Завещание чудака - Жюль Верн

И все-таки двадцать второго мая шхуна, поддерживаемая течением, находилась уже на одной параллели с портовым городом Тампа. Но приблизиться к нему, чтобы дальше двигаться вдоль берега, судно не могло из-за недостатка времени — ветер все еще не повернул на западный, а до Тампы пришлось бы идти не меньше пятидесяти миль. К тому же после спокойствия, царившего накануне, небо предвещало резкую перемену погоды. В этом не сомневались ни коммодор Уррикан, ни Тюрк, ни матросы шхуны.

— Море что-то чует, — сказал хозяин корабля. — Видите длинные, тяжелые волны и зыбь, которая там, в открытом море, отдает зеленью? — Потом, внимательно посмотрев на запад, покачал головой и прибавил: — Не люблю, когда дует с этой стороны!

— Но для нас это хорошо, — сказал Тюрк, — пусть бы ветер усилился и погнал нас туда, куда нам нужно!

Годж Уррикан молчал, видимо озабоченный грозными приметами: тучи сгущались между западом и юго-западом с каждой минутой. Хорошо, когда дует сильный попутный ветер, если море у вас в руках, но с этим суденышком в сорок тонн и с половинной палубой… Никто никогда не узнает, что происходило в смятенной душе коммодора! Едва начало штормить в море, как в груди Годжа Уррикана поднялась буря, во сто крат сильнее.

После полудня ветер, окончательно приняв западное направление, проявил себя резкими продолжительными порывами с короткими передышками. Матросы спустили верхние паруса, и шхуна понеслась по морю как перышко, несомое бушующими волнами.

Ночь была тревожной, и пришлось еще убрать паруса. Теперь «Чиколу» несло к берегу Флориды. Хозяин парусника правил им как опытный моряк. Тюрк, не оставляя румпеля[109], удерживал, сколько мог, маленькое судно от боковой качки. Коммодор помог матросам взять рифы[110] на фоке[111] и гроте[112], оставив только малый фок. Было неимоверно трудно противостоять сразу и ветру и течению, которые толкали шхуну к берегу.

И действительно, утром двадцать третьего мая из-под лохматых клочьев тумана, скрывавших горизонт, неожиданно появилась земля.

— Бухта Уайтуотер, — разом заявили Хьюлкар и матросы.

Бухта, глубоко врезавшаяся в побережье, находилась почти на самой оконечности полуострова. Только длинная узкая полоска земли скрывала ее от Флоридского пролива. Там, на мысе Сейбл, стоял форт Пойксэт. Еще какие-нибудь десять миль в том же направлении — и маленькая шхуна могла бы оказаться на траверсе[113]этого мыса.

— Боюсь, нам придется зайти в этот порт, — сказал Хьюлкар.

— Зайти, чтобы не выбраться оттуда при таком ветре?! — вскричал Тюрк.

Годж Уррикан не произносил ни слова.

— Когда «Чикола» окажется на одной параллели с мысом Сейбл, течение отбросит ее в пролив, и нас понесет в Атлантику, к Багамским островам.

Коммодор продолжал молчать, и, возможно, он не в состоянии был произнести ни единого слова. В свою очередь, хозяин шхуны прекрасно понимал, что в бухте Уайтуотер они застрянут на много дней.

Матросы проявляли чудеса смелости и ловкости, защищая маленькое судно от бурных порывов ветра. Попробовали держаться по ветру с малым фоком и с фок-стеньгой[114] марселя[115] позади. Все понимали, что если ветер не переменится на северный или южный, то на следующий день их прибьет к берегу. В этом не осталось сомнений на другой день утром, когда на расстоянии пяти миль показалась земля — точно взъерошенная из-за множества покрывавших ее невысоких скал и опоясанная рифами. Страшные острия мыса Сейбл (полуостров Кейп-Сейбл) говорили о том, что через несколько часов «Чикола» будет увлечена течением во Флоридский пролив. Правда, был еще шанс избежать катастрофы, попытавшись добраться до Уайтуотера, тем более что начался прилив. Но Уррикан стоял на своем. Тщетно Хьюлкар приводил свои доводы.

— Я не желаю потерять шхуну и погибнуть вместе с ней!

— Я ее покупаю, твою шхуну…

— Она не продается.

— Любая вещь продается, когда за нее дают дороже того, что она стоит!

— Сколько же вы даете за судно?

— Две тысячи пиастров.

— Согласен, — ответил Хьюлкар, восхищенный такой выгодной сделкой.

— Это вдвое больше ее цены, — сказал коммодор Уррикан. — Одна тысяча — за нее, а другая — за тебя и твоих матросов.

— Когда платеж?

— Я дам чек, по которому получишь деньги в Ки-Уэсте.

— По рукам!

Весь день «Чикола» мужественно боролась со стихией. Порой ее совершенно заливало волной, но Тюрк правил твердой рукой, а маленькая команда работала храбро и с исключительным искусством. В конце концов шхуне удалось отойти подальше от берега благодаря перемене ветра на северный. Но с наступлением ночи он стал слабеть, а все обозримое пространство заволокло густым туманом.

В течение дня невозможно было мало-мальски точно определить, где именно находилось судно: на одной ли параллели с Ки-Уэстом или уже миновала гряду подводных камней, простирающихся от оконечности полуострова на юго-запад, по направлению к островам Маркесас-Кис и Драй-Тортугас? К ночи, по мнению Хьюлкара, «Чикола» приблизилась к группе островков, позади которых катятся вместе с водами Флоридского пролива теплые воды Гольфстрима.

— Мы теперь наверняка видели бы маяк Ки-Уэста, не будь тумана, — сказал Хьюлкар. — И надо быть начеку, чтобы не наткнуться на прибрежные скалы. Считаю, что лучше всего подождать рассвета, и, если туман рассеется…

— Я не буду ждать, — ответил коммодор.

Он действительно не мог больше ждать, если намеревался быть в Ки-Уэсте на другой же день в полдень.

На море стоял штиль. «Чикола» продвигалась к югу среди густого тумана. Как вдруг около пяти часов утра моряки почувствовали сильный толчок, а за ним другой…

Маленькая шхуна натолкнулась на подводный камень. В проломленную переднюю часть корпуса ворвалась вода… И тут под ударом высокой волны корабль лег на левый бок и опрокинулся. Раздался чей-то крик. Тюрк узнал голос своего коммодора.

Клубы тумана были так плотны, что совершенно скрывали скалы, к которым прибило судно. Ее хозяину и трем матросам удалось наконец укрепиться на одном из подводных камней. К ним присоединился и Тюрк. В полном отчаянии он звал коммодора… Тщетные призывы, тщетные поиски.

Но, может быть, когда прояснится, Тюрк найдет Уррикана еще живым? Он не смел на это надеяться. Крупные слезы катились по его щекам.

Около семи часов туман местами рассеялся. Стало ясно, что «Чикола» разбилась, ударившись о скальные отроги, и ни на что уже не годилась. На западе и на востоке на протяжении четверти мили гряда беловатых отрогов тянулась уже в виде целого ряда подводных камней.