Евангелие от Джексона - Сергей Белан

— Не твое дело. Это не та шантрапа, которую мы трясем по сортирам. Он связан с людишками из гнилого Запада. Он должен понять, что мы ему нужны, — мы должны это доказать. Я хочу войти в дело, а когда у меня будет валюта, много валюты, вот тогда… Ты что думаешь, я до пенсии буду проституткам морды бить? Ладно, хватит об этом, идите подгоняйте колеса, засиделись, пора в Ригу.

Хлопнула дверь и шаги уходящих затихли. Неразлучная парочка, немного повременив, наконец выползла из кабинки.

— Ух, ну страху натерпелся, — пожаловался Финик, растирая затекшие ноги. — Им же человека пришить, что муху пришлепнуть. Пошли отсюда, у меня спина взмокла. Прав Алик, в конце концов все они покойники.

— Все мы рано или поздно покойники, — парировал Крот. — Вот теперь-то есть нам о чем поговорить, идем в зал.

Сели за столик и молча опрокинули по рюмке. Откуда-то из-под земли вырос официант:

— Тут девочки объявились, совсем без претензий. Вами интересуются, подсадить? Проблем не будет…

— Не надо, сегодня наш поезд ушел, — сказал Крот, доставая из кармана смятые в комок ассигнации.

— В светлое завтра, — добавил Финик и смачно высморкался в платок.

— Ты нас, Стасик, лучше рассчитай, пока все при памяти, а нам еще поговорить нужно.

— Понял, понял, не буду мешать, если что, кликнете…

И Стасик, забрав деньги, бесследно растворился в табачном мареве.

— А дело таково… — Леня Крот глубоко затянулся и выпустил дым из носа. — Ты в сортире ухватил, о чем речь шла?

— Чего ж тут не понять, слава богу, ноги унесли.

— Да ты видать совсем отупел от страха. Треп их помнишь, они там адресок называли…

— Зачем он нам? — безразлично бросил Финик.

— А я запомнил: Варту 6, квартира 7. А нам это затем, что там живет какой-то подпольный миллионер и, кажется, валютчик. И сегодня ночью в его квартире никого не будет. Что, доходит? Возьмем на пару и гуляй-Вася…

— Нет, так нельзя, — возразил Финик, — надо предупредить Купца.

— Купца… Купца, — передразнил Крот. — Сдался нам этот Купец. Я ж тебе говорю, грабят они нас с дружком своим в натуре. Выискались самозванцы: один стратег великий, другой — главнокомандующий… А мы потеем, корячимся и достаются нам крохи, даже в ресторане не на что посидеть.

— Ну почему? Сидим, копейки не считаем.

— Ты студент. Ты и денег настоящих еще не видел. — Крот заводился все больше. — А в долю свою я не очень-то верю, покажут кукиш и пролетаем мы с тобой, как фанера над Парижем. Что, может, в милицию побежишь жаловаться? А если попухнем, так нам и отдуваться, а дружок Купца, так тот вообще от всего открестится, его к делу не приставишь: не был, не состоял, не участвовал и все! И пойдем мы с тобой веселым паровозом по тундре прямо до Воркуты, а они нам и сухарей на память не пришлют.

Крот налил себе в фужер из графина фруктового сока и жадно отпил. Обычно немногословный, к пространным монологам он не привык.

— А здесь дело верняк. Посуди сам, квартирка, видать такая, что нам и не снилась. Если уж эти громилы его трясти хотят, значит, там что-то должно водиться. Золотишко возьмем, деньжат, а повезет — и валюту. Слышал ведь, хозяина дома нет, поработаем спокойно. А хозяин что за гусь, еще не ясно, может он и в ментовку не заявит, а если и заявит, то подозрение падет на тех бугаев, они с ним о чем-то договаривались, чем-то угрожали. А если их повяжут, то на них столько дел, что пока до этого доберутся, нас уже и след простыл. Будем уважаемыми людьми, ты в свой институт вернешься, я в теплые края подамся и будем слать друг другу письма мелким почерком.

Финик сидел в задумчивости. Предложение Крота выглядело заманчивым, но он все-таки колебался.

— А вдруг он дома ничего не держит?

— Наше дело всегда — лотерея, повезет — не повезет, гарантий нет, но на фарт я надеюсь. Сегодня день везучий, гадом буду…

Он видел, что Финик почти сломлен.

— Да не дрейфь, делов-то, полночи не поспать…

— Хорошо, но один раз, и, если удачно, то ноги в руки и в разные стороны.

— Вот это речь мужчины!

Крот наполнил рюмки.

— Давай, за фарт. Запомни, Финик, удача любит смелых.

Выпили. Финик повертел графин.

— Осталось еще по двадцать капель, добьем на посошок.

Выпили молча, встали и направились к выходу.

У дверей исправно бдил покой и процветание родного заведения Ванька-Цыган. Финик двумя пальцами вынул трешку.

— Адмирал, за отличную службу!

