Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна

Овощное рагу оказалось просто смесью нарезанных и тушёных овощей. Похожее, только с сыром и ещё чем-то, было на «королевском» ужине.

— Тебе нравится? Положить ещё?

— Да, очень. Спасибо, Женя.

— Ну, так что это были за ужины?

— Ковбойский — это когда мы в Бифпит пришли. Пригнали стадо и поехали в гостиницу. «Белый лев» называется. Ну, вот вечером в номере и ужинали. Яичница, — Эркин показал, — вот, с мою ладонь толщиной.

— А такая бывает? — удивилась Алиса.

— Значит, бывает, — улыбнулась Женя. — Это ж сколько яиц ушло?

— Потом нам сказали, что сорок.

— Сорок яиц?! А вас сколько?

— Четверо.

— По десять яиц на человека?! С ума сойти! А сковорода же какая?

— Нормальная, — пожал он плечами. — Вот такая. И не просто яичница, а с беконом.

— Ага, знаю, — кивнула Женя. — А к яичнице что?

— Хлеб с маслом, — Эркин улыбался воспоминаниям. — Масло не мазали, а ста… срезали и клали на хлеб. Ещё кофе и яблочный пирог. Тоже вот по такому куску. И ещё коньяк был.

— Ого! Даже коньяк, — засмеялась Женя. — Обойдёшься компотом?

— Конечно, обойдусь, — подхватил он шутку.

Компот был ещё тёплым, сразу кислым и сладким. Он с наслаждением выпил и, поймав краем глаза строгое выражение лица Жени, взял ложечку и выбрал сладкую мякоть.

— Это яблоки. Я купила вчера.

— Очень вкусно. Знаешь, мы там один раз груш нарвали, дичка, — она с улыбкой понимающе кивнула, — и стали компот варить. Весь сахар извели, а он кислый-кислый. Еле выпили. Не выливать же, раз столько сахара ушло.

Женя рассмеялась и встала.

— Алиса, умойся и спать.

— Ага, — переполненная впечатлениями, переживаниями и обедом, Алиса, сонно моргая, слезла со стула и пошла в уборную.

Эркин с улыбкой снизу вверх смотрел на Женю.

— Так вкусно всё. Никогда такого не ел. Спасибо большое.

— На здоровье. Ты…

— Я в город сейчас. Схожу к Андрею. Ну, и на завтра договориться надо.

— Хорошо, — Женя поставила обратно на стол тарелки и подошла к комоду, порылась в вазочке, где хранила мелочь, и повернулась к нему. — Вот, возьми.

Эркин встал и подошёл к ней.

— Что это, Женя?

— Ключи. Я в Гатрингс ездила, заказала там. Это от калитки, это от нижней двери, а этот, жёлтый от верхней. Чтобы тебе не стучать и не ждать меня… Вот, держи.

Он нерешительно взял проволочное кольцо с тремя ключами, смутно ощущая, что это имеет второй, скрытый пока от него смысл.

Женя улыбнулась и сама сжала его ладонь с ключами в кулак и нарочито строго сказала:

— Смотри, не потеряй.

Он улыбнулся, показывая, что понял шутку.

— Я пойду, да?

— Иди, конечно.

Вернулась Алиса. Она явно спала на ходу, но, столкнувшись с Эркином, ухватилась за него.

— Не уходи. Мама, не пускай его.

— Я вернусь.

— Он вернётся, — Женя оторвала Алису от Эркина. — Ложись спать.

— Да-а, — Алиса открыла глаза и шмыгнула носом. — В тот раз он тоже обещал…

— Так он и вернулся, — Женя обняла её и стала раздевать. — Слишком много всего, устала, моя звёздочка. Иди, Эркин, я уложу её.

Он кивнул и вышел. Взял в кладовке джинсовую куртку, обулся. Пожалуй, все деньги брать с собой не стоит. Он достал бумажник. Справки… пусть лежат. А деньги… Две десятки и семь мелочью, а остальное… Он вынул их из бумажника, огляделся… Взял шейный платок, завернул в него деньги и подсунул под стопку рубашек. Всё равно здесь никто по-ковбойски не ходит. Ключи в другой внутренний карман и застегнуть. Ну, всё.

Когда он вышел из кладовки, Женя мыла посуду и улыбнулась встретившись с ним глазами.

— Заснула.

— Я наверное в темноте уже приду.

— Конечно, — кивнула Женя. — А я тоже прилягу сейчас. Ты просто захлопни двери. И калитку.

— Хорошо.

Эркин ещё раз посмотрел на неё и вышел, плотно без стука прихлопывая за собой дверь.

