Онмёдзи - Баку Юмэмакура

гляди, я целую прядь получил!

— А больше он ничего не сказал?

— Сказал: «Передай Сэймею. Я благодарен за деликатность».

— Хм.

— «Если та женщина является как дух умершей, то, скорее всего, первая седьмица со дня смерти — сегодня. Целый вечер я буду молиться за нее во дворце Сэйрёдэн».

— Умный тип.

— Слушай, Сэймей, а почему благодарность?

— Да за то, что людей разогнал. Никто ведь не хочет, чтобы стало широко известно про бывшую любовницу. Даже император.

— А первая седьмица?

— Когда человек умирает, его дух остается в этом мире семь дней. — сказал Сэймей. И вдруг…

«Скрип!»

Сэймей и Хиромаса одновременно воскликнули и обернулись на этот звук.

Разносился скрип. Видно в лунном свете как издалека подъезжает повозка. Хиромаса бессознательно шагнул вперед, сжимая лук в руке.

— Подожди, — остановил Хиромасу Сэймей. — Дай мне волос императора.

Сэймей принял из рук Хиромасы прядь волос императора и быстро вышел вперед. Повозка остановилась. Занавеси сгорели, их нет. Внутри повозки темнота.

— Будешь мешать — быть беде, — раздался из темноты женский голос.

— Прости, но я не могу отпустить того типа с тобой, — сказал Сэймей. Из глубины повозки, из темноты выплыло женское лицо. Оно быстро превратилось в призрачную демоническую морду.

— Не могу отпустить с тобой, но я принес замену.

— Замену?

— Его волосы.

— О! — взревел демон, выплюнув изо рта синее пламя.

— О! О! — рыдая, демон бешено тряс головой.

— С опозданием, но все-таки передали ему цветок и стихотворение, — сказал Сэймей. Демон зарыдал и еще сильнее затряс головой.

— Он, прочитав твое письмо, сказал со слезами: «Какое плохое дело сделал я», — сказал Сэймей. Он резко вышел вперед и поверх привязанной к ярму пряди наложил ту, что держал в руках. Завязал поверх.

— О! — бесконечно высоким голосом возопил демон. Пробежало белое пламя, и демон, и повозка, и мужчина с женщиной исчезли.

На землю лился лунный свет. А на земле лежали ставшие одним пряди волос женщины и мужчины.

— Все, — сказал Сэймей.

— Все прошло? Точно? — переспросил Хиромаса.

— Ну, для начала.

— Что?

— Больше эта женщина-демон не будет тревожить этого типа.

— Какого типа?

— Императора.

— Сэймей, я разве тебе не говорил? Императора так не называют.

— Ну, я же только в разговоре с тобой!

— А точно все теперь в порядке?

— Наверное.

— Наверное?

— Кстати, Хиромаса, ночь первой седьмицы еще не закончилась.

— Да, пока.

— Тогда, прежде чем сообщать обо всем императору, пойдем со мной.

— Идти? Куда?

— К этой женщине.

— Куда?!

— Императору не подобает самому хоронить, так что мы с тобой найдем труп этой женщины и как-нибудь подходящим образом ее похороним. Я вот о чем думаю.

— Женский труп или что там, не знаю, но раз мы делаем это ради императора, я пойду куда угодно. Возражений нет.

— Тогда решено.

— Но куда же мы пойдем?

— У меня есть место на примете.

— Где?

— Скорее всего, в горах прямо напротив дворца.

— Откуда ты знаешь?

— Женщина использовала магию зеркал.

— Зеркальное колдовство?

— Хиромаса, это ты мне объяснил!

— Я? И когда же я тебе такое объяснял?

— Ты ведь заметил, что у мужчины меч на правом боку, — с этими словами Сэймей двинулся вперед.

— Подожди, Сэймей! Я не понимаю, о чем ты?

Сэймей кажется не слышал слов Хиромасы. Он остановился, нагнувшись, поднял с земли две пряди волос, лежавшие там.

— Ну что, пойдем? — сказал Сэймей.

7

Печальный лес криптомерий. Свет факела в руке Хиромасы освещал замшелые корни гигантских деревьев и скалы. Они уже час шли по лесу.

— Куда идем, Сэймей? — спросил Хиромаса.

— К дому женщины, — ответил Сэймей.

— А где это?

— Ну…

— По такому жуткому лесу гулять, так если не ту женщину-демона, то какого-нибудь другого демона обязательно встретим.

— Пожалуй, — в ответе Сэймея нет и тени сомнения.

— Эй, эй, Сэймей!

— Дорога, по которой шел дух, сделана магией зеркал, и она еще сохранилась. Она прослеживается, так что скоро уже придем, наверное, — сказал Сэймей.

Ни луча лунного света не проникало под своды этого черного леса. В руке Хиромасы уже четвертый по счету факел. И тут Сэймей внезапно остановился.

— Что случилось? — Хиромаса тоже остановился и насторожился.

— Похоже, мы пришли, — сказал Сэймей.

Услышав это, Хиромаса вытянул вперед факел и увидел в лесном распадке впереди белую тень. Под корнями невероятно огромной криптомерии. Густая тьма движется как туман, окутывая со всех сторон эту белую тень. Воздух в лесу стал холоднее, но пара изо рта Хиромасы не было. Белая тень словно бы сияла.

Медленно подошел к тени Сэймей. За ним Хиромаса. И наконец перед белой тенью они остановились. Это была женщина. Женщина, одетая в белую одежду придворной дамы. Она сидела на засохших ветвях и тихо смотрела на Сэймея и Хиромасу. Ее лицо было лицом той женщины, что недавно в повозке превратилась в демона. Ей можно было дать немного за тридцать.

— Я почтительно ожидала вас, — алые губы женщины не двигались, но голос звучал.

— Отдаю тебе это, — Сэймей вынул из-за пазухи две пряди волос и подал их женщине. Она потерлась о волосы щекой, приложила к губам. Сжав волосы обеими руками, она уронила руки на колени.

— Смотри, Сэймей! — сказал Хиромаса.

Позади женщины на стволе гигантской криптомерии было прибито зеркало, а у корней лежало что-то вроде двух собачьих трупов. В воздухе витал легкий запах разложения.

— Итак, не поведаете ли Вы нам обо всем? — сказал Сэймей. — Магией зеркал пользуются в основном женщины. А в каких отношениях ты была с тем типом?

— Конечно, — ответила женщина. — Я помню. Это было пятнадцать лет назад. Впервые я встретилась с господином, когда мне было только семнадцать лет.

— Пятнадцать лет назад…

— До того, как господин стал императором…

— Хм…

— Господин пришел в наш дом осенью. Он охотился на оленя и заблудился. И в поисках дороги вышел к нашему домику в горах, так он объяснил моей матушке.

— Ваша мать?

— Умерла. Десять лет уже прошло с тех пор. Раньше она служила при дворе, но по какой-то причине покинула Столицу и стала жить в горах.

— И что же дальше?

— Господин пришел к нам под вечер, без слуг. С ним были только две собаки, чьи трупы вы видите позади меня, — женщина говорила тонким дрожащим голосом. Сэймей тихо слушал ее слова.

— В тот вечер господин остался у нас. Всего на одну ночь. И спал со мной.

— Гм.

— На следующее утро господин пообещал мне и моей матери вернуться за нами и ушел. А двух собак он оставил нам. Это было пятнадцать лет назад, — голос женщины прервался, из глаз полились слезы.

— С тех пор я ни