Жестокое перемирие - Александр Тамоников

Они вприсядку двигались вдоль колючей проволоки и метров через четыреста добрались до каменистой гряды, вдающейся в поле, словно пирс в океан. Усеченную макушку возвышенности закрывали деревья. Ополченцы ползли по камням, ощупывая подозрительные выпуклости.

Дальше оказалось еще проще. Гряда оборвалась, но в двух шагах обозначилась канава, идущая перпендикулярно дороге. Появилась возможность включить фонарик.

Они нарвались лишь на одну мину. Какой-то приколист все-таки сунул ее в канаву! Дорофеев отшатнулся от находки, как от кучки дерьма, а Андрей подумал, что если на такую прелесть наступить, то вони потом точно не оберешься.

Ополченцы выползли на дорогу и облегченно вздохнули. Они совершили марш-бросок по кустам, перебежали через развилку и, окончательно обессилевшие, ввалились в лес. Сзади все было тихо.

Дыша, как загнанный конь, Андрей присел за дерево и поинтересовался по рации:

– Липник, вы где?

– Ты смотришь прямо на меня, – отозвался тот.

– Неужели?..

Товарищи, уже порядком подзабытые, выбрались из кустарника, похлопали сослуживцев по плечам. Низина, где они расположились, была практически сухая. Они натаскали туда травы, устроили вполне приличное логово.

– Все, спим, – пробормотал Костюк, сворачиваясь клубком. – Всякий уважающий себя боец обязан спать по восемь часов в сутки. В каждом мужике должен дремать кот.

– Да бес с ним, пусть дрыхнет, – заявил Голуб и махнул рукой. – Если Костюк не выспится, от него все равно не будет никакого толку. Рассказывай, Андрюха, что вы нам уготовили.

– Ивана спровадили?

Расхохотались все, даже Костюк во сне что-то буркнул и захихикал.

– Такой прилипчивый, просто жесть! – посетовал Липник. – Но парень хороший, правильный. Слезу пустил, митинговать начал, но мы его прогнали, дав торжественное обещание, что через пару лет обязательно запишем в ополчение.

– Мужики, вы что, издеваетесь? – Дорофеев схватился за голову. – Вы готовы потратить на это безобразие еще целых два года, лучших в своей жизни? Я этого не переживу!..

– Ну, может, до Киева и пораньше дойдем. – Голуб мечтательно уставился в пространство.

Андрей коротко описал ситуацию. Ополченцы с трудом переваривали услышанное.

– М-да уж, хуже некуда, – заметил Липник.

– Но мы постараемся, – сказал Дорофеев. – Ладно, мужики, всыплем этим тварям по первое число. Сколько невинных людей они уже в могилу отправили! Вам не кажется, что это не укропы, а мы проводим АТО?

Поспать им удалось не больше двух часов.

Когда Костюк, назначенный наблюдателем, толкнул его в плечо, Андрей вскочил, как новобранец после первой побудки.

– Андрюха, люди в лесу! – взволнованно сообщил боец. – Возможно, наши, но кто их знает.

Изумлению Окуленко не было предела. Впрочем, о способностях капитана Ковальчука, проведшего лучшие годы жизни в спецназе ГРУ, он был наслышан. Резервная группа прибыла точно в указанный район, сохранив багаж и не понеся потерь! Часы показывали без нескольких минут четыре.

На поляну выбрались люди, увешанные снаряжением и оружием. Восемь человек. Это было очень даже неплохое подспорье. Рассеянный свет блуждал по лицам прибывших. Молодые и не очень, бородатые, волосатые, один – с выбритым до блеска черепом.

Подтянутый мужчина лет тридцати пяти, темноглазый, с окладистой, коротко стриженной бородкой, протянул короткопалую конечность.

– Ковальчук Анатолий Иванович. Лично не знакомы, капитан, но наслышан.

Да уж. Андрей тоже был наслышан. Об этом способном парне, лишенном амбиций и честолюбия, ходили легенды.

В июне несколько десятков человек под его началом вырвались из осажденной Корниловки, дочиста спалив танковый взвод укропов. Они с боями прошли по тылам врага, нагнали ужаса на бойцов аэромобильной бригады и взорвали практически весь ее арсенал.

Потом ополченцы осадили село Крючково, где стояла украинская часть, и вынудили всех солдат сдаться. Укропы едва не умерли со стыда, когда узнали, что их пленили двадцать бойцов, полумертвых от усталости. Люди Ковальчука отобрали все оружие у бравых хлопцев, надавали им полновесных тумаков и отпустили с миром, тщательно сняв все происходящее на видео.

В Киеве был скандал. Чиновники кричали, что это постановочный фильм российского режиссера, а пользователи Всемирной паутины наслаждались зрелищем и тиражировали запись.

