Управление - Андреас Эшбах

«В этом мы также можем увидеть причину, почему программирование является исключительно женским занятием, – писала она далее. – Женщина, чьей естественной задачей является забота о семье, должна выполнять множество повторяющихся задач, и чем лучше ей удается организовать их должным образом, тем больше она облегчает себе повседневную жизнь. Поэтому каждая домохозяйка и мать семейства по своей природе является программисткой, только зачастую она этого не осознает, потому что программирует не компьютер, а, скорее, саму себя.

В отличие от мужчины, который по природе своей является охотником или создателем: такую деятельность невозможно организовать в виде постоянно повторяющихся процессов, она, скорее, сводится к постоянной бдительности, умению предвосхищать опасности и возможности, умело избегать опасности и столь же умело использовать возможности. Мышление программами было бы при этом скорее препятствием, могло бы даже быть опасным, и потому не удивительно, что такой тип мышления тяжело дается мужчинам и, в сущности, всегда остается им чуждым».

Это убедило Хелену. Она подчеркнула предложения красным карандашом и в понедельник записалась на программирование.

В результате выяснилось, что все ее опасения оказались напрасными. Этот предмет давался ей легче, чем все остальные. Она схватывала все на лету, задавала вопросы, приводившие учительницу в замешательство, и очень скоро стала лучшей ученицей.

В это время состоялось включение Австрии в состав Германии, первая кампания, в которой ее брат Армин принимал участие в качестве новоиспеченного солдата и из которой он вернулся сияющим героем, вне себя от восторга, потому что он видел фюрера с близкого расстояния.

– Настолько близко ко мне, – повторял он снова и снова, показывая расстояние около двух метров. – И он посмотрел на меня, посмотрел мне прямо в глаза!

Хелена приняла участие в конкурсе по программированию для всех немецких гимназий и заняла второе место. Вместе с одиннадцатью другими победительницами она отправилась в Берлин, где, среди прочего, им разрешили осмотреть главные компьютеры глобальной сети, которые по-прежнему находились в безопасных подвалах университета, охраняемые сотрудниками СС. Кроме того, они встретились с самой Эленой Кролль, она рассказала им, над чем сейчас работает, – новый метод обработки данных, ориентирующийся на то, как соединяются нервные клетки мозга, – но у Хелены сложилось впечатление, что остальным от этого рассказа стало довольно скучно. Сама она понимала не более половины сказанного, но признала идею в высшей степени увлекательной.

Теперь, когда она была чем-то вроде звезды Луизеншуле, ей было разрешено проходить углубленные курсы для учениц выпускного класса во второй половине дня. Однажды – было начало декабря, а ранняя зима уже в течение нескольких недель прочно сковывала страну снегом и льдом – она ломала голову над сложной программой сортировки, когда ее телефон негромким звуковым сигналом оповестил о входящем сообщении. На самом деле, конечно, нужно было отключать телефоны, но никто этого не делал.

Хелена отложила карандаш в сторону и вытащила телефон. В тот вечер, к счастью, ей не нужно было в группу СНД, и они договорились встретиться с Мари, которая еще должна была сообщить ей, на каком автобусе она приедет в Веймар, чтобы Хелена могла ее встретить.

Сообщение действительно было от Мари, но оно гласило:

(Мари) Не могу приехать. Объясню позже.

Хелена нахмурила брови. Это звучало совсем не хорошо. Она торопливо набрала текст:

(Хелена) Что-то случилось?

Она ждала. Может, Мари уже выключила телефон? Хелена положила телефон рядом с блокнотом, попыталась сконцентрироваться на программе.

Затем новый звуковой сигнал.

(Мари) Фриц катался на коньках и провалился, чуть не утонул. Везем его в больницу.

Дорога в больницу была Хелене известна; она часто там бывала, когда что-то приносила отцу или заходила за ним по дороге домой. Но сегодня дорога туда показалась ей мрачной и гнетущей. Не потому ли, что все было погребено под снегом и льдом, а местность исчезала в бледно-желтых сумерках? Даже когда она наконец миновала ворота и вошла в тепло, в огромный вестибюль с двумя статуями Йозефа Торака справа и слева, огромными и обнаженными, изображающими во всех анатомических подробностях здорового мужчину и здоровую женщину, то прохладное величие и химический запах дезинфицирующего средства легли тяжестью ей на сердце. Всегда ли каждый ее шаг отдавался эхом в этих помещениях? А когда говоришь, то будто реверберирующая комната поглощает каждое слово?

Женщина в приемном отделении знала Хелену и подсказала ей, где найти семью Шольцев: в реанимационном отделении, как она и предполагала.

Мари была там, вышла к ней навстречу заплаканная. Хелена обняла ее, при этом чувствуя себя неловко, непривычно, потому что в ее семье физические контакты были не приняты. У Фрица, узнала она, была высокая температура, очень высокая, и следовало опасаться воспаления легких.

Хелена испугалась. Воспаление легких почти всегда было смертным приговором, насколько она знала. Это знали все, даже Шольцы, которые показались Хелене необычайно спокойными.

– Его жизнь в руках Божьих, – сказал герр Шольц. – Как и жизнь каждого, но в его случае это особенно очевидно.

Мать Мари явно воспринимала это куда менее фаталистически.

– Что бы ни случилось, мы должны засыпать это озеро, – считала она. – Это должны были сделать еще твои родители, когда в нем утонула твоя сестра.

– Озеро было им нужно, – сказал отец Мари. – Они разводили там карпов.

– Да, но мы их уже давно не разводим.

Так они и ждали вместе, и всякий раз, когда тяжелая дверь из матового стекла отворялась и выходил кто-то в белом халате, они поднимали головы, в основном в ожидании известия о смерти Фрица.

К удивлению Хелены, в какой-то момент из-за этой двери вышел ее отец. Но почему? Он ведь был хирургом, какое отношение он имел к этому случаю?

Отец сочувственно пожал всем руки, затем сказал герру Шольцу:

– Я не могу сильно вас обнадеживать. По нашему опыту, было бы чудом, если бы ваш сын пережил эту ночь за счет собственных сил. Но есть кое-что, что мы могли бы попробовать и, на мой взгляд, должны попробовать, если вы согласитесь. Это новейший препарат, способный убивать бактерии с беспрецедентной эффективностью. Он называется пенициллин. Его открыл один британский ученый по имени Флеминг. В самой Англии препарат все еще находится на стадии испытаний, а также держится в строжайшем секрете, но одна из наших секретных служб узнала рецепт, и компании «И. Г. Фарбен» удалось изготовить пенициллин. Если мы дадим его Фрицу, то, конечно, есть определенные риски, вы должны это понимать. Тем не менее я убежден, что в этом случае нам нечего терять, но у нас есть все шансы на победу.

В какой-то ужасный момент, пока Хелена наблюдала, как герр и фрау Шольц обмениваются долгими взглядами, она испугалась, что они могут отказаться, потому что они были так набожны и убеждены, что всё