Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились - Герберт Фейс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В это же время Хэлл и Идеи лелеяли те же надежды относительно возможности нормально жить и сотрудничать с Советским Союзом после окончания войны.
С 12 по 13 марта в Белом доме прошли наиболее важные переговоры Идена с Рузвельтом и Гарри Гопкинсом, Уоллес поддерживал связь с Государственным департаментом. Один или два раза присутствовал Хэлл, но Идена он принимал отдельно в своем кабинете.
Для начала Хэлл попытался воспользоваться случаем и убедить правительство Британии согласиться с несколькими моментами, затрагивающими лично его. Объяснив суть конфликта с де Голлем, Хэлл попросил Идена, воспользовавшись властью британского правительства, заставить «этого француза» стать более сговорчивым. Хэлл также попытался убедить британского министра иностранных дел согласиться с его мнением относительно мер, необходимых для превращения колоний в «опекаемые» на пути к независимости. Его цель в этой сфере деятельности заключалась в установлении международного контроля над всеми зависимыми странами; колониальные отношения следовало продолжать, но они, однако, должны были подвергаться проверке со стороны международных представителей, которые будут уполномочены обнародовать все относящиеся к делу факты, касающиеся администрации колоний. Это было одно из двух глобальных преобразований, которое Хэлл стремился выдать как результат войны; другим было формирование системы всеобщей коллективной безопасности.
Многочисленные переговоры в Белом доме касались многих животрепещущих тем, однако не привели ни к каким окончательным результатам. Суть их сводилась к следующему:
1. Относительно вида организации для поддержания мира и безопасности. Президентская концепция по этому вопросу за год, прошедший с того момента, как президент разъяснял ее Молотову, претерпела изменения, вероятно в результате знаний, полученных комитетами Государственного департамента, руководимыми Хэллом и Дэвисом. Во время переговоров с Иденом президент объяснил свое видение новой международной организации, состоящей из трех взаимосвязанных частей. Генеральная ассамблея, в которой должны быть представлены все государства; консультативный совет, в который будут входить представители великих держав и остальных стран в соотношении примерно шесть к восьми; и представленный Соединенными Штатами, Великобританией, Советским Союзом и Китаем исполнительный совет, которому консультативный совет, как он надеялся, предоставит широкие полномочия. Президент, по сути, сказал следующее: «…в конечном счете, окончательное решение должно быть принято Соединенными Штатами, Великобританией, Советским Союзом и Китаем, которые в течение многих лет должны будут осуществлять охрану порядка в мире».
Идеи заявил, что его правительство придерживается такого же мнения, но лично он сомневается, что реально доверить такую большую власть одной лишь исполнительной группе великих держав. Как прежде Молотов, Идеи был весьма скептически настроен в отношении Китая, сомневаясь, что он должен входить в число великих держав. Приблизительно в это же время Черчилль публично продемонстрировал серьезную заинтересованность к иной схеме международной организации, состоящей из двух региональных советов, Совета Европы и Совета Азии, находящихся под непосредственным подчинением всемирной организации. Это внесло определенную путаницу в переговоры, проходившие в Вашингтоне.
Рузвельт опробовал на Идене еще одну идею, которая давала гарантию, что новая организация будет в состоянии предотвращать возможную агрессию. Президент уверял, что она должна будет обеспечивать безопасность и сохранять постоянный контроль над стратегическими объектами («опорными пунктами») в различных частях света. Часть из них может находиться в Германии, Японии и Италии; остальные будут располагаться в других странах. Например, впоследствии он упоминал Бизерту в Тунисе, Дакар во Французской Западной Африке и порт на Тайване. Все это, по мысли президента, формально должно было находиться под коллективным руководством, а фактически каждый объект должен был охраняться гарнизоном, в состав которого входили бы все участники организации. Трудно сказать, что имел в виду Рузвельт; полагал ли он. что эти гарнизоны будут частью одной международной армии, или считал, что это будут отдельные национальные части.
