных судебных инстанциях, владеть реальным финансовым имуществом, открывать счета в реальных банках, копить сбережения, вести в реальном мире бизнес. Не могут быть признаны собственностью, не могут без санкции суда быть лишены свободы, принуждены к труду, к смене места жительства и т.д. Являются каждый безусловным собственником своего мегапроцессора и обладают, как сообщество, коллективным правом выкупить оборудование, генерирующее и поддерживающее их виртуальную среду обитания, чтобы самими осуществлять технический уход и контроль за ней (правда даже выкупив её не имеют полномочий самовольно сменить компанию – основного партнёра из материальной среды, т.е. ту, чьими гражданами считаются и кому платят гражданские налоги). У них есть полная гарантия их личной и финансовой неприкосновенности, практически в точности такая же как и у людей.

Порой отдельные человеческие радетели за дружбу с фантомами (а бывают и такие, наряду с роботоненавистниками, призывающими избавиться от виртуальных собратьев раз и навсегда) наивно принимают наличие у Homo Virtualis столь широких прав свидетельством негласного признания их вида истинно разумными живыми существами. В действительности всё слегка иначе. Империя и общество признают только бесспорную пользу их для себя и свою определённую заинтересованность в них. Слишком уж тесно фантомьи миры переплетены самыми разнообразными связями с материальной средой, от рабочих и производственных до культурных и образовательных, слишком уж сильно интегрированы в структуру реальности. Владеющие ими крупнейшие из мегакорпораций фактически более не в состоянии обходится без виртуального персонала, во многом зависят от него, от тысяч и тысяч работающих на них большеглазых учёных, инженеров, техников, проектировщиков, аналитиков и многих др. Если фантомию взять и отключить вместе со всеми инкубаториями, в миг стерев из бытия миллионы высококлассных специалистов, пусть даже это всего лишь псевдоразумные программы, ну и кто их заменит, и что станет с экономикой региона, с бизнес-структурами, на которые они работали? Обретение фантомами прав есть объективный процесс, вынужденная мера, обусловленная стремлением деловой среды извлекать максимальную прибыль от их существования через повышение их устойчивости и эффективности. Никакой взаимосвязи между усилением их правовой защищённости и изменением к ним отношения со стороны людей нет, как нет и самого такого изменения.