Поцелуй святого Валентина - Александра Авророва

— Есть соответствующий опыт? — заинтересовался Олег.

— С Галкой-то? — изумился Ванька. — Зачем я ей нужен? Я иногородний, а она хотела прописаться в Питере.

Меня замутило. Господи, всего две недели назад я любила всех и каждого — а теперь, оказывается, ненавижу. Ненавижу, ненавижу! Андрея, сделавшего из любви ремесло. Олега, выставляющего на смех самые интимные тайны погибших девчонок. Ваньку, отмеряющего чувства на весах. А главное, Димку, веселого Димку, легко решающего свои проблемы, взваливая их на женские плечи. Я люблю только Иру, умную, добрую, несчастную. А она страдает сейчас одна, потому что я зачем-то сижу среди чужих людей и переливаю из пустого в порожнее. Они хотят звонить Полухину? Пожалуйста, а я не намерена больше находиться здесь ни минуты! И, оставив мобильник в твердых руках Камилы, я рванула в больницу.

Часть 3

Ира выглядела гораздо лучше.

— Господи, Натка! — приветствовала меня она. — Я недавно тебе звонила, и домой и на сотовый, а трубку взяла Камила. Говорит, ты забыла свой мобильник у нее. Что случилось?

— А почему ты звонила?

— Потому что я страшная эгоистка, Натка. Если с тобой все в порядке, то отнюдь не по моей милости. Ты представляешь, я сегодня проснулась, и меня как током ударило. Я вчера отпустила тебя поздно вечером одну. Даже и не думала об этом, понимаешь? Только сейчас вдруг вспомнила про эти чертовы валентинки. А если б на тебя вчера ночью напали, что тогда?

Я весело расхохоталась и поцеловала Иру в нос.

— Ты что? — удивилась она. Между нами не приняты были подобные нежности.

— Ты выздоравливаешь. Тебя не так плохо, как вчера, да?

— Да, мне легче. Знаешь, Димка прислал открытку и цветы, — лицо

Иры стало нежным, но немного замкнутым, и легкой рябью на нем промелькнула тень вчерашнего. — Натка, давай навсегда забудем то, что я наговорила. Будем вести себя так, будто ничего этого не было.

— Я постараюсь, — кивнула я.

— И с Димкой… постарайся относиться к нему по-прежнему. Ради меня.

— Я… я постараюсь вести себя с ним по-прежнему, хорошо? По мере сил.

А уж как я к нему отношусь, оно ведь внутри меня, а не снаружи.

Ира помрачнела, и я поспешила сказать:

— А меня вчера и впрямь преследовал маньяк, представляешь?

Как я и предполагала, загадочная история отвлекла Иру от собственных забот. Я решила больше не щадить в данном отношении нервы подруги, а сообщить правду без утайки. Пусть лучше думает, как меня спасти, чем переживает о том, чего уже не изменишь.

— И Полухин после этого не заставил тебя запереться дома, — возмутилась Ира, выслушав до конца. — А мне казалось, он так заботится о тебе…

— Он заботится, — подтвердила я. — Но не прикует же он меня наручниками к своей руке? У него, в конце концов, тоже есть личная жизнь. Особенно в воскресенье. Жена, дети. Лучше объясни другое. Меня действительно хотят убить или кто-то просто пугает? Мне кажется то так, то этак. Днем вроде уверена, что это шутка, а ночью иногда не по себе. Особенно когда стучат или угрожают. Мало им убить, обязательно надо скоро и страшно!

— Вот что, — нервно произнесла Ира. — Езжай-ка ты домой, пока светло. Прямо сейчас езжай. Я здорова, мне тут хорошо, особенно если буду знать, что ты в безопасности. И вообще, я спать хочу.

— Спи, я разве мешаю? Гонят тут всякие, будто я зачумленная… Здесь-то я в безопасности, здесь место людное, а что будет дома? Потеряю бдительность, открою дверь кому попало, даже не спросив, кто там. На меня Полухин знаешь, как вчера за это кричал? Даже дурой обозвал, а ведь он работник милиции, выдержанный человек. Значит, все-таки гонишь домой?

Ира достала свой сотовый телефон и быстро залистала телефонную книжку.

— Денис Борисович? Это Волкова Ирина. Вы меня помните? Спасибо, неплохо. У меня тут сейчас Натка. Наверное, ей надо поехать домой до темноты? То есть… а, поняла. Хорошо, обязательно. Спасибо вам. До свидания.

Ира повернулась ко мне и улыбнулась.

— Вот почти уверена, что ты ему нравишься, — сообщила она с легким самодовольством, словно в этом была ее личная заслуга. — По крайней мере, он за тебя переживает. Мне кажется, он сегодня за тобою следил.

— В каком смысле — следил?

— В самом прямом. Проверял, куда ты едешь и не крадется ли кто-нибудь за тобою следом. Поэтому он и не заставил тебя запереться дома, понимаешь?

— Не очень. Зачем следить? Денис Борисович и без того знал, что я собираюсь к тебе в больницу.

— Ну, да, — иронически согласилась Ира. — Собиралась в больницу, а поехала почему-то в общагу. Денис Борисович неплохо разбирается в людях, поэтому не очень верит в несокрушимость твоих планов. Короче, он взял с меня обещание, что ты до вечера, никуда не уходя, пробудешь здесь, а за полчаса до твоего ухода я ему позвоню. А потом ты, ничего не опасаясь, можешь ехать домой. Это правильно. Не торчать же ему целый день под окнами, высматривая тебя? Он подъедет к твоему уходу и осторожненько проследит.