Оголодавших парней Ковальчука встречали в Донецке, как солдат Цезаря, с триумфом вернувшихся из похода. Он усердно смущался перед камерой, решительно отказывался от интервью.

– Высший балл, капитан! – заявил Андрей. – Мы шли к намеченной цели без малого сутки, со всеми остановками и приключениями. А вам хватило двух часов.

– Благодаря координатам, которые ты дал, капитан. «Ми‑8» имел соответствующий бортовой номер. Он вроде как приписан к администрации Донецкой области. Я имею в виду ту, которая окопалась в Мариуполе. Сбивать такую вертушку укропы посчитали неэтичным. Пока они разобрались, мы ушли из опасной зоны, сели в двух верстах от речки Ванарвы, переправились севернее моста, координаты которого ты тоже дал. Прошу любить и жаловать, капитан. Вот моя золотая рота. – Ковальчук повернулся к своим бойцам, скидывающим на землю рюкзаки и оружие. – Мой заместитель Лева Верещагин. – Бритый наголо крепыш сделал небрежный приветственный жест. – Это наши зубры – Рушило Георгий, Зимин Станислав, Вася Горденко. Этот вообще наше кладище ума.

– Кладбище ума, – поправил усатый Горденко и немного смутился.

– Точно, – подтвердил морщинистый Зимин. – Вася у нас такой. За полетом его мысли надо следить со снайперской винтовкой.

Крепко сбитые ополченцы в возрасте далеко за тридцать приветливо кивали, тянули руки для пожатия.

– А это молодая поросль, так сказать, – Олежка Панченко, Захар Добровольский, Антон Николаев. Все проверены, натасканы. Не подведете, мужики?

– Да вроде не должны, – заявил небритый Рушило. – Особенно если поспим хотя бы часок.

– Всем отбой, – объявил Ковальчук. – Где стоите, там и падайте. – Он вскинул руку с часами. – Когда выходим, капитан?

– Не позднее шести.

– Хм, рановато…

– Ничего, кто рано встает, тому Бог дает, – пробормотал Зимин, пристраиваясь вздремнуть на краю ложбины.

– Лишь бы не по зубам, – пробурчал Костюк, приоткрыв один глаз.

Подкрепление было внушительным. В общей сумме выходило четырнадцать хорошо подготовленных ребят – неплохая сила для атаки на базу. Если, конечно, с умом.

– У нас гранаты, «АКСы», два пулемета «РПК» и четыре гранатомета «РПГ‑7» с пятью выстрелами к каждому, – продолжал отчитываться Ковальчук. – Аммонит, толовые шашки, взрыватели, провода. Панченко и Добровольский работали на гражданке взрывниками, опыт имеется.

– Нормально, – сказал Андрей. – Распределим гранатометы на все направления. А со взрывчаткой будут работать твои люди, капитан. Мои их прикроют.

– Штурмуем в лоб?

– Нет, не вариант. – Андрей решительно качнул головой. – Будут потери, причем не только людей, но и времени. Попробуем подойти незаметно. База должна быть уничтожена, САУ взорваны. Формат нашей встречи с укропами неизменен. Накроем только «Акации» – через неделю появятся другие. Выдвигаемся на рубеж в шесть утра, пока еще не рассветет. В пять тридцать подъем и инструктаж. Каждый боец должен знать свою задачу. А сейчас мы с тобой, капитан, будем их сочинять. Располагайся поудобнее. – Андрей извлек из рюкзака планшет. – Глядишь, потом еще и вздремнем с полчасика.

Время неслось, как товарняк с горки. Построение в темном лесу, постановка задачи. Окуленко всматривался в мятые, бледные от недосыпания лица товарищей. Каждый точно знал, что ему делать.

Ополченцы вышли из леса, двое сразу пригнулись и побежали вперед – в охранение. Последовал ускоренный марш-бросок вдоль обочины. Нервы командира дребезжали, как гитарные струны. Любая досадная мелочь могла все испортить!

От развилки с выходом на мост бойцы двигались кустарником. Скорость снизилась в разы, но альтернативы не было. Поворот к базе, финишная прямая. Постовые на горе их пока не видели, но ничто не мешало им разуть глаза в обозримом будущем.

Вариант с проникновением на базу через дыру в колючей проволоке два капитана с сожалением отвергли. Такую ораву противник там обязательно заметит. Да и брать надо в первую очередь КПП. Это лучший из всех возможных плацдармов.

Просто мистика какая-то! За спинами бойцов снова загромыхал двигатель. От моста сворачивало транспортное средство, пыхтело по дороге в том же направлении, что и диверсанты. В такую рань и уже на службе? По команде ополченцы залегли, офицеры озадаченно переглянулись. Можно, конечно, пропустить машину, нехай себе едет. Но небо уже светлело. Еще немного, и никакого, черт возьми, интима!..