Ловец Душ - Марина Ефиминюк

– Через пару месяцев начнётся война Калужии и Окии, всех мужиков в армию собирают, пока сила не на стороне Распрекрасного...

Внезапно меня резанула острая как бритва мысль.

– Но если войско будет иметь немыслимое оружие, то победа не за горами.

Роман согласно кивнул:

– Ты все правильно поняла. – Он громко выдохнул. – Плохой я стал, Наталька, совсем плохой.

В седых волосах старика играли тени от потревоженной свечи. Роман пожевал губами:

– Мой тебе совет, девочка моя, беги, пока не поздно! Спрячься, наплюй на все! В Окских землях тебе нельзя оставаться. Переправиться в Серпуховичи я тебе помогу, а там уж смотри сама: то ли в Дубравную кинешься, то ли ещё куда.

– Обязательно, Дед, – кивнула я. – А теперь дай мне диметрил, всё равно не уеду, пока не отомщу за себя!

– Зачем тебе диметрил? – удивился Роман.

– Охоту открываю, – хмыкнула я. – На ведьмака.

– Ты жива, и слава богу. Для чего мстить решила? Внезапно я почувствовала ожесточение. Слова полились сами, помимо моей воли:

– Ты не был там, Дед, в этом аду Мальи! Ты не видел того, что там происходит, а я видела и выжила только чудом! Не успокоюсь, пока не отомщу тем, кто послал меня туда! – зло пробормотала я.

Через пять минут я разжилась верёвкой с искусно вплетённым в неё диметрилом, единственным камнем, перекрывающим магию, и диметриловыми наручниками. Мы с Романом попрощались, сговорившись, что хотя бы раз в месяц буду высылать к нему почтового голубя. Из лавки я вышла с уверенностью, что уже ни одна в этом мире.

Под ногами хрустел снег. Распогодилось, и небо стало чистым. Луна волшебным фонарём освещала расчищенную тропинку. Я быстро подошла к уставшей лошадке, сунула ногу в стремя и тут снова почувствовала пристальный взгляд, буравящий точку где-то между лопатками.

– Кто здесь?! – крикнула я, крутя головой. Вокруг высились окрашенные голубоватым лунным светом сугробы, темнел скелет яблони и тоненькие прутики сирени под затянутым снежной поволокой окошком лавчонки. Никого. Я напряжённо прислушивалась к тишине, где-то хлопнула входная дверь, визгливый женский голос звал товарку Маню, прошелестели сани.

Я быстро вскочила на лошадь и впила каблуки в её мягкие бока. Животное обиженно заржало и неохотно зашагало со двора.

И я всё-таки не успела. Пьяный Давидыв со всклокоченными кудрями, в расстёгнутой душегрейке шатался по двору, вопя заплетающимся языком:

– Фголка, стегвец, куда ты делся? Сбежал с моими деньгами?! От Дениса Давидыва никто не сбегит!

Тут Денис Давидыв поскользнулся, описал в воздухе на загляденье красивую дугу и шмякнулся на спину, раскинув руки, и подниматься не торопился. Мне даже показалось, что он тихо захрапел. Я поспешно спрыгнула с лошади и кинулась к дорогому работодателю.

– Так, Денис, – я схватила под мышки недвижимое тело, от непомерной тяжести у меня что-то хрустнуло в позвонках, – ты меня, ненаглядный, – с натугой пробурчала я, – ещё в Торусь проводить должен! Не бойся, замёрзнуть насмерть не позволю ни за какие коврижки.

Ох, как не хотелось возвращаться в таверну, да выбора не было. Я волоком, пятясь спиной к ступенькам таверны, тащила Давидыва, а его сапоги прочерчивали в снегу две глубокие борозды. Вообще с момента моего появления в отряде чёрных переводчиков я стала для Давидыва отдушиной. Ругался он на меня часто и только потому, что я кулаком ответить не могла.

