Искушение вампира - Харт Рэйвен

— Будь ты проклят, — пробормотала жрица.

— Поздно.

Перепрыгивая через две ступеньки, я оставил Мелафию и близнецов за спиной.

Путь от дома Уильяма до гаража я проделал пешком. Мне нужно было проветриться и забрать «корвет». Нынче вечером я получил достаточно пищи для размышлений. Хотелось пойти к реке и укрыться среди скал подобно водяной змее, спрятать все неприятные чувства, тяжким грузом легшие на мои плечи. Я до сих пор злился на Уильяма из-за гроба и в то же время понимал, что он перевез его, испугавшись за меня. За все годы вампирского существования мне ни разу не приходило в голову, что Уильям может испытывать страх. Теперь же он не просто боялся — он пугал окружающих, и меня в том числе. Это изумляло более всего. Мы, вампиры, — высшая ступень эволюции. Если вам кажется, что какой-нибудь парень умеет скрывать свои эмоции, значит, вы не видели ни одного мертвяка вроде нас. Создания ночи могут чуять страх. В буквальном смысле. Запах страха ведет нас по следу жертвы. Если вы слабы или не уверены в себе — бегите. Бегите со всех ног. И вот теперь сам Уильям предлагает мне сделать то же самое. Бежать. А против этого восставала вся моя проклятая натура.

Но вот я уселся в свой «корвет», и во мне пробудилась жажда скорости. Я хотел выехать на пустую дорогу, и пусть мотор ревет, ветер развевает волосы, а жуки разбиваются о лобовое стекло. Увы! На это не было времени. Плюс к тому попробуй-ка развить нормальную скорость на улочках Саванны. Мне нужно было найти Уильяма. Где он будет искать Ридрека? Хм… если бы я был злобным вампиром-убийцей, только что переплывшим через океан, то куда бы направился?

Я побарабанил пальцами по рулю. Итак, Уильям хотел напугать меня… И напугал, черт его подери. Я испытывал страх — впервые с того дня, как перестал быть человеком. Хотя это не совсем правда. Да, помню как-то раз… В тот раз я прикатил на пристань для яхт вместе с Дженни Сью Гриббль и очнулся, когда солнце уже готово было выглянуть из-за моря. Мне пришлось забраться в трюм рыболовецкого катера с надписью «ПРОДАЕТСЯ» на борту. Я вернулся домой следующим вечером, через час после заката, измученный и усталый. Мне пришлось провести целый день без гроба, и вонял я как полтонны креветок. Уильям чуть не убил меня, не говоря уж о Дженни Сью.

Я как раз вспоминал Дженни Сью, ее шелковистые волосы и мягкую кожу, как вдруг услышал громкий гулкий звук. Машина содрогнулась, когда кто-то вдруг запрыгнул в нее и хлопнулся на пассажирское сиденье. Я не успел заметить, откуда он взялся, а это уже кое-что.

«Корвет» вильнул вбок, и мне стоило немалых трудов восстановить контроль над машиной (кажется, я заехал на тротуар и пропахал несколько цветочных клумб). Затем я повернул голову вправо, глянув на своего неожиданного нового пассажира. Если бы мое сердце билось, то сейчас оно бы стучало как бешеное. Вот это я понимаю, крутой чувак!

На нем был запыленный черный пиджак и белая рубашка с галстуком-шнурком. Не шнурок в ковбойском стиле, а такой, как носят парни, нарисованные на старых европейских картинах. И прическа соответствовала тому же периоду — волосы до плеч, гладко зачесанные назад от высокого лба. От него воняло могилой. Наверное, потому, что он скакал по ним, прежде чем запрыгнуть сюда. Я уловил еще один запах… да, тот же самый, что почувствовал на корабле. Древний, тошнотворный, но такой знакомый запах. Черт возьми, этот парень напугал меня. Он походил на человека не более чем я или Уильям. Незнакомец действительно нагонял ужас. Секунду назад в машине никого не было — и вот он здесь, ухмыляется мне, выставив напоказ желтые зубы и белоснежные клыки.

