Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна

Общие понимающие кивки.

— Так у кого сдали нервы? У него или… — Гольцев сделал выразительный жест.

— У наших, Саша, — кивнул Спиноза. — Больше половины трупов были дети. В лагерной робе. А он стал под протокол пересказывать инструкцию о контроле выполнения. Проще, как добивали, протыкая штырями. И штыри там же рядом лежали.

— Дети? Значит, в лагерях были дети? — Шурочка старалась говорить спокойно.

— Были-были, — небрежно ответил Золотарёв. — Вот невезуха! И как теперь выяснять, кого именно этот болван испугался? Трейси с Бредли тоже… я помню, как он о них отзывался.

— Ладно, — Спиноза стал собирать посуду. — Светает уже, — и, поглядев на Шурочку, подчёркнуто сухо, «протокольно» сказал: — на Горелом поле дети составляли до сорока процентов от общего количества.

— Да, — кивнула Шурочка. — Я помню.

— Да, пора. Гена, подбросить тебя?

— Спасибо, Костя, я на своей.

Расходились, не договариваясь о будущей встрече. Понадобимся друг другу — найдём…

…Машина остановилась, и Старцев открыл глаза. На обочине стоял грузовичок и два ковбоя копались в моторе. Один из них выпрямился и обернулся. Старцев узнал Бредли.

Когда Эркин вернулся с дровами, Женя будила Алису, и, войдя в квартиру, он услышал:

— Эрик вправду вернулся или нет?

— Вправду-вправду, — рассмеялась Женя и окликнула его: — Эркин, покажись, а то она просыпаться не хочет.

Эркин положил дрова у плиты и повернулся, но Алиса уже вошла в кухню, протирая кулачками глаза.

— Ага! Вернулся! — она широко улыбнулась. — Мам, он вернулся!

— Тише, — Женя быстро вошла в кухню. — Ты всё забыла? Нельзя кричать. Ну-ка, быстро в уборную и умываться.

— Ты только не уходи, — Алиса сопя открыла дверь уборной.

— Не уйдёт, — Женя прихлопнула дверь уборной, так как Алиса хотела оставить её открытой, чтобы следить за Эркином, и захлопотала у плиты.

— Я сейчас достану, чего привёз.

Женя улыбнулась.

— Позавтракаем сначала. Ты же сегодня в город не пойдёшь, ведь нет?

Эркин на секунду задумался.

— В сарае разобраться надо и вообще… только, знаешь, я наверное уйду… после обеда, ненадолго. Я к Андрею только схожу.

— Конечно-конечно, Алиса, про зубы не забудь, — Женя не оборачиваясь командовала умыванием Алисы. — Эркин, захвати чайник в комнату. Не надо рукавом, вот же прихватка.

— Привык на выпасе, — улыбнулся Эркин, беря чайник.

— Эрик, а ты там чай пил?

— Алиса, шею…

Они сидели за столом. Чай, хлеб с маслом, варенье, каша… Эркин ел с неожиданным для себя аппетитом.

— Женя, так вкусно.

— Правда? — Женя засмеялась. — Это ты просто соскучился.

— По каше? — удивилась Алиса.

— И по каше, — улыбнулся Эркин.

— Поняла? Доедай быстренько.

— И будем подарки смотреть?

— Так это ты их не во сне видела?! — засмеялась Женя.

Алиса так торопилась доесть кашу, что перемазалась, и была отправлена умываться вторично. Женя собрала грязную посуду.

— Сейчас уберём и… с чего начнём?

— С денег или овощей? — Эркин быстро вытряс себе в рот из чашки прилипшие ко дну ягоды от варенья и протянул чашку Жене.

— Ты б ещё пальцами залез, — Женя покачала головой, улыбкой смягчая выговор. — Ложка же есть.

— Слушаюсь, мэм. В другой раз обязательно, — счастливо улыбаясь, Эркин встал, отбирая у неё посуду. — Так овощи доставать?

— А подарки? — на пороге комнаты стояла свежеумытая Алиса.

— Подарки потом, — сразу решила Женя. — Учись ждать.

Пока Женя мыла посуду, Эркин в кладовке наскоро разобрал мешки. Здесь его куртка…

— Эркин, все вещи доставай. Я посмотрю, какое оно чистое, — заглянула в кладовку Женя.

— Хорошо. Вот… — Эркин вынес на кухню все свои мешки. — Вот. Здесь овощи, мне в имении дали. Подарили. Ларри, он на огороде работает, и Мамми. Она там на кухне и вообще… над жратвой главная.

— Над чем? — переспросила Алиса.

Эркин остановился и вдруг густо, до того, что лицо его стало коричневым, покраснел.

