Мето. Мир - Ив Греве

— Спасибо, Мето. Благодаря тебе я все узнала и внутренне изменилась. Я больше не та покорная Каэлина, которая отказывалась жить своей жизнью, а только выполняла приказы и теряла попусту время. Откуда ты узнал шифр?

Я рассказываю, как нашел серую папку и как дни напролет работал в библиотеке Грамотея.

— Это было всего лишь предположение, и я боялся, что на Силоэ все по-другому.

— Ты пошел на огромный риск, когда предъявил мне это неопровержимое доказательство своей измены Дому.

— Я доверяю тебе. И потом… ты тоже изменила мою жизнь.

Она берет меня за руку и говорит:

— Нам нельзя здесь оставаться. Не забывай, что нас разыскивают как террористов.

Мы возвращаемся к обитателям «фальшивого дома», перекусываем парой бутербродов и направляемся в гараж, где Рита учит малышей писать. Я занимаюсь с Жанно, который проявляет большое усердие. После обеда приходит какой-то парень и сообщает, что Иероним появится ближе к вечеру. Мы поднимаемся в свою комнату, Каэлина выспрашивает подробности моего замысла.

— На твоем острове будут девочки?

— Конечно, мальчики могут многому у вас научиться.

— И мы навсегда останемся вместе, Мето. Прежде чем я уеду жить далеко отсюда, мне хотелось бы взглянуть на своих родителей. У меня тоже есть старший брат.

— Мы сходим к ним. А как тебя зовут на самом деле?

— Изабель. Но я хочу остаться Каэлиной.

— Ты права, Каэлина — очень красивое имя.

Она кладет голову мне на грудь и засыпает. Я еще долго наблюдаю, как она дышит, а потом и сам проваливаюсь в сон.

В нашу дверь стучат — это Иероним. Сначала уговариваю его, чтобы он позволил моей подруге присутствовать на обсуждении. Он неохотно соглашается, и мы снова оказываемся в подвале, где сидим за столом впятером. Командир предлагает мне обстоятельно рассказать, как идет подготовка.

— Поздравляю тебя, Мето, но похоже, у нас будут проблемы с Рваными Ушами.

Затем Иероним подробно описывает операцию, запланированную на завтра. Переодевшись садовниками, мы воспользуемся отлучкой моей семьи и обследуем усадьбу. За домом присматривают трое полицейских, которых мы должны будем нейтрализовать. Мы обыщем поместье сверху донизу, чтобы найти документы, способные скомпрометировать Марка-Аврелия, в первую очередь те, где говорится об экспериментах с «надеждином».

— По словам сочувствующих нам ученых, — поясняет наш командир, — эти отчеты должны продемонстрировать полную неэффективность процедуры очистки. Я хочу раскрыть этот обман населению Зоны № 17 и всего Мира, а затем отправлюсь на Гелиос строить гармоничное общество вместе с тобой, Мето.

— Ты хочешь сказать, что «надеждин» не очищает почву? — спрашивает Каэлина.

— Именно. Благодаря своему псевдооткрытию Марк-Аврелий претендует на роль спасителя человечества и продает цветы по цене золота.

Он разворачивает карту и указывает на ней несколько зданий:

— Где-то здесь — вероятно, в подполе одного из этих сооружений — спрятана лаборатория с уликами, которые мы ищем. Мето, мы надеемся, к тебе вернутся хотя бы отрывочные воспоминания.

— А если нагрянет кто-то из моих родственников?

— Ничего страшного, они плохо знакомы со своим персоналом: мы прикинемся прислугой, а чуть погодя незаметно исчезнем. Больше нет вопросов?

Иероним уходит.

Я спрашиваю Сифа, можно ли нам выйти в город. Он советует вернуться до начала комендантского часа, так как после Большого пожара проверки на улицах участились. Мы доезжаем на автобусе до центра, а там быстро находим роскошный дом семьи Каэлины, расположенный в районе «Э», рядом со сквером, где мы назначали друг другу встречу.

— Возможно, другого случая мне не представится. Я не собираюсь стоять здесь и пялиться на запертую дверь, а хочу увидеть тех, кто за ней находится.

— Будь осторожна.

Каэлина медлит пару секунд, а затем устремляется к входной двери и жестом велит мне отойти в сторону. Я прижимаюсь к стене, чтобы меня не заметили. Дверь открывает пожилая женщина в белом фартуке, которая смотрит на Каэлину в упор и неприветливо спрашивает:

— Что вам угодно, девушка?

Каэлина понимает, что это служанка, и бормочет:

— Не знаю. Простите… Я хотела…

— Кто вы? — не унимается женщина.

— Я — Иза… — растерянно говорит моя подруга. Ей явно не по себе.

Из глубины дома доносится чей-то голос:

— Да что там происходит, Мари?

