Энциклопедия будущего - Иван Сирфидов

с фантомом по сути игра, где по правилам полагается демонстрировать к псевдоразумному собеседнику отношение, словно к живому и сознающему, как к личности. Потому что иначе от него не добиться нужной реакции. У людей, по долгу службы вынужденных часто иметь дело с виртуальным сообществом, подобный стиль поведения обычно просто привычка, а какие там фантомы на самом деле, им глубоко всё равно. Что касается самих фантомов, человек для них не самый привлекательный персонаж. Он тот, кто дал им жизнь, их создатель, только вот очень уж часто демонстрирует надменность пренебрежение, высокомерие к своим творениям, ведёт себя с ними жестоко, бездушно, хамовато, подло. Конечно не все Homo Sapiens такие, но и таких предостаточно. В фантомьих школах детей учат правильно относиться к представителям материальной среды и проявлять понимание, почему те склонны к надменности, и фантомы понимают почему, они и сами любители порассуждать на тему, живые ли они в действительности или нет. Однако когда грубиян испортит вам настроение, намного ли вам будет легче от понимания его причин? Спасительной соломинкой в выстраивании межвидового сосуществования здесь выступает разделённость миров. В фантомии фантомы являются доминантным видом, а люди доминантны в реальности, и ни те ни другие не претендуют на иное. Контактировать меж собой они вынуждены лишь в рамках трудовой деятельности, в праздное время никто не заставляет. То, что юзеры в образе трёхмерных персонажей шляются по виртуальности – программному аборигену всегда можно обойти их стороной, туризм – это хорошо, он сопутствует процветанию, а станет ломиться пользователь-человек в дома честных Homo Virtualis или безобразничать, полиция быстро приструнит его, лишит права доступа в фантомию – для начала на время, особенно неугомонных так и навсегда. В мире нет ничего идеального, не идеальны и отношения между фантомами и людьми, что тут такого. Это не мешает ни тем ни другим жить в своей отдельной реальности и время от времени быть счастливыми.

От обобщённого представления перейдём к рассмотрению конкретных типов межвидовых контактов. Для начала поговорим о дружбе, как наиболее массовой из форм добровольного (не вызванного трудовой или иной необходимостью) взаимодействия фантома и человека. Как уже было сказано, подобных связей много, сотни миллионов Homo Virtualis при соцопросах уверенно заявляют, что среди людей у них есть либо друзья либо хорошие знакомые, с которыми они с удовольствием общаются вне работы. На первый взгляд это кажется странным и неправдоподобным, ну зачем гордым имперским гражданам дружить с виртуальными не то существами не то непонятно чем. Даже робота живого класса мало кто считает истинно живым, а ведь тот имеет и нервную систему, и органы, и какой-никакой мозг, у фантомов же реален только мегапроцессор, на котором их программный процесс обрабатывается, всё остальное в них фикция, иллюзия, обман, поэтому к живым созданьям их относят буквально единицы. И тем не менее, именно к ним люди часто по-настоящему искренне привязываются, скучают, если долго не видят, действительно сопереживают своим фантомьим приятелям, когда у тех неприятности. Всё дело в масштабах распространённости и доступности. Взять для примера разумных роботов. Их очень мало, а те, что есть, принадлежат высшему социальному слою (точнее являются собственностью лиц этого слоя), простой обыватель практически их не видит, не встречает в быту. Фантомов же миллиарды, они интегрированы в информационную среду реальности и потому доступны для непосредственного общения совершенно любому обитателю планеты, содержащей фантомию, у них тоже есть социальные слои, что позволяет заводить с ними знакомство не выходя за пределы собственной социальной группы. Человек, привязавшись к чему-то, мало интересуется, живое оно или нет, ему просто приятно контактировать с объектом своей привязанности – это могут быть и животные, и любимые вещи, скажем, кибер игрушки, тем более легко прикипеть душой к программному полноценному осознанно мыслящему индивидууму, способному и выслушать, и посочувствовать, и помочь, если помощь нужна интеллектуальная, а не физическая, и рассказать что-то интересное, а погрузившись в виртуальный мир с ним можно и вовсе вполне реально проводить вместе время. Люди и фантомы дружат, это безусловный факт, не все, не каждый второй и даже не каждый десятый, но достаточно много, чтобы считать подобные отношения обычными, обыденными, заурядными. Нормальными. Во всяком случае, для планет, имеющих фантомии.

Теперь пару слов о любви. Вот уж что никак не назовёшь нормальным или заурядным. Фантомы определённо могут казаться привлекательными людям и пробуждать в их душе какие-то тёплые эмоции, молодые парни реальности заглядываются на девушек Homo Virtualis порой ничуть не меньше, чем на девушек своего вида, человек интересует фантома в романтическом смысле куда реже, но тоже бывает, однако всё это означает лишь «нравиться», а не «любить». Незаурядными считаются ситуации, когда реальный или виртуальный индивидуум пылает действительно сильными чувствами к лицу противоположного вида и пола, иногда даже вопреки своему желанию. Как правило это ничем не заканчивается, максимум, пара будет какое-то время встречаться в виртуальной среде, пока очень скоро не поймёт, насколько они разные и не расстанется. И лишь в исключительных случаях их отношения выливаются в нечто намного большее, и всегда оно, это нечто, необыкновенно красивое, романтическое и возвышенное, которое даже если не длится слишком долго, запоминается навсегда, но бывает и остаётся на всю жизнь, когда двое уже не расстаются до конца дней своих, и даже заводят совместных виртуальных детей. Такие истории часто становятся основой сюжетов литературных произведений фантомьих авторов, в отличие от реального мира, где особого интереса к ним не наблюдается – человек в плане межвидовой романтики в художественном смысле всё же как-то более тяготеет к роботам, что впрочем и понятно, фантом непохож на людей чересчур во многом, не только физиономически, но и ментально, робот же уподоблен своим создателям во всём, внешне он отличается от них лишь чрезмерным совершенством, в остальном и вовсе не отличается, будучи продуктом той же социально-культурной среды, что и сам человек. К тому же робот хотя бы материален и для взаимодействия с ним не нужны никакие системы интеграции. Людское сообщество не осуждает соплеменников, влюбившихся в компьютерное созданье, но и не романтизирует их чувства, скорее выказывает сочувствие. Погрязнуть в виртуальных семейных отношениях – по сути трагедия для представителя реальности. Потребует от него больших жертв непонятно ради чего. Ради виртуальной иллюзии второй половинки, псевдоразумной программы, мнящей себя живой. Но любовь есть любовь, её не объявишь психическим расстройством. К тому же с позиций влюблённого происходящее с ним ничуть не трагедия, а самая настоящая пора волшебства. Так что излишне драматизировать всё тут тоже пожалуй не стоит.