Последний полет "Прогресса" - Константин Костин

   - Да, но...

   - Без но! А ты говоришь - прилетят большие, крутые ребята, заселившие миры в незапамятные времена, вежливо попросят поделиться с ними, и каждый отвалит им власти, сколько не жалко? Отвалит, не беспокойся. Но не власти, а протоплазменных торпед. А этого добра нам ни для кого не жалко.

   Жаклин, недовольная тем, что я разбил ее теорию в пух и прах, нахохлившись, села с противоположного края плато. Но промолчала недолго. С молчанием, как и у любой женщины, у нее вообще беда.

   - Товарищ рейд-полковник, вы не хотите предложить даме свою куртку, чтобы она согрелась? - поинтересовалась она.

   - Как-то не очень.

   Этого хватило, чтобы Обаха заткнулась надолго. С сумерками на пустыню спускался и холод. Это в очередной раз заставило задуматься о том, что надо что-то делать. Сидеть здесь, наверху, конечно, можно, но не бесконечно. Скоро закончится еда, потом вода, а затем - и наши жизни. Знать бы только, что делать? Набрав пригоршню камней, я, не глядя, по одному, запустил их вниз. Но на этот раз звонких щелчков о плато было гораздо больше, чем глухих ударов о панцири членистоногих. Ну вот, и меткость страдать начала... подобрав еще несколько штук, я устроил очередной раунд бомбардировки. Результат тот же.

   Да неужели... распластавшись по площадке, я уставился вниз. К сожалению, темнота не позволяла разглядеть, что там происходит, а спускаться наобум я не собирался. Здесь я пожалел, что не прихватил у аборигенов хотя бы факела...

   - Посветить бы чем-нибудь, - высказал я вслух свои мысли.

   - Пожалуйста, - Жаклин вложила мне в руку продолговатый предмет.

   - Ага, спасибо, - рассеяно пробормотал я, зажигая фонарик.

   Что? Я покрутил источником света перед глазами. Да, без сомнения - фонарик армейского образца, один из тех, что входят в обязательное снаряжение десантников.

   - Ты что, - прошипел я, оборачиваясь к девушке. - Хочешь сказать, что все это время у тебя был фонарик?

   - Нет, - испуганно ответила Обаха.

   - А это откуда?

   - Здесь валялся, - пожала она плечами.

   Это могло означать только одно - обладатель следа в ручье, бывший владелец разряженного БУКа, кто-то из трех членов экспедиции, покинувших "Прогресс" побывал и здесь. И он смог уйти. То есть обычный солдат, хотя и диверсант смог свалить от этих... кстати, а где они? Я шарил лучом фонаря по земле, но ни единого краба так и не увидел. В принципе, вполне логично. Днем эти твари вылезают погреться на солнце, а ночью прячутся в глубину теплых барханов!

   - Жаклин, дай-ка мне свою пукалку, - потребовал я.

   - Зачем вам?

   - Давай сюда. Быстро.

   В мою ладонь легла крошечная рукоятка дерринджера. Взвесив в руке пистолет, я убрал его в карман, и, зажав фонарь зубами, начал спуск. Как-то поднимаясь, я не особо задумывался о технике безопасности - подгоняли крабы. Плюс, я прекрасно видел, за что цепляются мои руки и куда ставить ноги. Это когда вверх. Карабкаться вниз, еще и в кромешной темноте, оказалось намного опаснее.

   Земли я достиг неожиданно. Просто попробовал поставить левую ногу ниже, чем правую, и ощутил, что ниже уже вряд ли получится. Выдернув из кармана пистолет, выставив вперед руку с фонарем, я положил поверх него кулак с дерринджером. Луч света озарял лишь песок и камень, и ни единого мерзавца. Вообще же, я уже несколько секунд стою на плато, а никто не пытается ухватить меня за ногу. Что за жизнь? Каждый, кто побольше, стремится отхватить голову, кто поменьше - укусить за ногу. Но не в этот раз. Наверно, и вправду крабы ушли, закопались поглубже в дюны.

   - Жаклин, спускайся, быстро! - крикнул я. - Уходим.

   Сопровождая свои действия шумом падающего гравия, флот-лейтенант спустилась с кряжа.

   - Их нет? - удивленно спросила она.

   - Нет, и, похоже, до утра не предвидится, - заверил я. - Валим, быстро.

   Девушка, почти полдня потратившая на созерцание окрестностей через бинокль, без труда определила направление, и побежала к горам. Побежала не так, как бегут стометровку, выкладываясь на все сто, а как бегают на марафонские дистанции - тщательно взвесив свои силы, и поделив их на расстояние, на каждый метр пути. Я пустился следом.

   Луч фонаря плясал по плато, освещая нам путь. Лейтенант бежала легко и грациозно, как лань, сохраняя ровное дыхание. Лишь под ее курткой угадывалось мерное, в такт бега, качание груди. Я же пыхтел как маршевый двигатель на продувке, морщась, когда промокшая от пота, мокрая футболка касалась спины, или когда футляр с биноклем, болтающийся на шее, слишком сильно бил ребром по груди. Может ночная прохлада, а, может, ощущение близкого финиша дало нам сил, и оставшееся расстояние мы преодолели за один бросок.