— Ну как, сержант, поговорили? — Старцев с интересом посмотрел на водителя.

— Поговорили, капитан. По-русски он, конечно, ни в зуб ногой, но, — водитель усмехнулся, — свой своего всегда поймёт. Дельный мужик. Рукастый и с головой.

— Понравился он тебе, значит?

— А чего ж нет, капитан? Война-то кончилась. Жить надо. А с таким… с таким дело иметь можно.

Старцев кивнул. Да, что Бредли, что Трейси умеют расположить к себе, избегают явных конфликтов… разумеется, в интересах дела, своего дела. Конечно, контракт Трейси — это просто бумага. Их отношения намного сложнее. Не исключено, что наедине ведущим становится Трейси, а Бредли у него ведомым. Но на людях… Лендлорд и его ковбой. Игрок и его телохранитель. А какова роль Бредли, когда Трейси — киллер? Посредник на переговорах? Мозговой центр? Не исключено. Но это настолько слаженная система, что парни не нужны. И не станет Бредли для… уголовных дел брать исполнителей со стороны. Они и сами со всем таким справятся. Но парни составляют свою систему. Такую же? Нет, там другие отношения, чем-то схожие, но другие. Итак, две пары. Шулер и киллер, спальник и лагерник. Интересно… Но парней в городе уже нет. Исчезли. Получили справки и… на следующий день их уже не видели. И ведь всё логично, всё обоснованно. Ладно. До Бифпита надо поспать. Бредли подкинул работёнку. Клады. Что он нашёл в своём имении, что ему понадобилось законодательство по кладам? Или он что-то из выигрышей хочет выдать за клад? Интересный ход. Он ведь интересуется камнями, а там… там возможны очень разные нюансы. И с парнями этими, массажистами… Наверняка спальники. Откуда у Бредли с ними связь? Через индейца? Другого варианта нет. На что рассчитывает Бредли? Зачем ему это нужно? «Мои друзья просили помочь им». Ладно, посмотрим, а пока — спать.

Джексонвилль субботним вечером немноголюден. Эркин шёл быстро, как-то заново оглядывая знакомые улицы. Да, после Бифпита… там цветных не то что больше, но держались те иначе. Здесь нарвёшься там, где в Бифпите и не посмотрели бы на такую мелочь. Ладно, завтра в Цветной пойдём, всё узнаем.

Подходя к дому Андрея, он замедлил шаг, но сверху раздался знакомый свист. Эркин поднял голову и увидел: Андрей латал крышу.

— Подваливай! — и призывный жест.

Эркин вошёл в сад и по лестнице поднялся к Андрею.

— Я знал, что придёшь, — Андрей говорил камерным шёпотом.

Эркин улыбнулся и кивнул.

— Ну, как у тебя? Нормально?

— Да. С дровами в сарае разобрался.

— Я тоже. Крышу вот попортило за лето, надо же сделать. Хоть и без работы снимаю, а всё-таки…

— Ну, понятно, — Эркин прижимал жестяной лист, пока Андрей закреплял его. — А то на тебя же и лить будет, — добавил он невинным тоном.

Андрей подозрительно посмотрел на него, но промолчал.

— Завтра в Цветной пойдём.

— Дело. Посмотрим, кто цел. Слушай, а бутылки мало будет.

— На халяву всегда мало. Посмотрим. Всех денег с собой не таскай.

— Ты что? — Андрей даже молоток опустил на мгновение. — Охренел? Или меня за фраера держишь?

— А язык подвязать не хочешь?

Андрей загнал очередной гвоздь, пристукнул его для верности и вздохнул.

— Это ты верно. Отвык я таиться.

— Я тоже, — невесело усмехнулся Эркин. — Я вот шёл к тебе… В Бифпите легче было.

Андрей кивнул и улыбнулся.

— Там мы временно были, вот и не напрягались. А здесь…

— Здесь надо наперёд думать, — закончил за него Эркин. — Этот край подбей.

— Ага. Надо будет гудрона достать, залить, а то всё равно потом течь даст.

Эркин пожал плечами. Здесь Андрей знает лучше. Молча они доделали крышу. Вышла хозяйка, посмотрела на них и, что-то тихо ворча, ушла в дом. Вернулась спустя несколько минут и поставила на стол в углу террасы кувшин с молоком, два стакана и тарелку с хлебом. И ушла, ворча уже чуть громче про оглоедов и охламонов.

— Во, — рассмеялся Андрей, — как начала вчера, так и не останавливается.

— Ну, так и ты… — усмехнулся Эркин.

— А что, конечно, ослабнуть заводу не даю, подкручиваю. Пошли, полопаем.

— Мг.