Он знал, кто я такой! Однако я решил что-нибудь сказать, дабы проверить свою догадку.

— Спасибо, что заскочил, милый дедушка.

Его глаза потемнели.

— Как осмелился ты обращаться ко мне с такой дерзостью, презренный полукровка?! — Рука дернулась к моей шее так быстро, что я едва успел отследить движение. Но когда его пальцы оказались в шести дюймах от ожерелья Уильяма, голубая искра ударила в длинные грязные ногти. Он отшатнулся всем телом и секунду смотрел на меня в полном изумлении. Затем вампир зарычал, словно мечтал сожрать меня целиком и разгрызть мои кости. Может, мне и впрямь стоило остаться в надежном убежище, как советовала Мелафия?

— Так-так. Уильям выучил маленький фокус, — процедил вампир. — Отрадно видеть, что в Новом Свете он не терял времени даром.

— Уильям собирается убить тебя, — заявил я. Он издал мерзкий трескучий смешок.

— Глупый щенок! Уильям не убьет меня, даже если призовет на помощь армию нежити. Зато я вполне могу его убить.

На то есть множество способов. Некоторые он и представить себе не может. О, Уильям боится не смерти. К тому времени, как я соизволю его уничтожить, он будет умолять о ней. Ты, конечно же, ничего не знаешь о пытках, ведь Уильям не просветил тебя. За один день он узнал от меня больше, чем ты от него за полтора века. Ты и сам не знаешь, на что способен.

Я почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Этому парню было известно достаточно, чтобы ударить в самое больное место.

— Откуда тебе знать, что Уильям сказал мне, а что — нет?

— Я знаю о вас все, мальчик мой. — Голос вампира стал мягче, он убрал клыки. — И я мог бы многому тебя научить.

— Это чему, например?

— Ты источаешь силу, но не знаешь, как ей пользоваться. Готов поспорить: ты сам не сотворил еще ни одного вампира.

Он пытался воздействовать на меня. Я это чувствовал.

— Верно.

Вампир быстро отвернулся, но я успел увидеть, что его лицо вспыхнуло гневом. Однако он мгновенно взял себя в руки.

— Сынок, ты не знаешь, каково это — быть истинным кровопийцей, но я могу рассказать тебе. Я научу тебя господствовать над всеми тварями этого мира, живыми и бессмертными.

— В каком смысле — господствовать?

— Ты способен покорить любого, кто слабее тебя. Ты будешь командовать, а они — подчиняться.

Глаза вампира сверкнули. Он заговорщически улыбнулся мне — будто знал важный секрет и готов был им поделиться. Если он оговорил правду… что ж, приходилось признать, что все это звучит чертовски заманчиво. Я и так и эдак вертел в голове эту мысль, пока ехал по Балл-стрит. А потом раздался звук сирены. Черт! Возможно, мой неожиданный пассажир ретируется, если к нам привяжется полиция.

Я прижал «корвет» к тротуару и оглянулся (никаких зеркал заднего обзора, как мы помним). Меня нагоняла Конни. Черт, черт и черт!

— И снова здравствуй, мистер Макшейн. Опять нарушаем? Второй раз за неделю. Ты в курсе, на какой скорости ехал?

Я покосился на Ридрека. Тот был сама невинность. Его лицо приобрело равнодушно-невозмутимое выражение. Разумеется. Ему нужны были мы с Уильямом, а не какой-то жалкий коп. Однако Конни многое для меня значила… самое, черт возьми, подходящее время, чтобы наконец это осознать, ага. Впору поучиться у Алана Алды: его герои всегда в ладах со своими эмоциями. Если я выберусь из этого дерьма, может, возьму мастер-класс или еще чего. Ладно. Теперь нужно выяснить, понимает ли Ридрек, что Конни мне небезразлична.