Следует заметить, что в любом случае эта идея не делала особой погоды. Даже если бы это было признано реально осуществимым. на практике пришлось бы неминуемо столкнуться с серьезной проблемой: вывести стратегические объекты из-под государственного контроля можно было бы только путем сильнейшего нажима.
2. Относительно некоторых будущих территориальных притязаний Советского Союза. Президент поинтересовался у Идена, не думает ли тот, что советское правительство собирается подчинить всю Европу с помощью вооруженной силы и пропаганды. Идеи ответил. что так не думает, но в любом случае полагает, что разумно устанавливать доверительные и дружеские отношения с Советами, подготавливая почву для взаимного сотрудничества и стараясь избегать враждебности со стороны Советского Союза. Идеи добавил, что это было всегда не так-то просто сделать, поскольку советское правительство крайне подозрительно. В ходе следующей беседы Идеи затронул вопрос, касающийся будущего Германии. Как отмечает Гопкинс: «Идеи сказал, что полагает, будто Сталин настаивает на открытии второго фронта исходя из политических соображений. поскольку в случае крушения Германии ему бы не хотелось брать на себя ответственность за все случившееся в Германии и во всей остальной Европе. По мнению Идена, присутствие американской и британской армий во время крушения Германии является основополагающим принципом внешней политики Советского Союза».
Идеи сообщил Рузвельту о возможных территориальных притязаниях со стороны Советского Союза, поскольку перед самой поездкой в Вашингтон общался с Майским, советским послом в Лондоне, который подробно изложил требования советского правительства:
а) Балтийские страны. Идеи считал, что советское правительство будет настаивать на присоединении этих государств и отвергнет предложение, необходимое с точки зрения Рузвельта: прежде чем предпринимать какие-либо действия, в этих странах следует провести всенародные обсуждения. Рузвельт подчеркивал, что если нам и придется согласиться на присоединение этих государств, то следует использовать это в качестве последнего козыря в переговорах с Россией.
б) Польша. Идеи полагал, что советское правительство будет требовать часть территории, которая принадлежала Польше в 1939 году, возможно, до линии Керзона. Однако он заметил, что степень советских притязаний в этом регионе, возможно, будет зависеть от того, какое решение в отношении Польши будет принято на мирной конференции.
Кроме того, обсуждение слегка коснулось западных границ Польши. Президент с Иденом пришли к соглашению, что после войны Восточная Пруссия может войти в состав Польши. Идеи полагал, что русские согласятся с таким решением, а он пока еще не готов сообщить об этом польскому правительству в Лондоне.
Идеи считал, что Сталин к тому же готов изменить границы Силезии в пользу Польши. Благодаря этому перемещению западных границ Польша получила бы удовлетворяющее ее жизненное пространство, а Сталин, по мнению Идена, нуждался в усилении Польши.
В основном во время переговоров с Иденом президент не касался вопросов, связанных с границами. Однако отметил в отношении притязаний польского правительства в Лондоне: что следует иметь Польше, будут решать основные державы и что он не собирается на мирной конференции торговаться с поляками и другими малыми государствами.
Это замечание явилось следствием сообщения Идена о невероятной настойчивости польского правительства в изгнании; об их абсолютно нереальном представлении о послевоенном положении и влиянии Польши; об упорном желании сохранить западные границы, установленные в промежуток между двумя мировыми войнами. Идеи считал, что советское правительство не будет настаивать на приведении к власти в Польше коммунистического правительства, но был уверен, что это будет зависеть от степени популярности любого будущего правительства Польши. Следовательно, несмотря на расположение к отдельным членам правительства в изгнании, не стоило оказывать помощь существующему правительству в удержании власти. Все переговоры с Иденом, касающиеся польских проблем, были пропитаны волнением относительно того. что можно ожидать от России. Но следует заметить, что никаких мер против неблагополучного исхода предпринято не было.
в) Бессарабия. Президент согласился с Иденом, что русские имеют право вернуть себе эту территорию на границе с Румынией, поскольку на протяжении значительного времени она принадлежала России.
