Дело об украденном саркофаге - Даниэль Клугер

Госпожа Ингурсаг хотела прервать детектива, но Ницан предостерегающе поднял руку, и она промолчала.

— До двенадцати лет мальчик воспитывался в Восточном Доме Иштар, — сказал Ницан.

Ингурсаг молчаливым кивком подтвердила это утверждение.

— Именно там он познакомился со старым магом Лугаль-Загесси, оказывавшим храму какие-то услуги. Поэтому для воплощения в жизнь плана местиЗуэн решил воспользоваться этим знакомством. Для начала он приобрел в дом своего отца кубки, внутренняя часть которых изготовлена из яшпаа, затем заказал магу простенькое трансформационное заклинание на перстень, купленный в магазине «Гудеа». Не более, чем шутка, милый розыгрыш — превращение драгоценного яшпаа в заурядный тис. Лугаль-Загесси и не думал о ядовитых свойствах тисовой древесины… И господин Шульги в день своего рождения получил подарок — скромный перстень, в результате все вина, которые он в тот день пил за столом, стали смертельно ядовитыми. Но преступнику не удалось улучить момент и снять с руки умершего уличающий перстень. Дело было даже не в том, что полиция могла обратить на него внимание — господа Шульги традиционалисты, обилие магических браслетов, перстней и ожерелий не выглядело подозрительным, — но вот сверхъестественное преображение саркофага… — Ницан покачал головой. — Словом, это стало первым проколом. Могло бы не стать, если бы господин Пилесер Шульги, наследник покойного, не обратил внимания на дешевизну доставленного из похоронного бюро саркофага и не отказался бы оплачивать стоимость, необъяснимо завышенную Нарам-Суэном. Понятно, что это происшествие и появление здесь частного детектива заставило секретаря Цадока — то есть, Зуэна, — изрядно понервничать. Возможно, он счел бы за лучшее исчезнуть. Но приходилось играть до конца. Он с помощью смертного заклятья убивает мага Лугаль-Загесси — того, кто выполнил его заказ — Зуэн справедливо полагал, что в поисках автора сомнительной шутки я рано или поздно выйду на старика. Да и сам Лугаль-Загесси мог догадаться о собственной роли и сообщить куда следует. Собственно, его опасения подтвердились: я действительно достаточно быстро обнаружил связь с Лугаль-Загесси. Опоздал буквально на несколько минут…

— Но Цадок не был похож… — начала вдруг госпожа Баалат-Гебал и тут же замолчала под выразительным взглядом Ницана. Ее щеки залила краска. — Что вы на меня так смотрите? — возмущенно воскликнула она.

— Я полагал, что вы никогда не встречались с Зуэном, — невозмутимо ответил детектив. — Похоже, о своем истинном происхождении он узнал не от Шошаны, а от вас…

Громогласная дама сникла.

— Впрочем, вы правы. Во всех этих рассуждениях есть серьезный прокол. При встрече с высокой госпожой Ингурсаг я попросил показать какую-нибудь фотографию Зуэна. Затем экстраполировал изображение, но полученное лицо не идентифицировалось ни с одним из известных мне людей. В том числе и с секретарем Цадоком. Честно признаюсь, его чрезмерно нервное поведение при нашей первой втрече, вызывало неопределенные подозрения. Итак, Цадок и Зуэн — разные люди…

— То есть, все, о чем вы нам так увлекательно рассказывали, не имеет никакого отношения к истинному положению вещей, — торжествующе констатировала быстро оправившаяся от замешательства Баалат-Гебал. — Все ваши выводы ложны!

— Могли быть ложными, — согласился Ницан. — Могли быть. Хотя все выглядит логично.. — он немного помолчал. — Вчера я подвергся неожиданному нападению лиллу. Мне удалось выяснить, что это была та же самая лиллу, жертвой которой оказался человек, чьи останки были обнаружены полицией в доках. Интересно, не правда ли? Так вот, несчастный пришел туда не сам. Он был принесен в бессознательном состоянии. Господин Пилесер опознал в останках своего секретаря Цадока. Следовательно…

— Следовательно, Цадок и Зуэн были сообщниками! — вставил Этана. — Зуэн избавился от него, а потом… — тут до него кое-что начало доходить и он с некоторым испугом повернулся к молчавшему все это время Пилесеру Шульги. Тот казался странно задумчивым. Его взгляд рассеянно скользил поверх голов.

— Кто же, все-таки, виновен? — растерянно спросил Этана. — Кто убил Навузардана, старого мага и Цадока?

— Тот же, на чьей совести еще одна смерть, — ответил Ницан, пристально глядя на хозяина кабинета. — Смерть Пилесера Шульги.

Глава «Дома Шульги» лениво посмотрел на детектива.

— Хотите сказать, что я должен был оказаться следующей жертвой? — спросил он.

— Не совсем, — ответил Ницан. — Если позволите… — он извлек из кармана судейский жезл.

Увидев, что светящийся цилиндрик в руках детектива направился точно ему в грудь, Пилесер Шульги хотел было вскочить, но не успел. Из торца жезла ударил нежно голубой луч, рассыпавшийся серебристым облаком, окутавшим его главу «Дома Щульги». Его возмущенный возглас оборвался. Облако сгустилось в плотную завесу, полностью укрыв фигуру главы «Дома Шульги».

Пораженный Этана отскочил в сторону, опрокинув кресло, немедленно принявшее форму пирамидки. Адвокат вжался в стенку, что же до Баалат-Гебал, то старуха издала восхищенный вопль и с силой ударила по плечу свою соседку. Госпожа Ингурсаг, видимо, имевшая больше опыта в отношении судебной магии, сидела неподвижно. Глаза ее были устремлены на белесый кокон, в котором слабо угадывались очертания человеческой фигуры.

Через несколько мгновений, показавшихся чрезвычайно долгими всем участникам сцены, в том числе и самому детективу, кокон начал таять. Ницан произнес нараспев несколько слов на староаккадском наречии.

Госпожа Ингурсаг медленно поднялась со своего места.

Внешность миллионера претерпела изменения. Когда облачко растаяло полностью, глазам предстал совершенно другой человек. Его рыжеватые волосы в беспорядке спадали на лоб, впалые шеки покрывали стриженные по лагашской моде бакенбарды.

Он и сам казался ошеломленным. Серо-стальные глаза не отрываясь смотрели на одного человека в кабинете — верховную жрицу Восточного Дома Иштар.

— Вы знакомы, не так ли? — обратился Ницан к госпоже Ингурсаг. — Узнаете ли своего сына Зуэна, высокая госпожа?

— Да… — прошептала жрица. — Зуэн… Мой сын… Наш сын…

Выражение лица лже-Шульги, до того жесткое и чуть презрительное, при этих словах на мгновение смягчилось.

Дверь распахнулась. В кабинет заглянула перепуганная секретарша. Не узнав того, кто сидел в кресле, она обратилась к Этане:

— Господин Этана… Там… там полиция…

— Быстро, — удовлетворенно заметил Ницан, спешно убирая незаконный жезл. — Молодец Лугальбанда, по двум словам все понял.