Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Классическая проза » Трагическая идиллия. Космополитические нравы - Поль Бурже

Трагическая идиллия. Космополитические нравы - Поль Бурже

Читать онлайн Трагическая идиллия. Космополитические нравы - Поль Бурже

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 73
Перейти на страницу:

— Это правда, я больше не боюсь и начинаю верить, что это — не грезы… Но если бы мне когда-нибудь сказали, что в один прекрасный день я буду ехать с вами троими по Piazza delle Fontani Morose[29] и для того, для чего я еду!.. О, Господи Боже! Вон Корансез! Ах! Как он неосторожен!..

Действительно, провансалец стоял на углу знаменитой площади и улицы, которая прежде называлась via Niova, а теперь называется via Garibaldi[30]. Вдоль этой улицы ученик Микеланджело построил архитектурные шедевры, которые могли оправдать прозвище «Горделивой», данное Генуе ее гордыми гражданами!

Конечно, было в самом деле неблагоразумно показываться на улице и рисковать натолкнуться на знакомого французского туриста, но господин Корансез не мог удержаться. Он вел такую крупную игру, что, наконец, нервное возбуждение подавило рассудительность в этом южанине, который обыкновенно был более сдержанным и в высшей степени обладал добродетелью терпения. Про эту добродетель генуэзцы сложили вот какое фамильярное, но меткое изречение: «У кого есть терпение, тот покупает жирных дроздов по лиару за штуку!..»

От сторожа он узнал, что «Дженни» вошла в гавань, и выбежал из дворца, своего верного убежища, чтобы собственными глазами убедиться в приезде невесты. Узнав в ландо прекрасные белокурые волосы госпожи Бонаккорзи, он почувствовал, как волна горячей крови прокатилась по его жилам, и резво, как ребенок, не дожидаясь, пока экипаж остановится, вскочил на подножку. Быстро поцеловал он руку у своей невесты, поздравил с приездом госпожу де Карлсберг и мисс Флуренс, поздоровался, поблагодарил Отфейля и затем с обычным жаром начал рассказывать про свое двухнедельное изгнание:

— Мы уже крепко сдружились — дон Лагумино и я… Вы увидите, какой это странный человечек, в чулках и высокой шляпе. Не правда ли, маркиза?.. Я уже стал «figlio mio»[31]! Он обожает вас, Андриана. Он написал вам брачную песнь в пятьдесят восемь строф!.. И, однако, этот церковный брак без гражданского… Ах, это смущает его. Я поклялся ему, что это задержка всего на несколько дней, может быть; потом еще и князь Паоло подтвердил ему это… Вот еще другой тип… Вы увидите его музей и что он ставит выше всего в этом музее!.. Но вот мы и приехали…

Ландо остановилось перед высоким входом в палаццо. На перилах балкона красовался громадный рельефный герб с тремя звездами Фрегозо, которые некогда были отлично известны по всему Средиземному морю, когда корабли республики оспаривали владычество на море у пизанцев, венецианцев, каталонцев, турок и французов.

Швейцар, одетый в длинную ливрею с гербами на пуговицах, но покрытую пятнами, держа в руках колоссальную булаву с серебряным шаром, провел гостей под своды вестибюля, откуда подымалась громадная лестница. В глубине зеленел зимний сад, засаженный апельсинами. Спелые фрукты сверкали среди листвы, сквозь которую виднелся искусственный грот, уставленный гигантскими статуями богов. Несколько саркофагов украшали этот вестибюль, от которого веяло роскошью и запустением, столь обычными в старых итальянских дворцах.

— Сознайся, моя свадьба отнюдь не принадлежит к числу банальных, — говорил Корансез Отфейлю, провожая взглядом трех дам, от которых он с другом немного отстал.

Они не виделись больше друг с другом после того утра в Каннах, когда вместе посетили «Дженни». За несколько минут этой новой встречи тонкий южанин подметил в рукопожатии и во взгляде Пьера некоторое смущение. Счастье влюбленного ни разу не было смущено на пароходе присутствием мисс Марш и маркизы. Хотя у него не было сомнения, что они знают про его чувство, но он угадывал, что они с уважением относятся к нему.

Наоборот, встретиться с взглядом Корансеза для него было прямо тяжело. «Дело сделано», — подумал провансалец и почувствовал прилив настроения, обусловленного некоторым сходством их положения: он наслаждался счастьем друга, вспоминая о собственном счастье, радовался его блаженству, вспоминая о собственном блаженстве. Он льстил Отфейлю, ласкал его, стараясь рассеять то зерно недоверия, которое угадывал в нем благодаря своему безошибочному чутью.

