Чужие дети - Джоанна Троллоп

— А что он сказал о твоей свадьбе со мной? — спросил Том.

— Думаю, считает, что ты — ненадежный партнер.

— В каком смысле?

— Ты миновал уже период мужской активности и достаточно стар, чтобы знать свой собственный вкус.

— Я знаю, что все в порядке.

Элизабет пинала сухие листья под ногами.

— На самом деле, думаю, он меньше удивлен, чем я. Тем, что я собралась замуж, я имею в виду. А вот я удивлена… — Элизабет посмотрела на Тома без улыбки. — Да, — проговорила она. Потом оглянулась на дом. — Полагаю, Дейл это не понравится?

— Дейл…

Дочь Тома была очень несдержанна по отношению к Элизабет. Они виделись несколько раз, всегда в его присутствии, и девушка вела себя подчеркнуто по-хозяйски, суетливо предлагала будущей жене отца чай и подушки, вела беседу. Она рассказывала Элизабет, как сильно любит свой родительский дом. «Я знаю его всю свою жизнь, вы понимаете? Меня принесли сюда из больницы после рождения, и я никогда по-настоящему отсюда не уходила. Ну, если не считать школы. Я ненавидела школу. А вы? И я не терплю квартиру, где живу сейчас. Она такая безликая…»

— Почему ты заговорила о Дейл? — спросил теперь Том.

— Потому что она сказала, что ненавидит свою квартиру. И не любит Бристоль — в отличие от своего дома. Так что, может быть…

— Я так не считаю.

— Слишком большой?

— Слишком тесный, — ответил Том.

— Для нас?

— Да.

— Продолжай, — сказала Лиз. — Мы все взрослые, а у Дейл своя собственная жизнь. В любом случае, она не высказывает в мой адрес абсолютного возмущения.

Том улыбнулся, обернувшись к Лиз. Он медленно повел ее обратно, вниз по склону.

— Тогда дом станет слишком тесен для меня, — проговорил он.

— Но ты любишь дочь…

— Дорогая…

— Тогда в чем дело?

— Она обладает подавляющим характером, если хочешь знать. Дейл нельзя ни о чем говорить, ни во что посвящать…

— Ну, значит, ее просто обмануть.

— По разным причинам. Без сомнения, это так, — ответил Том.

— Думаю, расспрошу ее как-нибудь…

— По поводу дома?

— Да.

— Не делай этого.

Элизабет остановилась.

— Что ты, в самом деле, пытаешься мне сказать?

Том замолчал, а потом произнес:

— То, что я хочу жить с тобой без постоянного присутствия кого-то еще.

— А она будет присутствовать постоянно?

— Да.

Лиз пожала плечами:

— Ну, коли ты так говоришь… Хотя я думаю, это будет немного жестко.

Он обнял ее.

— Родная, я думаю о тебе.

— Правда?

— Я помню, как Джози однажды сказала или прокричала (это больше похоже на истину), что ни одна женщина в здравом уме никогда не хотела быть мачехой. Я и не предполагаю, что ты желаешь стать таковой.

— Я не имела в виду…

— Потому что не знаешь. Пока не знаешь. Но я-то видел все это. Мы должны начать, как собирались — без коротких визитов Дейл. Руфус — совсем другое.

— Он очень милый, — с теплотой в голосе сказала Элизабет.

— И он — ребенок. Не взрослый со своими сложностями. Лукас — мужчина, с ним все в порядке, к тому же, он независим.

— Мой отец сказал… — она осеклась.

— Что?

— Что должны существовать курсы тренинга для мачех. Материнство приходит после девяти месяцев подготовки со всеми поддерживающими эмоциями. А положение мачехи больше похоже на взрыв бомбы в портфеле мужчины, за которого она вышла замуж.

— Откуда он знает об этом так много? — спросил Том.

Элизабет подняла воротник пальто.

— Отец читает истории, глядя на все с моей колокольни. Он говорит, они заставляют его думать.

Том засмеялся:

— Он замечательный…

— Я знаю.

Карвер покрепче обнял ее.

— Но ты беспокоишься?..

Элизабет посмотрела на Тома, чье лицо оказалось очень близко.

— По поводу того, что стану мачехой?

— Да.

Она рассмеялась:

— Нет, в последнее время — скорее, нет. Мы вряд ли окажемся в стране Белоснежки, верно?

Том поцеловал Лиз.

— Ты знаешь, почему я люблю тебя?

— Нет, конечно же, нет.

— Ну, на то есть сотня причин, но сто первая — потому что ты такая разумная.

Позже в этот же день он, извиняясь, сказал, что должен встретиться с клиентом.

— Я буду через пару часов. Но они работают не здесь и приезжают только на выходных, потому встречаться нам довольно трудно.

— Естественно.

— Почему бы тебе не посмотреть дом, — предложил Том, — без меня?

— Ради бога…

— В этом нет ничего страшного. Он станет и твоим домом, конце концов.

Элизабет передернуло.

— У тебя здесь уже было так много жен…

— Значит, наступило время все изменить, — сказал Карвер и улыбался ей. — Время изменить все для тебя и меня.

— О, — сказала она, смущенная и польщенная. — О…

Он поцеловал ее.

— Подумай об этом. Пройдись по дому и подумай, что тебе хотелось бы поменять. Что-нибудь обязательно найдется. В общем, как захочешь…

Когда он ушел, Элизабет сидела за кухонным столом, допив остававшийся в кружке чай. Сладкая удовлетворенность окутала ее, наполнила комнату, мирно растеклась над диваном и стульями у дальнего конца кухни — над столом, над бутылками, кувшинами, чашками и банками, над Бейзилом, растянувшимся на подоконнике и подставившим свой необъятный в крапинку живот зимнему солнцу. Трудно поверить, что покупка дома, о котором она на самом деле и не мечтала, — просто подсознательно желала сменить обстановку, — смогла все так круто перевернуть за последние несколько месяцев. Жизнь наполнилась смыслом, когда Элизабет уже потеряла всякую надежду на личное счастье. Дом трансформировался в Тома Карвера, а с появлением Тома весь новый необычный мир медленно проступал в реальности, представляясь не просто привлекательным, но именно таким, к какому она страстно стремилась годами.

Сидя на кухне Тома (вскоре это будет ее кухня), Элизабет могла признаться самой себе во всем с почти успокаивающей откровенностью. Это не просто желание обладать Томом, охватившее ее так сильно. Помимо страсти имелось еще и существование одинокой деловой женщины, отличное от сильного положения замужней особы, которая ведет дом, спокойно и уверенно решает вопросы с прачечной или проблемы приготовления рождественской индейки и приема гостей. Она сможет осознать, что решения принимаются самостоятельно, определяя весь ход вещей.

Лиз оглядела кухню, ее глаза скользили с одной вещи на другую: вот медный дуршлаг, бутылка оливкового масла, банка с деревянными ложками, а вот стопка газет, пара очков для чтения, связка ключей, подсвечник. Сна подумала с неожиданным обжигающим чувством счастья: «Я хотела бы устроить здесь свой очаг».