Пикировщики - Леонид Дубровин

На новом месте штаб еще не успел и развернуться, как поступил новый приказ, во исполнение которого офицеры штаба и политотдела срочно направлялись в подмосковную Кубинку на укомплектование управления тоже 204-й дивизии, но уже не смешанной, а бомбардировочной.

Тогда на Минском шоссе, у отворота дороги на Кубинку, я распрощался с начальником своего политотдела М. А. Лозинцевым. Получив назначение на должность военкома 233-й штурмовой авиадивизии, он направлялся к новому месту службы — ближе к линии фронта. Потом мы с ним часто встречались в штабе и политотделе воздушной армии. Последний раз — в политотделе 1-й воздушной армии 4 февраля 1944 года. Сидели, как всегда рядом, разговаривали, рассказывали друг другу новости. Перед вылетом с армейской площадки обменялись крепким рукопожатием. Говоря на прощанье «До скорой встречи!», я, конечно, не мог знать, что жизнь моего боевого товарища оборвется через несколько минут. Самолет, на котором Михаил Алексеевич поднялся в воздух, неожиданно атаковали два истребителя ФВ-190. Полковник Лозинцев, сидящий во второй кабине, получил смертельное ранение. Его похоронили в Смоленске, у стены древнего кремля.

...А война продолжалась, предъявляя к нам, живым, новые требования. В командование 204-й бомбардировочной авиадивизией наше управление вступило 29 мая 1942 года. В самом начале дивизия состояла из трех полков: 2, 6 и 130-го, а несколько позже в нее влились еще два — 38-й и 261-й бомбардировочные полки. До этого мне приходилось служить в смешанных авиасоединениях, иметь дело о разнотипными машинами, базироваться близко к линии фронта — в пределах слышимости артиллерийской канонады. Став бомбардировщиками и очутившись в нескольких десятках километров от переднего края, каждый из нас почувствовал себя едва ли не в глубоком тылу. Впечатление это, однако, оказалось ошибочным. Война доходила и сюда. Уже в конце первой недели базовый аэродром подвергся налету четырнадцати «юнкерсов», в результате чего дивизия недосчиталась одного пикирующего бомбардировщика.

Здесь, на новом месте, я впервые встретился с известным тогда в ВВС летчиком полковником В. А. Ушаковым, принявшим командование 204-й дивизией. Считаю большой удачей, что во главе соединения в те дни стал именно такой командир. Он хорошо знал специфику подготовки экипажей, подразделений и частей бомбардировочной авиации, отлично летал сам. В его характере гармонично сочетались решительность, принципиальность с вдумчивостью и обоснованной осторожностью, что в сложном деле сколачивания дивизии сыграло важную организующую роль.

В первые же дни мы с полковником Ушаковым быстро и обстоятельно ознакомились с состоянием полков, выяснили уровень подготовки летчиков, штурманов, стрелков-радистов, технического состава и штабных офицеров. Из пяти полков только два имели опыт боевых действий на самолетах Пе-2, но и в них большинство составляли молодые, еще не обстрелянные экипажи. Поэтому мы особое внимание уделяли организации их тренировок, повышению боевых и технических знаний у летного состава, инженеров, техников, механиков.

Как известно, основные события на военном театре летом 1942 года развернулись на юге. Войска фронтов центрального направления, в том числе и Западный, проводили отдельные наступательные операции, стараясь сковать резервы противника и не допустить их переброски под Сталинград. Наша авиадивизия включилась в боевую работу 1 июня и в течение первого месяца вела разведку на полный радиус действия самолетов, уничтожала авиацию противника в местах ее базирования. В последующем мы работали по поддержке наступавших войск 16-й и 61-й армий, вели бои на ржевском направлении.

С июня по август дивизия произвела свыше 2000 боевых вылетов, в сентябре участвовала в воздушной операции по уничтожению авиации противника на аэродромах, проводимой штабом 1-й воздушной армии. Налеты на аэродромы, железнодорожные узлы и воздушная разведка, как правило, сопровождались противодействием истребительной авиации противника, нередко усложнялись неустойчивой погодой.

В двухдневной операции в районе Жиздра, Людиново (юго-запад Калужской области) экипажи дивизии 300 раз вылетали на различные задания, провели двенадцать воздушных боев и обили двенадцать Ме-109 и Хе-113. Причем, истребители сопровождения прикрывали бомбардировщиков только над объектами ударов, а на маршрутах туда и обратно приходилось рассчитывать на свои силы.

Чтобы избежать напрасных потерь, полки развернули самую интенсивную боевую учебу. Время для учебы выкраивали между вылетами, в вечерние часы, в дни непогоды. Летной тренировкой молодых экипажей занимались лично командиры полков и эскадрилий.

В учебе, в приобретении профессиональных навыков и мастерства авиаторов дивизии активную помощь оказывали главный штурман армии полковник Алехнович и его заместитель подполковник Зырянов — бывший штурман нашего соединения. Нередко они сами водили группы на бомбардировку целей, обучали летчиков бомбометанию с пикирования. Так приобретались драгоценные крупицы опыта боевой работы. В ходе соревнования экипажей росло число снайперов воздушной стрельбы и снайперов-бомбардиров, увеличивалась бомбовая нагрузка на самолеты. Начали с 600 килограммов, а вскоре подвешивали и брали в люки до 800 килограммов на каждый самолет. По примеру опытных командиров майоров М. И. Мартынова, В. И. Дымченко, капитанов Г. М. Маркова, А. А. Лоханова, Д. И. Буткова многие летчики стали брать по 900–1000 килограммов бомб и больше!

В два-три раза сократили время на подвеску бомб и дозарядку боекомплектов оружейники — теперь они укладывались в девять рекордных минут. Техники и механики самолетов И. Н. Хирный, В. П. Лебедев, А. М. Громов и другие подготавливали машины к очередному вылету всего за 15–16 минут. Хочется подробнее рассказать, как родился один из таких рекордов.

Служил в 130-м полку оружейный мастер сержант Джандалы Тенисбаев. Среднего роста, чернявый, скромный и дисциплинированный воин. Свои обязанности по службе он выполнял, как говорится, без сучка и задоринки. Техник-лейтенант А. С. Паршин не раз ставил сержанта в пример другим подчиненным.

— С таким помощником, — весело говорил Паршин, — воевать можно! С бомбой «соткой» орудует, как циркач с двухпудовой гирей!

Не жаловался на службу и сам Тенисбаев. И вдруг он подает по команде рапорт с просьбой о переводе его на должность воздушного стрелка на самолет или пулеметчиком в наземные войска. «Хочу своими руками бить оккупантов», — написал он в рапорте. В тот же день состоялся разговор сержанта с командиром эскадрильи капитаном А. А. Лохановым. Комэск спросил: