Невидимый враг - Поль д'Ивуа

Атлет ломал себе руки и дрожал, как в лихорадке. В его глазах светилось безумное отчаяние. Вдруг он остановился и вслушался.

— Чудится мне это или нет?.. Как будто опять лошади! — Он прислушался и выпрямился. — Ура! Вставайте, товарищи, я не ошибся! Там, далеко, я слышу лошадей. Это спасение! — вырвалось у него победным криком.

Но его товарищи молчали. Они уже ничего не понимали.

Боб встал и, шатаясь, побрел к хижине. Голова его кружилась, в висках стучало. Он словно чувствовал, как мозг болтается в его голове, как высохшее ядро в ореховой скорлупе, и только мысль о спасении поддерживала его. С нечеловеческими усилиями он добрался до хижины, взял карабин, отыскал заряды и опять вышел на площадку. Его ноша казалась непомерно тяжелой. Он подошел к тому краю, откуда было видно дерево, сел на землю и перевел дух.

Немного оправившись, через силу он зарядил ружье и выстрелил. Прислушавшись, он выстрелил еще раз, и на этот раз ему ответили! Но звук ответного выстрела был очень слаб, и Боб понял, что расстояние до их спасителей еще очень далеко. Надо было, чтобы они не заблудились среди множества утесов, потому что малейшее промедление грозило смертью капитану и Мора-Мора. Несмотря на всю свою слабость, Боб принудил себя стрелять через каждые пять минут, ему отвечали, и ответные выстрелы звучали все ближе и ближе. Наконец, выстрел раздался так близко, что, очевидно, больше стрелять не было нужды. Боб уронил ружье и впился глазами в соседние гребни, ожидая неведомых спасителей.

Прошло несколько мучительных минут, показавшихся Бобу вечностью. А его последние усилия окончательно истощили его. Он напрягал всю свою волю, чтобы не впасть уже в забытье. Наконец показались люди. Отчаянным усилием Боб приподнялся на ноги, вытянул по направлению к дереву свои дрожащие руки и прокричал нечеловеческим голосом:

— Срубите дерево и сделайте из него мост!

И он упал на землю. Истощение наконец свалило его, и он потерял сознание.

Корсар, Мора-Мора и Боб очнулись под натянутым тентом. Они лежали на циновках и могли видеть сквозь квадратное отверстие крутой скат пропасти, срубленное дерево, перекинутое через эту пропасть в виде моста, а за пропастью базальтовую скалу и на ней хижину Боба.

— Неужели мы перешли через огненную реку? — одновременно опросили они.

— Да, — ответил чей-то незнакомый голос.

Они невольно вздрогнули и посмотрели туда, откуда он послышался. Какой-то человек в полотняной каске, с наружность военного, сидел по-восточному в углу палатки.

— Да, — повторил он, — мы срубили дерево и по нему перебрались к вам. Еще час, и вы, наверное, умерли бы с голоду. Ну а теперь вам лучше, и вы можете говорить с начальством.

Он вышел из палатки и вскоре вернулся в сопровождении высокого господина с большой белокурой бородой.

— Можете убедиться сами, ваша честь, что эти люди пришли наконец в сознание.

Вошедший посмотрел на всех троих и подошел сначала к Бобу.

— Вас зовут Боб Сэмми? — спросил он.

— Совершенно верно, — доверчиво ответил тот.

Незнакомец кивнул головой и указал на австралийца.

— А это Мора-Мора, туземный проводник?

— Да, но откуда вы знаете?

Жестокая и насмешливая улыбка скользнула по лицу незнакомца.

— Вы не могли мне представиться, и я счел необходимым ликвидировать этот пробел. Так я узнан, что ваш третий товарищ не кто иной, как корсар Триплекс.

У всех троих вырвалось беспокойное восклицание.

— Это доказывает мне, что я не ошибся, — промолвил незнакомец и поднес к губам свисток. Раздался пронзительный свист, и в палатку вошло несколько человек, которые тотчас же разместились у постелей капитана и его друзей.

— Слушайте, молодцы, — сказал незнакомец. — Вам пришлось провести много бессонных ночей, вам приходилось не раз терпеть насмешки, даже страдания из-за того, кто гордо называет себя корсаром Триплексом. Этот человек перед вами! Теперь он в вашей власти.

По знаку начальника вошедшие тотчас же окружили пленников, слишком слабых еще, чтобы оказать им серьезное сопротивление, а сам начальник обратился к капитану, насмешливо поклонился ему и сказал спокойным голосом:

— Без сомнения, вы меня знаете, господин Триплекс. Я не могу допустить, чтобы вы не знали меня, раз вы ведете войну лично против меня. Но я считаю своим долгом быть корректным до конца. Вежливость с противником необходима. Поэтому я и представляюсь вам, чтобы вы точно могли оценить ваше положение. — И еще раз поклонившись, он медленно отчеканил:

— Я сэр Тоби Оллсмайн, начальник тихоокеанской полиции.

Глава 14. Найден, но потерян

Действительно, это был Оллсмайн. Неожиданная помощь стихии дала ему наконец возможность настичь врага, которого он так долго и так безуспешно преследовал.

Отправившись из Сиднея на «Дестройере», Оллсмайн оставил корабль у устья реки Шэм. Лаваред, Лотия и Оретт остались на корабле, а сам Оллсмайн с небольшим отрядом отборных людей направился к Бримстонским горам. Дорогой он узнал, что на золотом прииске произошло извержение вулкана. Бежавшие от извержения золотоискатели рассказали ему о том, что накануне они видели двух человек, которые искали Боба Сэмми. Одним словом, он окончательно убедился, что те, кого он искал, не могли избежать катастрофы.

Однако он не вернулся, а продолжал путь: ему хотелось иметь неопровержимое доказательство смерти своего врага. Случай помог ему так, что действительность превзошла его ожидания — корсар попал ему в руки живым. Это давало возможность осуществить месть и в то же время поддержать свой престиж, в значительной степени подорванный за последнее время благодаря корсару.

Услышав имя Оллсмайна, Сэмми и капитан побледнели. Одна общая мысль пришла им в голову. Они с сожалением посмотрели на поток лавы.

«Лучше бы уж умереть пленниками огня, чем попасть в руки начальника полиции», — ясно говорил их взгляд.

Да, они были в руках своего врага. Оллсмайн не оставил им на этот счет ни малейших сомнений. К обоим европейцам тотчас же приставили по два стражника. Мора-Мора, не имевшего никакого отношения к делу, отпустили на свободу. Ему отдали оружие, снабдили провизией, а потом без церемоний предложили оставить лагерь, запрещая возвращаться назад.

Тюремщики, зная, какое значение Оллсмайн придавал аресту корсара и Боба, постарались сделать все возможное, чтобы не дать им убежать. Им заковали руки в колодки, которые сильно затрудняли их движения. Чтобы убежать при таких условиях, надо было бы быть чародеем, да и вряд ли какое-нибудь колдовство могло повлиять на цепи, вышедшие со знаменитых фабрик, размещенных в Шеффилде. Таким образом, им пришлось оправляться от болезни скованными по рукам и ногам.