Единственный мужчина - Анджела Дивайн

— Да уж, о другом, конечно! — согласилась Пенни, и на глаза ей навернулись сердитые слезы. — Единственное, что тебя интересовало, это как бы побыстрее затащить меня в свою постель. Тебе было совсем не до того, чтобы сказать мне, что я лишилась практически всего, что имела!

— Пенни! — закричал Джон, вскочив. — Какого черта ты беспокоишься об этом? Ты ничего не потеряла! Трейлер этот был застрахован, а всю обстановку ты покупала в каком-то дешевом магазинчике. Так какого ж дьявола ты ведешь себя так, будто ты стоишь у родного пепелища, а я злой ростовщик, отнимающий у тебя последние крохи?

— Потому что именно так ты и заставляешь меня воспринимать ситуацию, яростно произнесла Пенни. — С того самого дня, как я появилась здесь, ты пытаешься отнять у меня этот клочок земли. Похоже, ты и жениться-то на мне надумал только чтобы заполучить его!

— Ах так, — ничего более глупого я не слышал в жизни! Там десять акров заболоченной земли. А ты думаешь, что я согласен променять свою свободу на эту никчемную трясину? А теперь слушай меня, и слушай внимательно. Единственная причина, ради которой я хочу заполучить твои владения, в том, что я не могу видеть царящего на них запустения. Эта земля могла бы быть плодородной и приносить пользу. Ну а ты, ты, в конце концов почему так яростно цепляешься за нее? Хорошо, раньше, я понимаю, это была сентиментальная чушь в стиле старого доброго Уильяма Эллиота, и она помешала продать мне землю сразу. Затем на смену пришло нелепое упрямство. Знаешь ли, если бы я мог бросить на Мерривилль бомбу и сравнять там все с землей, я бы так и поступил. Все это постоянно встает стеной между нами!

— Знаешь, — сказала Пенни, обиженно пожимая плечами, — я не думаю, что только Мерривилль встает между нами. Думаю — это все мой отец. Каждый раз, когда о нем заходит речь, в твоем голосе слышатся презрительные нотки. Я знаю, вы рассорились при продаже Уотерфорд-холла… Но почему ты так сильно ненавидишь его? Что произошло между вами?

Джон задумался и устремил свой взгляд в пол.

— Ничего такого, что касалось бы тебя, — наконец угрюмо произнес он. — Я не стану ничего говорить тебе, Пенни, поэтому лучше не утруждай себя лишними расспросами.

Издав вопль от разочарования, Пенни схватила подушку и врезала ей Джону по голове.

— Опять ты за старое! — закричала она. — Это нечестно, Джон! Да из тебя клещами ничего не вытянешь. Почему ты отказываешься мне все рассказать?

— Потому что я не хочу, чтобы ты знала это, — ответил он тем самоуверенным тоном, который всегда приводил Пенни в бешенство. — И не дерись со мной подушками, если не хочешь получить кое-чего в ответ. Например, это?

Это было настолько приятно, что вскоре Пенни вновь оказалась в железных объятьях Джона. Они шутливо боролись, когда раздался оглушительный треск и погас свет. Пенни испуганно вскрикнула и прижалась к могучей груди Джона. Крепко обняв ее, он успокаивающе гладил ее волосы, и она слышала, как спокойными ровными ударами бьется его сердце.

— Не пугайся, милая, — сказал он. — Думаю, это сгорела проводка. Но что бы ни случилось, знай — со мной ты будешь в безопасности. Это относится и к урагану, и ко всему прочему. Все, что ты должна сделать, — это довериться мне.

Наконец он уснул, измученный событиями этого невероятного дня. А Пенни еще долго лежала с открытыми глазами, всматриваясь в густую непроглядную темноту за окном. Там все еще бушевал ураган. Но все буйство стихии не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в ее душе. Она заново переживала все происшедшее. Вот Джон сказал, что любит ее. Хочет, чтобы она стала его женой. А вечером они стали любовниками. И вот он здесь, рядом с ней — спокойно спит и глубоко дышит. Наверное, она должна бы парить от счастья в облаках, но никак не удается отогнать будоражащие душу сомнения. Перед ее глазами вновь и вновь вставала сцена в пиццерии. Брэнда Сью сидит рядом с Джоном, по-свойски положив свою ладонь ему на руку. Да, Джон сказал, что все, что от нее требуется, — это довериться ему… Но сможет ли она?

Глава 7

— О'кей, дорогая, поднимайся! У нас дел по горло!

Пенни застонала и попыталась зарыться в подушки, но Джон был неумолим. Сорвав с нее одеяло, он возвышался над ней. Обнаженной и возмущенной.

— Ах ты, нахал! — воскликнула она, потягиваясь и садясь на кровати.

Яркий блеск его зеленых глаз заставил ее стыдливо прикрыть грудь руками. События вчерашнего дня и ночи понемногу возвращались к ней.

— Немного поздновато, не так ли? — насмешливо спросил он. — Кроме того, по мне — картина что надо!

Пенни пододвинулась к краю кровати, потянула за уголок одну из простыней и закуталась в нее. И только после этого удостоила Джона ответом.

— Это нечестно, — заметила она. — Ты уже одет. И это ставит нас в неравные условия.

На Джоне блистала белая сорочка с открытым воротом, джинсы «Левис» подчеркивали стройность его бедер. Загорелый, с пробившейся за ночь щетиной на лице, он походил на пирата даже больше, чем обычно. Целуя Пенни, он будто наждаком пропел щетиной по ее нежной коже.

— Ой! — пожаловалась она. — Ты что, не брился сегодня?

— Нет, — ответил Джон, и его озабоченный голос привел ее в чувство. Слишком много предстоит сделать, дорогая. Придется поехать и сосчитать убытки, нанесенные ураганом.

— Знаешь, а я совсем забыла о нем, — призналась она. — Трудно поверить, что все это действительно было. Посмотри, как ярко светит солнце! И Пенни указала на открытое окно, над которым от легкого ветерка колыхались занавески.

— Знаю, — мрачно согласился Джон. — Но он действительно был. Утром я ненадолго выходил, чтобы посмотреть, что там творится. Вот уж наделал он дел! Телефон не работает. Столбы электропередачи свалены, водонапорная башня разрушена. А деревьев наломано столько, что бумажной фабрике работы хватит минимум на полгода. Но что меня действительно беспокоит — так это соседи. И я хочу немедленно убедиться, что все они живы и с ними все в порядке. Я решил на машине проехаться по округе. Хочешь со мной?

— Да, конечно, — быстро согласилась Пенни. — Но Джон, как же мы поедем? Разве дороги не завалены?

— Да, мадам, без сомненья, — без колебаний ответил Джон, — но мы прихватим с собой лебедку и будем расчищать путь с ее помощью, если придется.

Его вид был настолько решительным, что Пенни больше не колебалась. Она часто досадовала, что у Джона властный и своенравный характер. Возможно, настал тот час, когда эти его качества окажутся полезными. И все же ее расстроила такая внезапная перемена в его отношении. Вся страсть и интимность испарилась, и сидевший перед ней на краю кровати мужчина казался каким-то практичным незнакомцем. Пенни ощутила странное чувство, когда Джон, мимоходом потрепав ее по коленке, доставал из нагрудного кармана авторучку и блокнот.