Хозяйка жизни, или Вендетта по-русски - Марина Крамер

– Что, голова болит? – невесело усмехнулся Виктор Иванович, вставая и направляясь к посудному шкафу. – И часто практикуешь подобный метод снятия стресса?

– Часто, – честно призналась Марина, беря сигарету. – Стараюсь держаться, но когда не могу – выходит вот так, а то и хуже.

– Мариша… не забывала бы ты о наследственности, – попросил отец, налил ей чай в большую кружку, бросил ломтик лимона. – Мать ведь твоя тоже так начинала – рюмка тут, еще одна – если клиент нагрубил, следующая – если начальник премии лишил за разбитый стакан…

– Она удивительно быстро спилась, тебе не кажется? – Коваль потянула к себе чашку, обняла ее руками, словно греясь. – К моим семи годам вообще уже ничего не соображала.

– Катя была слабая. И морально, и физически. – Виктор Иванович сел на свое место, сдвинул очки на лоб и задумался. – Ты совершенно другая, конечно, но… я удивился, если честно, что ты не повторила ее судьбу, что стала нормальным человеком.

– Да, не дай бог никому такой нормальности, – усмехнулась дочь, делая глоток ароматного зеленого чая. – Нормальная была бы замужем за каким-нибудь фирмачом, родила бы пару ребятишек, работала бы… ну, или не работала, клиникой владела бы… А я? Кто я, скажи? Вот сейчас – кто? Документы левые, любовник в тюрьме, сын растет как попало… Я уничтожила все, что мне было дорого в этой жизни, своими руками, самим своим существованием, понимаешь? Я Женьку на кичу загнала своим дурным характером, и теперь он оттуда выходить не хочет, потому что там ему лучше, чем со мной! Ты можешь поверить в это – мужик садится в тюрьму, чтобы спокойно жить?! В тюрьму – из благополучной Англии! И все из-за кого? Да, из-за меня, любимой и красивой!

Коваль отставила чашку и взялась за сигареты и зажигалку. Закурив, повертела в пальцах золотой продолговатый корпус, украшенный бриллиантами, отшвырнула от себя по столу.

– Видишь, что осталось от Егора? Только вот этот кусок золота с газом внутри! Это я его убила!

«Ну, все, началось, – грустно констатировал про себя Виктор Иванович. – Сейчас опять примется уничтожать сама себя и обвинять во всех смертных грехах. Как же тяжело с ней, Господи».

Но ситуацию спас Егорка, пришлепавший из комнаты. Он залез на руки к матери и возмущенно спросил:

– Ты чего чай пить уселась? Я же тебя жду!

– Прости, родной. – Марина поцеловала его в макушку. – Уже иду. Ты нашел сказку, которую читать будем?

– Давно нашел, а тебя все нет!

– Ну, тогда идем. – Она поставила мальчика на ноги, одернула пижамную кофточку. – Ты беги, ложись, а я только чай допью быстренько и приду.

Егор убежал, Марина наскоро допила чай и встала:

– Пойду, обещала…

– Да, конечно. Он так тебя ждал сегодня, беспокоился. Кажется, даже в зоопарке зверей толком не видел.

Марина почувствовала укол совести – маленький ребенок обладал куда большим чувством ответственности и заботы, чем она, взрослая женщина.

В комнате, заперев дверь, она сбросила халат и в длинной рубашке скользнула к сыну под одеяло, прижалась к его тельцу, спрятала лицо где-то под мышкой, и Егорка, одной рукой держа книгу, другой обнял мать и прошептал:

– Ты холодная… замерзла?

– Да, чуть-чуть.

– Мам… а ты папу видела? Вот так, как меня, а не через стекло, как в кино показывают? – спросил сын, поглаживая ее по волосам.

– Видела. – Марина села, откинувшись на подушку, притянула сына к себе.

– А его скоро отпустят?

– Не знаю, сынок… наверное, не скоро.

Егор неожиданно заплакал, отбросив книжку в сторону, и Марина испугалась:

– Сынок, ты что? С папой все в порядке, правда. Он здоров, привет тебе передал…

– Зачем… зачем они его забрали? – прорыдал мальчик сквозь прижатые к лицу ладошки. – Я его люблю, а они забрали…

– Егор, прекрати! – жестко сказала мать, встряхнув его за плечо. – Что ты ревешь? Думаешь, папе понравилось бы?

И в этот момент она даже не поняла, кого именно имела в виду – Хохла или Малыша…

Егорка понемногу успокоился, вытер глаза, посидел пару минут, устремив взгляд куда-то на тяжелую штору, а потом взялся за книжку:

– Слушай… В некотором царстве, в некотором государстве жила-была прекрасная девушка…

Марина закрыла глаза, устроилась удобно под боком у сына и погрузилась в сказочный мир Василисы Прекрасной и Ивана-царевича. Голос Егора звучал все глуше и глуше, отдалялся и наконец совсем затих.