— Над едой, — заторопился он. — Вот. Вот кабачки, патиссоны, огурцы, кукуруза, — выкладывал он на стол подарки Ларри и Мамми. — Цветная капуста, помидоры мы съели, а там ещё картошки немного. Вот, Женя, это гостинцы, правильно?

— Правильно, — кивнула Женя, быстро обмывая огурец и вручая его Алисе.

Алиса оглядела огурец и убежала показать его Спотти и остальным.

— Эркин, ты… ты следи за языком, — тихо, но сердито сказала Женя. — Пожалуйста.

— Да-да, Женя, я понял, — так же тихо ответил он. — Прости, Женя, мы… мы там ругались легко. Я привык…

— Ну, так отвыкай. — Женя улыбнулась и уже мягче добавила: — Эта ж обезьянка всё за тобой повторяет. И за столом. Последи за собой, хорошо?

— Да-да, Женя…

У него был такое виноватое лицо, что Женя невольно потянулась к нему. Обнять, успокоить. Он порывисто ответил на её объятие.

— Вы опять? — Алиса вернулась на кухню. — А остальное?

— Сейчас, — Женя мягко высвободилась. — Овощи все?

— Да. Мало, да? Но это… нам так, подарили…

— Нет, что ты. И картошки много, Так. Кукурузу я прямо сейчас поставлю, — хлопотала Женя. — И на обед сегодня сделаю… рагу овощное, вот!

Алиса, догрызая огурец, молча стояла возле мешков Эркина, всем видом показывая, что терпение её велико, но не безгранично.

— Ты себе хоть купил что-нибудь? — Женя поставила на плиту кастрюлю с кукурузой. — Ей теперь долго вариться.

— Да, — улыбнулся Эркин. — И накупил, и… выиграл.

— Это как?

— Соревнования были. Олимпиада. Я призы получил такие, что… — конец фразы он успел проглотить. Да, язык придётся подвязать. Женя права: ругань так сама и лезет.

— Вот что, неси всё в комнату, и там посмотрим.

— И куртку?

— Конечно.

Эркин взял из кладовки свою джинсовую куртку, подхватил мешки и в сопровождении Алисы понёс всё в комнату. Тут же пришла Женя, посадила Алису на кровать и сама села рядом.

— Вот, мы теперь как зрители. Показывай.

— Вот, — смущённо улыбнулся Эркин. — Уезжал с одним мешком, а приехал с двумя.

— Правильно, — кивнула Женя. — Так и надо. Ты ж на заработки ездил, а не на гулянку. И куртка новая. Молодец, что купил.

— Я её не покупал, это приз, я на скачках четвёртым был.

— Ты в скачках участвовал? — удивилась Женя. — Ну-ка, надень, покажись.

Он надел куртку, повернулся перед ними.

— Отличная куртка, — похвалила Женя. — Тебе идёт.

Он улыбнулся, снял её и бросил на стул.

— Пояс тоже призовой, — пояснил Эркин, — за конное мастерство.

— А это что? — немедленно спросила Алиса.

— Потерпи, потом всё расскажут, — Женя обняла Алису и слегка прижала её к себе. — Куртка, пояс… богатые призы.

— Это ещё не всё, — он торопливо рылся в мешке. Выругавшись про себя, вывалил на стол свои рубашки, нашёл многоцветную. — Вот, это тоже приз. За метание ножа. Я там шестое место занял.

— Какая нарядная! — восхитилась Женя.

— Ой, яркая какая! — засмеялась Алиса.

— Да, а вот… — Эркин дёргал застрявший ковёр. Мешал баульчик, но он не хотел доставать его раньше времени. — Вот. Я в борьбе ещё участвовал. Первое место взял. И главный приз.

Он наконец вытащил ковёр и развернул его. Взвизгнула, захлопала в ладоши Алиса, ахнула Женя.

— Ой, красота какая!

Алиса сорвалась с места, подбежала и зарылась лицом в ковёр.

— А мяконький! Ну, мама, ты пощупай какой!

— Ох, Эркин… господи, что же у вас там было? Неужели призы такие давали?!

— Olympiad, — ответил он по-английски и сразу спросил: — А по-русски как?

— Олимпиада, — пожала плечами Женя.

— Да, ковбойская олимпиада, вот. Женя, на пол положим?

— Мягкий он для пола. Ох, какая прелесть. Жалко его на пол, затопчем.

— Ну… на кровать тогда, да?

— Давай. Не велик он для кровати?

Алиса путалась у них в ногах, тёрлась лицом об угол ковра. Он покрыл всю кровать, свесился до пола и даже лёг на пол. Женя погладила мягкий ворс ладонью.