И тут на крыльцо выходит дама. Меня поражает ее сходство с Каэлиной. У них похожие прически, они одного роста, но Каэлина стройнее и у нее лучше осанка. Дама улыбается и, не оборачиваясь к служанке, произносит:

— Оставьте нас, Мари, я сама разберусь.

Служанка тихо удаляется, а дама очень ласково продолжает:

— Добрый вечер, девушка.

— Добрый вечер, сударыня, — отвечает Каэлина, взяв себя в руки. — Простите, что беспокою, но мне нужно увидеть вашего сына.

— Я позову Виктора, но прошу вас, не стойте на улице.

За моей подругой закрывается дверь, а я отхожу немного в сторону и пытаюсь представить, что происходит по ту сторону двери. Сколько времени мне оставаться здесь? Когда нужно вмешаться? Улица безлюдна, и вскоре меня засекут. Я смотрю на часы: Каэлина внутри уже четверть часа, и я мысленно даю ей еще пять минут. Наконец дверь открывается.

— Приходите когда угодно и чувствуйте себя, как дома.

— Большое спасибо, сударыня.

Я жду, пока Каэлина отойдет от двери, а затем бегу ей навстречу. Кажется, она в полном восторге. Сделав глубокий вдох, она пересказывает случившееся:

— Войдя внутрь, я чуть не упала в обморок. Меня одолевали странные ощущения — не могу их объяснить. К счастью, мать ласково взяла меня за руку, усадила на диван, и мне подали чай с пирожными. Отец, сидевший напротив, делал вид, что читает газету, но я чувствовала, что он не сводит с меня глаз. Потом пришел Виктор, мой брат, такой высокий полноватый парень. Он посмотрел на меня, но ничего не сказал. Тогда я взяла инициативу в свои руки и «напомнила», что меня зовут Лиза и я новенькая в лицее, а затем сочинила историю о том, как потеряла учебник естествознания и теперь мне нужно срочно выполнить домашнее задание. Но он продолжал молчать, явно смущенный моим присутствием. Тогда мать послала его за книгой в его комнату, а сама села рядом со мной, и я почувствовала, как она гладит мои волосы. Она извинилась и сказала, словно оправдываясь: «Они такие красивые!» Виктор вернулся без книги, которую, видимо, забыл в классе, его тут же отругали, и тогда я решила уйти. Ты слышал, Мето? Она сказала, чтобы я чувствовала себя, как дома!

В автобусе я замечаю, что на нас пялится какой-то человек. Он что-то пишет, а затем направляется к шоферу и протягивает ему листок. Мы выпрыгиваем из автобуса на следующей остановке и ныряем в перпендикулярно расположенную улочку. Мы пускаемся наутек, а позади слышатся вой сирены и собачий лай. Каэлина бежит впереди, и мне остается лишь надеяться, что она знает дорогу. Мне этот квартал совершенно незнаком. Мы выскакиваем на широкую улицу и пересекаем ее, пробиваясь сквозь плотный поток машин. Каэлина ловко уворачивается от автомобилей, но от их сигналов звенит в ушах. Мы заходим в продовольственный магазин, пробираемся между покупателями и выходим на улицу через склад, ведущий во двор для разгрузки товара. Мы взбираемся на плоскую крышу гаража, садимся у дымохода и переводим дух.

— Подождем немного. Тут хороший наблюдательный пункт.

Каэлина кладет голову мне на плечо и рассуждает вслух:

— Они добрые, именно такими я и представляла настоящих «родителей». Мать похожа на меня, она показалась мне очень элегантной. Отец выглядит спокойным и уравновешенным. В доме приятно пахнет цветами и пирожными.

После долгой паузы она задумчиво продолжает:

— А я сижу здесь — в холоде и мусорной вони, за мной гонится полиция с собаками, и я брошена на произвол судьбы. У меня украли счастье.

Я обнимаю ее, она плачет пару минут, а затем шепчет:

— Но я все равно довольна, что узнала, какие они. Ну и потом, сейчас мне грех жаловаться, ведь обо мне заботишься ты, Мето.

Убедившись, что патрульные ушли, мы спускаемся из нашего убежища и бегом возвращаемся в логово «сорняков».

Поджидающий нас Сиф говорит, что уже начал волноваться, и после некоторых колебаний мы рассказываем ему о своем визите к родным Каэлины. Он негодует:

— Вы пошли на необоснованный риск. Меня поражает ваша беспечность. Каэлина, если твои родители о чем-нибудь догадаются, они тут же пойдут жаловаться властям, ведь в договоре об отказе гарантировалось, что подобная встреча невозможна. Им пообещали, что никто и никогда не станет бередить их раны и воспоминания. Дом оповестят в тот же час. Готовься к тому, что ты больше никогда не вернешься на свой остров.