«Адмирал» небрежно сунул ее в карман и с нежностью во взгляде отворил «ворота».

Свежий ветер с моря дарил бодрость и внушал оптимизм.

— Вперед, нас ждут великие дела, — сказал Леня Крот.

— Только бы Купец не вернулся, — вздохнул Финик, — иначе все пропало, крышка нашей затее.

И они, слегка покачиваясь, направились к стоянке такси. Им повезло — не доходя до стоянки удалось остановить частника.

— Шеф, прокатишь нас до улицы Варту? — спросил Крот.

— Хоть на Марс! — откликнулся молодой, спортивного вида, хозяин машины.

— Так далеко не надо, — сказал Крот. — У нас капусты не хватит, а у тебя керосину.

— Да и делать там нам нечего; счастье в жизни на земле искать надо, а не в космосе, — философски изрек Финик.

— Эт-точно, — согласился водитель, и «Москвич» тронул с места.

До нужной улицы ехать пришлось недолго. Минут через десять, сделав поворот на перекрестке, таксист сбавил ход.

— Ну вот и ваша Варту. Какой дом нужен?

— А это какой? — показал Крот на первое попавшееся здание.

Такси притормозило. Водитель высунул голову в окошко.

— Четырнадцатый… да, четырнадцатый, — сообщил он, вглядываясь в темноту.

— Значит, здесь и вытряхнемся, — бросая червонец на сиденье рядом с водителем, сказал Крот. — Не обидел, шеф?

— Меня обидеть трудно, — ответил ночной извозчик, и Крот, косясь, на его мощные рельефные бицепсы, не усомнился, что так оно и есть.

— Зачем остановил? Мы же хотели ехать за инструментом, — вполголоса спросил Финик, пытаясь задержать напарника в салоне.

— Заткнись, дурило! — зло, сквозь зубы процедил Крот. — Вылазь, кому сказал!

Финик посмотрел на него полупьяными глазами и, недовольно кряхтя и матерясь, все же подчинился приказу.

— Ты что, совсем офонарел? — спросил Крот, когда они остались одни. — Протри пятаки, отсюда до нашей хаты минут семь туда-сюда. Сколько здесь живешь, а ни хрена не ориентируешься… Нам хвост ни к чему! Теперь идет за инструментом.

Минут через двадцать они снова шли по той же затемненной улице. У небольшого трехэтажного дома остановились.

— Кажись, этот, — оглядевшись по сторонам, кивнул Крот.

Действительно, на стене дома в свете луны тускло блестела табличка с цифрой «6». По другую сторону улицы раскинулся большой старинный сквер.

— Значит так, — произнес Крот. — Нам в этот подъезд и, судя по всему, на второй этаж. Окна должно быть на улицу, пошли!

— Крот, постой, — Финик схватил его за руку. — Живот прихватило, мутит. Подожди здесь, я мигом…

— Приспичило? — презрительно хмыкнул Крот. — Вечно у тебя: как на бал идти, так жопу брить.

— Я же говорю, мутит, может, блевану, — оправдывался Финик.

— С тобой все ясно. В штаны наклал, студентик. Ладно, зайдем, глянем на дверку и побежишь.

Финик кивнул и покорно последовал за Кротом. Они зашли в плохо освещенный подъезд и поднялись на второй этаж. Крот первым делом посмотрел окошко на сером металлическом щите — диск электросчетчика седьмой квартиры не крутился, стоял намертво. Он трижды позвонил в дверь: два раза продолжительно, раз — коротко, — тишина. За остальными дверями тоже спокойно.

— Вот так же позвонишь, когда вернешься, понял?

— Ага.

— Тогда скачи в кусты, да смотри, не выйди весь в дерьмо, а я начинаю. Запорчик плевый — проблем не будет.

Финик с неприсущей ему прытью спустился вниз, перебежал улицу и, как медведь в малину, заломился в самую гущу кустов в сквере напротив дома. Судорожно скинул штаны и присел. Ему хорошо было видно, как вскоре в одном из окон на втором этаже где-то в глубине вспыхнул свет, мелькнула знакомая фигура, задернулись шторы.

«Ну и Крот, корифей! — мысленно восхитился Финик. — Ему в квартиру залезть проще простого. Пора вставать, понос проклятый, совершенно некстати. Черт, и бумаги нет…»

Финик еще раз пошарил по карманам, нет, хоть рублем вытирайся. А что рубль — бестолковая вещь, жалкий клочок, на такую услугу и то не годится. Положеньице — хоть с голой задницей срывайся. А Крот, видать, уже во всю шурует! Он стал лихорадочно рвать пучками траву и использовать ее вместо туалетной бумаги. Все, можно идти! Но что это?

Из-за угла вывернула милицейская машина у дома номер шесть. Трое в форме выпрыгнули из нее и сходу бросились в подъезд. Еще один и водитель остались у входа в дом. О чем-то неугомонным сверчком пищала рация…