Кряхтя, шажок за шажком, я приближалась ко входу, пока не почувствовала, как нечто острое и явно хорошо заточенное вонзилось мне в спину аккурат в район поясницы. Я замерла и от удивления даже разжала руки. Давидыв снова распластался на снегу, уложив голову ровнёхонько мне на носки сапог.

– Руки подними! – Я вздрогнула. Голос такой далёкий и знакомый, даже мурашки по спине побежали. Сегодня прошлое настигает меня, как голодный волк жертву. Я медленно подняла руки, острие меча вонзилось сильнее, похоже порвав совсем новенькую душегрейку. Обидно, чёрт возьми!

– У тебя так и осталась привычка нападать со спины. – Голос вмиг осип, я даже не узнала себя.

– Повернись ко мне лицом, – сказал он сухо, спокойно, как и подобает урождённому бейджанцу.

Я попыталась повернуться, но тут некстати очнулся Давидыв. Он заворочался, крепко обнял мои колени, громко чмокнул грязную штанину и пробормотал: «Катюшенька, мой свет! Ну не ломайся, гадость моя!»

– Ты стала дорогой находкой, Наташа, – усмехнулся бейджанец мне в спину. Я обернулась, но не увидела ничего, кроме неровной тени на снегу.

– Конечно, куда нам без охотников за головами. Как дела, Зип? – Я даже не пыталась сохранить бодрость духа. Лично мои дела моментально стали хуже некуда! Меня не нашли стражи, но зато легко узнали старые знакомые с ворохом давних обид. Черт, этот поганец хотел отомстить за убитого брата (или кем ему приходился проходимец, ранивший меня?), даже несмотря на нашу любовную интрижку!

– С каждой минутой становятся все лучше, – хмыкнул голос над ухом.

В заплечной сумке забеспокоился Страх, зашевелился, готовый напасть на обидчика.

В это время Давидыв совсем распоясался: прижался к грязным заскорузлым сапогам гладко выбритой щекой и вытягивал губы для жаркого поцелуя с подошвой. Тут он открыл налитые кровью, как у растравленного быка, глаза, недоуменно посмотрел на мои ноги, потом на меня саму и отскочил, как ошпаренный.

– Фголка?!!! Обожги тебя комаг! – Клинок моментально прекратил прижиматься к позвоночнику, зато на плечо легла тяжёлая рука. – Кто это с тобой?! Парень, ты моего пацана обидеть гешил?! – Давидыв тяжело поднялся на ноги.

– Ни в коем разе, – завёл свою песню Зип, – мы же с Нат... Фролом старые друзья. Верно, друг мой?

Рука нажала на плечо, даже через душегрейку хрустнули косточки. Я нервно мотнула головой и растянула губы в притворной улыбке. К счастью, «старый друг» не знал нрава Дениса Давидыва: если тот решил провести плодотворно вечер, то без драки не заснёт. Давидыв и правда уже встал в боевую стойку и притопывал одной ногой. Мы рванули одновременно: я в сугроб, Денис с бешеным рёвом на моего «старого приятеля». Раздалось тихое оханье, оснеженная, я вскочила на ноги и влетела в таверну:

– Наших бьют!!!

Чёрные перевозчики буквально подскочили, на улицу их вымело в одну минуту. Так я и не узнала, успел ли бейджанец Зип исчезнуть до того, как вихрь из пьяных тел свернулся в орущий клубок. Жаль, но я так и не увидела его лица.

Синячок у Дениса вышел отменный, фиолетово-чёрный, охватывающий заплывший глаз. Вообще вся компашка перевозчиков после памятного вечера в таверне щеголяла ушибами да кровоподтёками. Признаться, даже я разбила нос, моментально опухший до размера доброй картофелины. Правда, ранение получила по собственной неосторожности, когда после драки поскользнулась на утоптанном снегу и плюхнулась лицом на притаившийся в сугробе камень. Хмурых, побитых мужиков даже стражи боялись останавливать, поэтому мы без приключений добрались до Торуси.