Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая - Борис Иванович Оленский

ГКО был издан приказ наркома обороны СССР Военному совету СевероКавказского фронта об упорядочении железнодорожного сообщения и создании Высшей оперативной школы особого назначения154.

Полковник Старинов Илья Григорьевич с августа 1942 года являлся начальником Высшей оперативной школы особого назначения Центрального штаба партизанского движения. В августе 1942 года он был командирован на Кавказ. Подрывники под его командованием использовали радиоуправляемые мины в Краснодаре. Аналогов в мире этим адским машинам в то время не существовало. Взрывать мины можно было с расстояния в несколько сотен километров

После успешных диверсионных акций в Мариуполе подрывники И. Г. Старикова были направлены в Краснодар. Именно этим подрывникам принадлежит закладка радиоуправляемых мин в летнем театре городского сквера им. Горького и адыгейской школе (ул. Красная, 35), где в годы войны размещался военный госпиталь. Взрывы этих объектов стали первыми диверсионными актами в оккупированном Краснодаре, демонстрацией технической мысли советских ученых, которой, впрочем, немцам в полной мере за всю войну так и не удалось достичь.

Спешная эвакуация руководства партийных и советских органов в Сочи и организационные вопросы задержали претворение в жизнь ранее принятого решения о Южном штабе партизанского движения. Реально он начал работу только 22 августа, а школа подготовки партизанских кадров – 30 августа 1942 года. Ускорение реализации этих судьбоносных решений, возможно, было связано с прибытием на Кавказ представителя Ставки Верховного Главного командования, народного комиссара НКВД Л. П. Берии155.

5 августа началась эвакуация ценностей и документации Краснодарской краевой конторы Госбанка, её отделений и системы краевого управления Аппарат Управления гострудсберкасс и госкредита со всеми делами, архивом, а также ценностями из центральной кладовой банка выехал из Краснодара в Новороссийск литерным поездом, а затем должен был направиться водным путем в один из портов Грузии. Однако при следовании в Новороссийск на станции Тоннельная поезд попал под сильную бомбежку немецкой авиации. Вспыхнули цистерны с горючим, что привело к детонации перевозимых поездами боеприпасов. Состав охватило пламя. Вагоны с ценностями, по словам инспектора, сопровождавшего груз, были уничтожены156.

В этот же день начальник Управления НКВД Краснодарского края К. Г. Тимошенко утвердил «План руководства проведением спецмероприятий на предприятиях и объектах города Краснодара».

События показали, что эти меры были оправданными, но несколько запоздалыми. Времени для качественной подготовки спецмероприятий было катастрофически мало, поэтому они и прошли недостаточно эффективно. Ряд объектов немцы смогли быстро восстановить. Так, изза невозможности вывоза жерновов мелькомбината их были вынуждены затопить в реке. Благодаря предательству мастера предприятия, оставшегося в оккупированном Краснодаре, немцы смогли поднять их из воды и организовать помол зерна.

Вывод из строя предприятий на случай захвата города противником планировался в порядке очередности, согласно приложенному к плану списку. Место командного пункта по проведению спецмероприятий (уничтожению предприятий) определялось по согласованию с военным командованием, ориентировочно на берегу реки Кубани – у КРЭСа. Однако стремительно развивающиеся события внесли в эти планы существенные коррективы. Для обеспечения порядка спецмероприятий предполагалось, согласно резолюции начальника Управления НКВД, «использовать истребительные батальоны, милицию и некоторую часть чекистов экономического отдела УНКВД. После исполнения все оперативные работники должны были явиться на командный пункт, доложить о результатах проведенной работы по выводу из строя своего предприятия, а затем исполнители через переправу у КРЭС должны были отойти на другую сторону Кубани»157.

Стремительно меняющаяся обстановка в городе значительно повлияла на качество осуществления этих планов. Ни о каком сборе на командном пункте для докладов у КРЭС не могло быть и речи. Каждый участник спецмероприятий вынужден был срочно выбираться из города, как может и где сможет, зачастую преследуемый противником158.

6 августа 1942 года начальник политотдела семеноводческого совхоза Каневского района «Кубанская степь» И. И. Ширяев вместе с директором совхоза Куликовым прибыли в Краснодар, где зернотреста и политсектора уже не было. Тогда они направились в крайком партии к секретарю крайкома Н. А. Борисову, где узнали, что начальник политсектора Богомолов находится еще в городе. Он дал указание разыскать трактора совхоза, эвакуированные ранее в Краснодар, и вывезти их в Лабинский зерносовхоз, а руководству прибыть в Майкопский трест. Свои трактора Куликов и Ширяев нашли на Пашковской переправе, и вечером следующего дня, 7 августа, колонна переправилась на левый берег и отправилась в направлении Лабинского зерносовхоза. Однако в связи со стремительным продвижением врага работники совхоза на тракторах вынуждены были изменить маршрут и выдвигаться в район Горячего Ключа159.

В этот же день начался отвод военнообязанных и призывников из пределов Краснодарского края. Это мероприятие было одним из важнейших в комплексе мер по эвакуации, предпринимавшихся в Краснодарском крае. При всех издержках и потерях, с которым оно было осуществлено, краевому военкомату удалось фактически в самый последний момент, когда враг стремительно захватывал район за районом, вывести из края до 80% военнообязанных и призывников (судя по реальной картине, сложившейся во время эвакуации новобранцев, это процентное соотношение считаем сомнительным).       Основанием для призыва и вывода новобранцев, включая непризывные возраста, явились большие потери соединений СевероКавказского фронта после неудачных боев под Ростовом и необходимость сохранения призывников из районов, которым угрожала оккупация. Вышел приказ по войскам СевероКавказского военного округа № 00307 о проведении подготовительных мероприятий к отводу военнообязанных и призывников, полученный крайвоенкомом 21 июля 1942 года, и распоряжение штаба округа от 28 июля о подъеме и отводе военнообязанных и призывников из районов правобережья Кубани. Кроме этого 1 августа было издано постановление Военного совета СевероКавказского фронта № 0046 «О мобилизации военнообязанных запаса».

В нем указывалось: «Учитывая создавшуюся на фронте обстановку, необходимость в связи с этим вывода в глубь страны призывного контингента, а также формирования новых частей, Военный совет СевероКавказского фронта постановляет:

1. Призвать по Краснодарскому краю военнообязанных рождения 1924 и 1925 гг. и всех военнообязанных, годных к строевой и нестроевой службе, до 55 лет, начальствующий состав запаса, а также забронированных военнообязанных запаса заводов, предприятий, которые не эвакуируются в глубь страны, кроме железнодорожников и оставленных до особого распоряжения военнообязанных по Майкопскому нефтекомбинату.

2. Из призванных по мобилизации Краснодарскому крайвоенкому:

а) выполнить полностью наряд штаба СКВО для формирования восьми стрелковых дивизий;

б) пятьдесят тысяч обученных военнообязанных рождения 1924 и 1890–1891 гг. передать на укомплектование частей СевероКавказского фронта;

в) всех оставшихся военнообязанных вывести из края в запасные бригады по указанию штаба СКВО…»160.

Быстрое продвижение немецких войск по территории Краснодарского края, особенно стремительный прорыв моторизованных и танковых соединений врага на Армавирском направлении создали большие трудности в отправке мобилизационных ресурсов из Краснодара.