— И поймает, наконец, маньяка, — обрадовалась я. — Я так устала, Ира, ты не представляешь! Хочется определенности. Я без тебя совершенно запуталась.

— Я сама запуталась, — кивнула Ира. — Давай начнем с начала. Три девчонки в один день получили одинаковые валентинки. «Женщина, не умеющая хранить верность, недостойна жить». Ты, Марина и Галка. Ты сразу всем свою показала, а они обе скрыли. В тот же день Марину сбрасывают с балкона, но все считают, что она упала сама. Через десять дней мы едем в Скандинавию, и на пароме кто-то сталкивает тебя с лестницы. Ты чудом осталась жива. Галка начинает нервничать и признается, что тоже получила валентинку. Она вроде бы подозревает Ромку, но при этом активно добивается его внимания. А через несколько дней Галку зарезали. Желая обезопасить тебя, Полухин объявляет, что ты находишься под охраной милиции. В тот же вечер тебе звонят и угрожают смертью. Интересно, почему преступник не боялся, что твой телефон прослушивается? Никто, кроме тебя и меня, не знал, что это не так.

— Еще я проболталась Ваньке, — вспомнила я, — но это уже потом, после второго звонка.

— Ладно, предположим, тебе звонили из автомата в метро — самый удобный вариант, чтобы скрыть личность. Тебе угрожают, но пока не нападают, потому что ты под моим постоянным присмотром. Потом я оказываюсь в больнице, ты ссоришься с Ванькой и в результате едешь домой поздно вечером одна. За тобой кто-то идет, стуча и скрежеща. Чем и зачем? Ума не приложу. Ты заскакиваешь в автобус, а этот тип, наверное, берет машину и успевает тебя обогнать. Он ведь знает, где ты живешь. У твоего подъезда он снова стучит, надев маску вампира, которую предусмотрительно подобрал на пароме — получается, он планировал свою акцию заранее. Но из переулка появляется Ванька, и гад убегает.

— Он убегает от моего крика, — гордо поправила я.

— Пусть будет так, — согласилась Ира. Она стала похожа на себя прежнюю, обычную… но не до конца. Где-то на втором плане, глубоко-глубоко, я видела в ней отблеск вчерашней страдающей женщины, знающей свою судьбу наперед. Недавно я переживала, что, родив ребенка, Ира повзрослеет, и я буду ей чужой. Ребенка ей не родить уже никогда, но повзрослела она в один день, только надо вглядываться, чтобы это заметить. Словно в душе Иры появилась новая, потайная комната, крепко запертая на ключ.

— Во всем этом есть какая-то демонстративность, — продолжила между тем моя подруга. — Не просто убить, а написать сперва валентинку, угрожать по телефону, напугать. Это действительно похоже на манию. Сперва мы думали на Ромку, но на вчерашний вечер у него твердое алиби. Нет алиби у Олега, Андрея и Насти. Совершенно определенно, что в маске вчера был кто-то из них троих.

— Точно, — заворожено произнесла я. — Все-таки логика — великая вещь. А кто именно?

— Ты не находишь, что Олег вел себя сегодня довольно странно? С чего это он вдруг примчался в общежитие? Андрей прав, со всеми вопросами мог бы позвонить по телефону. Значит, то ли следил за тобою и поэтому приехал, то ли переволновался после вчерашнего звонка Полухина и решил поточнее разведать обстановку. А почему переволновался? Получается, есть причина. А зачем он с такими непристойными подробностями обсуждал презервативы? Прямо тыкал вам в нос — мол, Марина ждала ребенка не от него. Нормальный мужчина, даже если не любит женщину по-настоящему, не станет так грубо говорить о ней, да еще сразу после ее смерти.

«Твой Димка стал бы. Он трепал про аборт направо и налево, а ты тут умирала одна», — чуть не вырвалось у меня. Но я мужественно смолчала. Тем более, Ира мгновенно вздрогнула, словно подумала то же самое.

Вздрогнула, однако не прервала монолога.

— Не исключено, Олег и есть отец Марининого ребенка, желанного ей, но не ему. Олег не хочет жениться, однако боится, что в случае отказа влиятельные родители Марины попортят ему жизнь. Легче воспользоваться удобным моментом и столкнуть бедную с балкона. Или, предположим, так. Олег любил Марину, но узнал, что она ждет ребенка от другого. На этой почве он помешался, возненавидев неверных женщин. Он ведь страшно самолюбивый! По своей склонности к демонстрации, Олег решил устроить из убийств спектакль с глумливыми валентинками и угрожающими звонками. Он режиссер, а мы марионетки. Марину он ненавидел больше всех, поэтому убил сразу. Галку меньше ненавидел, но тоже достаточно. Возможно, его оскорбило, что она выбрала его как орудие мести Ромке, а потом снова стала бегать за Ромкой, понимаешь? Самомнение Олега не позволяло ему быть чьим-то орудием. Вот после этого он Галку и зарезал. А ты ему почти безразлична. Он получает удовольствие, пугая тебя, играя, как кошка с мышкой, наслаждается своей властью и не спешит убивать. Я боюсь, Натка, преступник Олег.