Среди ночи сонно заворочался Егорка, и Марина прикрыла его плечико одеялом, погладила по голове и зашептала:

– Спи, мой маленький… котенок мой, спи, я с тобой…

Совесть проснулась от первого же взгляда на спящего ребенка. Завтра Марине предстояло улетать, и брать его с собой она не планировала просто потому, что неизвестно, чем обернется возвращение на родную землю. Легко прикинуться богатой английской туристкой, едва говорящей по-русски, – но если рядом ребенок… Мало ли какие неожиданности могут произойти, мало ли кого она встретит, с кем будет общаться. И мальчик невольно может сказать что-то не то.

Придется купить ему завтра мобильник, чтобы был лично его, чтобы он сам мог позвонить в любое время и не зависел от деда.

«Да, завтра прямо с утра поедем с ним по магазинам, купим телефон, книжки, какие захочет… Господи, я как будто откупаюсь от него…»

Выбор телефона в большом магазине электроники затянулся – Егор никак не мог определиться с пристрастиями, и молодой продавец с копной кудрявых волос терпеливо бродил за ним по залу, показывая все, что мальчик просил. Марина наблюдала за ними, устроившись в кресле. Наконец Егорка выбрал модель, и продавец, выразительно глянув на кассира, смахнул невидимый пот со лба.

– Ну и ребенок у вас!

Коваль неопределенно кивнула, отсчитала деньги и забрала коробку с телефоном и все бумаги. Продавец кинулся провожать их до двери, но наткнулся на ледяной взгляд синих глаз и отстал.

– Ну, что – доволен? – спросила Марина уже на улице, глядя в счастливое личико сына.

– Да. Спасибо, мамуль… А я теперь смогу звонить, кому захочу? – Егорка нетерпеливо прыгал рядом, пытаясь поймать взгляд матери.

– Да, родной, кому захочешь. Я положу тебе деньги, но смотри – будь аккуратнее, хорошо?

– Конечно, – серьезно проговорил он. – Я не буду куда попало звонить – только тебе. Жалко, что с папой нельзя поговорить… я соскучился…

– Стоп-стоп-стоп! Мы договаривались, что ты не будешь плакать! – Марина остановилась прямо посреди тротуара, села на корточки и взяла Егора за руки. – Ты обещал!

– Обещал… но мне так страшно… страшно, что ты тоже уедешь насовсем.

– Егор! Не говори глупости! – строго сказала мать. – Я никуда не денусь, вернусь так быстро, как только смогу. Мы будем каждый день разговаривать, ты обещаешь?

– Да… – прошептал мальчик, вытирая глаза, и обнял мать за шею.

Марина поцеловала его, встала, отряхнув брюки, взяла сына за руку, и они пошли дальше по улице – высокая женщина с тростью и маленький мальчик, то и дело подпрыгивающий на одной ноге.

Они так и прослонялись по Москве весь день, купили билет на самолет, на ночной рейс, забрели в книжный магазин и там выбрали большую стопку детских книг, которые так любил читать Егорка, поужинали в каком-то ресторане и только после этого вернулись домой.

Виктор Иванович укоризненно покачал головой, но промолчал, понимая, что Марина стремилась провести этот день с сыном, предчувствуя разлуку.

– Ужинать будете? – спросил он, помогая дочери снять пиджак.

– Нет, папа, спасибо, мы в ресторан зашли. Мне нужно вещи собрать, самолет в два часа ночи, надо побыстрее.

Она прошла в комнату и достала чемодан, выбросила из него все и начала складывать по новой, откладывая ненужное. Егор наблюдал за ней, сидя на диване, и попутно изучал новый телефон. На сбор чемодана ушло около получаса, Марина старалась не брать лишнего, чтобы не таскать тяжестей, но и нужного набралось изрядно.

– На кой черт такая куча шмоток? – раздраженно пробормотала Коваль, снова принимаясь перебирать вещи.

– Мам, ну вдруг тебе захочется красивое что-то надеть, – возразил сын, наблюдая, как она вытаскивает из чемодана вечернее платье. – Не оставляй его.

Марина критически оглядела черное узкое платье, совсем простое по фасону, как она и любила – прямое, с высоким разрезом сбоку и без рукавов. Конечно, в чем-то Егор был прав – мало ли с кем придется общаться, куда идти, а потому платье вернулось обратно в чемодан. Отложив в сторону пару водолазок и джинсы, Коваль закрыла крышку и застегнула «молнию».

– Ну, не особенно полегчало, но это все же лучше… теперь с тобой, – обратилась она к Егору, и тот мгновенно переместился с дивана на ковер, ближе к матери. – Чтобы деда слушался беспрекословно, это раз. Второе – ни с кем на улице не заговаривай, кто бы что ни обещал, ни говорил и куда бы ни приглашал. Уяснил? – Мальчик послушно кивнул. Все эти наставления он знал наизусть, еще в Англии и мать, и отец не раз повторяли ему эти простые правила. – Ни под каким предлогом не отходи от деда, когда вы с ним куда-то идете. И вообще, побольше молчи – это полезно. Ну, и последнее – куда уехала мама, ты не знаешь и знать не хочешь. Это ясно?