— Да, — говорил он ему, — эта лестница будет чуть пошикарнее, чем лестница мэрии… И это даже как-то трогательно — иметь такого свидетеля, как ты! Я не знаю, что готовит нам жизнь, и я не слишком щедр на обещания, но помни, что ты всего можешь от меня требовать после того доказательства расположения, которое ты мне даешь теперь… Да, да! Я отлично тебя знаю! Целая масса пунктов должна была шокировать тебя во время этой поездки. И ты пошел на все это ради старого друга, который, однако, не так близок к тебе, как Оливье Дюпра… Не правда ли, моя невеста сегодня утром очаровательно хороша, — продолжал он. — Но, тсс!.. Вот старый князь собственной персоной и вместе с ним дон Фортунато… Гляди и слушай: это стоит труда…

Действительно, на верху лестницы, в стеклянных дверях высокой галереи стояли два старика. Глядя на них, можно было подумать, что они соскользнули с какого-нибудь полотна, на котором Лонги своей легкой и правдивой кистью запечатлел веселую живописность старой Италии. Один был аббат Лагумино, высохший, маленький, с тощими ногами, напоминавшими скелет и облаченными в чулки и панталоны, которые висели как на вешалке. Его собственный стан был одет в длинный духовный редингот.

Другой был князь Паоло Фрегозо, самый знаменитый потомок той прославленной фамилии, великие деяния которой занесены в золотую книгу войн внешних и — увы! — в бронзовую книгу междоусобных генуэзских войн. Князь носил имя Паоло, наследственное в их роде, в память славного, по преданиям, кардинала Фрегозо, который, будучи изгнан из города, долгое время царил на море, став пиратом.

— Сударыня, — говорил князь, — вы, надеюсь, извините, что я не мог сойти по этой дьявольской лестнице и двинуться вам навстречу, как следовало бы хозяину, и вы не поверите в истинность эпиграммы, которую пустили про нас наши враги тосканцы: «В Генуе воздух без птиц, море без рыб, горы без лесов, люди без вежливости…» Вы видите наших птиц, — и он показал в окошко на чаек, которые носились над портом, высматривая добычу. — Надеюсь доказать вам, если только вы сделаете мне честь отзавтракать со мной, что наши карпы стоят ливорнских…

Если вы ничего не имеете против, мы пройдем сейчас в другую галерею, где есть камин, а в этом камине дрова из моей виллы за Римскими воротами: из-за этой трамонтаны нам приходится жечь огонь, много огня в громадных залах, в которых наши отцы жили с scaldino[32]… Первая вежливость — это уважение к здоровью своих гостей! Баронесса, маркиза, мисс Марш… — Он поклонился каждой из дам, хотя не знал ни одной из них, с неподражаемой смесью церемонности и развязности. — Аббат покажет вам дорогу… А я поплетусь сзади, как несчастный gancio di mare… Это, господа, то бедное и бесформенное животное, которое по-вашему называется крабом, — закончил он, обращаясь к Корансезу и Отфейлю, которых пропустил вперед себя, а сам потащился старческими, разбитыми шагами следом за ними в зал, который был несколько меньше галереи.

Охапка сырого хвороста жалким огнем тлела там и страшно дымила в плохо устроенном камине. Но пол был покрыт мозаикой из драгоценного мрамора, а все своды были украшены лепной работой и фресками, которые изображали появление Ганимеда на пиру богов. Это была легкая, веселая живопись, блистающая еще свежестью, с изящными и красивыми фигурами, с изысканным, фантастическим пейзажем и архитектурой, полная языческой, но мягкой грации непосредственных учеников Рафаэля. На стенах висело несколько портретов.

— Как это красиво! Просто чудо!.. — воскликнули дамы.

— Посмотри на князя, как ему не нравится их восторг, — шепотом сказал Корансез Отфейлю. — У тебя все шансы посмотреть комедию, которую я рекомендую твоему вниманию. Я теперь покину тебя и займусь своим делом…

— Вы находите это прекрасным? — говорил князь баронессе Эли и мисс Марш, стоя возле них, в то время как госпожа Бонаккорзи и Корансез разговаривали в уголке. — Да, плафон недурен в своем роде. И эти картины… у них тоже есть своя история. Взгляните на эту красивую даму, с такой тонкой, таинственной улыбкой. Она одета в зеленое платье и держит в руках красную гвоздику… А теперь взгляните на этого молодого человека, с такой же точно улыбкой, в одежде из той же материи и с тем же цветком… Они приказали написать себя так, в одинаковых костюмах, потому что любили друг друга. Молодой человек был одним из Фрегозо, дама — одной из Альфани, донна Мария Альфани… Все это происходило во время отсутствия мужа, который находился в плену у алжирцев. Влюбленные думали, что он никогда не вернется… «Chi non muori, si rivede», — говаривал часто кардинал… «Кто не умер, снова свидится…» Муж вернулся и убил их… Их портреты скрыли в нашей семье. А я поставил их здесь…

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 73
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Трагическая идиллия. Космополитические нравы - Поль Бурже торрент бесплатно.
Комментарии