   Войдя под сень раскидистых деревьев у подножья гор, я свалился на траву. Не от усталости - нет. Тело, распечатав скрытые резервы, сейчас расслабилось, и просило дать ему насладиться покоем. Сердце не быстро, но сильно, стучало по ребрам. Было какое-то ощущение... безопасности, что ли? Уверенность, что все осталось позади. Жаклин упала рядом, положив голову мне на плечо. Ее волосы тут же залезли мне в рот и глаза, защекотали нос, но отворачиваться желания не было - я просто сдул их.

   - Я до сих пор не могу поверить, что мы живы, - прошелестела девушка на ухо, чмокнув меня в заросшую щеку.

   От прикосновения ее мягких, пухлых губок, я еще больше расслабился, хотя казалось, что дальше уже невозможно. Я просто растекся по траве. Жить - это, оказывается, не так уж и плохо! Особенно, когда никто не пытается ее, жизнь, прервать насильным образом. Почувствовав, что сейчас из меня можно веревки вить, Обаха села на меня сверху, и, схватив за грудки, словно боясь, что я вырвусь, запечатлела второй поцелуй на моих губах. Мой язык проник в ее ротик, прижав тело лейтенанта к себе, я перевернулся, подминая ее под себя.

   - Какой колючий, - улыбнулась Жаклин, обняв меня за шею.

   Посмотрев в отражение звезд в глазах девушки, я потерся щекой о ее щеку. И замер в таком положении. Звук, до боли знакомый, привлек мое внимание. Или показалось?

   - Командир, ау, - забеспокоилась пилот. - Командир!

   - Тихо, - я закрыл ее рот своей ладонью.

   Ошибки быть не могло. Где-то рядом, за деревьями, урчал двигатель. Флот-лейтенант недовольно замычала. В ее глазах читалось: "да неужели опять облом?". Облом, детка, да еще какой. По стволам деревьев полоснул свет фар. Люди! Схватив за руку Жаклин, позабыв об осторожности, я понесся к источнику звука. Машины ревели все ближе. Перемахнув через поваленный ствол дерева, едва не свалившись в овраг, мы выскочили на узкую проселочную дорогу. Фары резанули темноту, и повернули в нашу сторону.

   - Вот скоты, - прошипел я, закрывая глаза рукой от света.

   Скрипнув тормозами, черный силуэт машины, освещаемый фарами следующего за ней транспортного средства, остановился. Пискнул фоном громкоговоритель, и голос, многократно усиленный прибором, произнес:

   - Кто такие?

   - Ты что, урод, - прокричал я в ответ. - Погоны не видишь? Я - рейд-полковник...

   - На колени, руки за голову, - прервал меня говоривший.

   - Вконец охерели? - поинтересовался я.

   Обаха внезапно дернула меня за рукав, увлекая в темноту. Со стороны машины заговорило несколько стволов, буквально изрешетив воздух на том месте, где я только что стоял. Лейтенант, выхватив пистолет, открыла ответный огонь, но я успел перехватить ее руку, и оба заряда ушли в небо. Совсем рехнулась? Жаркие лучи бластеров сместились ближе к нам, вспарывая пустоту, вгрызаясь в землю и срезая ветви деревьев. Лучи прожекторов нашарили наше укрытие, пришлось уходить еще глубже - в прямом смысле этого слова. Тормозя, упираясь ногами в крутой склон, вышибая из него ручьи камней, я скатился в канаву. Жаклин приземлилась рядом.

   Стрелки, поливая огнем лес, и не думали останавливаться, словно боезапас их был бесконечен, или из карманов тянулись ленты с батареями. Со вспаханного зарядами края оврага на головы посыпалась земля, тлеющая трава и щепки корней деревьев. Лишь бы гранату не догадались запустить...

   - Командир, сделайте что-нибудь! - взмолилась пилот.

   - Легко! - заверил я, и, подождав, когда смолкнет канонада, подняв руки над головой, прокричал: - не стреляйте, мы сдаемся!

   - Я не это имела в виду, - вздохнула лейтенант.

   - Бросайте оружие, и выходите с поднятыми руками! - приказал матюгальник.

   Было бы еще что бросать! За неимением лучшего, я метнул футляр с биноклем. Бедный прибор, сослуживший неплохую службу, со звоном разбился, ударившись о камни. Обаха, понимая безвыходность ситуации, нехотя рассталась с дерринджерем. Жмурясь от яркого света прожекторов, я поднялся из оврага.

   Под сенью деревьев, рядом с двумя архаичными транспортными средствами на колесах, с кузовами, закрытыми брезентом, стояло человек двадцать бойцов в темно-зеленом камуфляже с незнакомыми мне нашивками. Вооружены ребята были на славу - БУКи, мультиплазменные дробовики, и даже парочка гравидеструкторов. Хорошо еще, из них не начали палить, в этом случае сдаваться было бы уже некому. Но самым примечательным было не это, и даже не автоматический 68-миллиметровый гранатомет на турели над люком в крыше кабины грузовика, со спускающейся из него лентой с протоплазменными гранатами. Нет!