Лабиринты ревности - Абигайль Кейси

— Ты хотел сказать, спичка.

— Ну… спичка тоже… Если бы не она, то мы бы никогда не смогли определиться достаточно точно.

— А любовь?

Малыш вместо ответа обнял ее крепко и успокаивающе.

— А ты уверен, что это именно тот ход?

— Какая теперь разница — тот, не тот… Все равно второй спички нет.

Малыш разжал объятия.

— Ты готова?

— Угу?

— Значит, я поднимаюсь первый, опираясь на твою спину.

— Я вытерплю, обязательно вытерплю.

— Потом свешиваюсь, насколько могу, и ты отдаешь мне скатанный спальник.

— Постараюсь.

— Начали?

— Нет.

— Что нет?

— Я сейчас грохнусь в обморок.

— Почему?

— Я боюсь, что ты не возьмешь меня с собой.

— Опять?

— Ну ты же так и не видел моего лица, моих глаз, моих волос. Ничего не видел.

— Значит, скоро увижу.

— Вот этого я и боюсь больше всего.

— Но почему? Почему?!

— А вдруг ты побоишься разочароваться? Вдруг то, что ты нарисовал в своем воображении, абсолютно не совпадет с реальностью.

— Скажи еще, что меня устроит исключительно модель с параметрами девяносто-шесть-десять-девяносто.

— Мне страшно за нас.

— Не говори ерунды, Малышка. Лучше соберись. Нам понадобятся все силы, чтобы подняться на верхний уровень.

— А вдруг там такой же лабиринт, если не хуже?

— Нет, милая трусишка, если я не ошибся, то там нет ничего, кроме низкого тамбура, переходящего в узкий туннель. Ну а туннель ведет в еще один колодец, который выводит на поверхность, на солнечный свет, на свежий воздух.

— Но у тебя, Малыш, нет черных очков.

— Зачем?

— После долго пребывания в темноте человек может ослепнуть от изобилия света.

— Я как-то не подумал.

— Вряд ли ослепший от радости муж будет приносить мне счастье.

По реплике, аранжированной прежней иронией, Малыш понял что истерика и обмороки остались позади. Малышка вернулась в свое прежнее состояние оптимистичной узницы.

— Обещаю, что буду крепко щуриться, — сказал Малыш.

— Я стану тебе надежным поводырем, пока ты не привыкнешь к свету, обещаю. — Малышка поцеловала Малыша в согбенную спину точно между обострившихся лопаток. — А тебе пойдут солнцезащитные очки.

— Ладно, хватит заглядывать в будущее. — Малыш снял с шеи консервный нож и швырнул как можно дальше.

Металл, привыкший к свинине с бобами, прощально и жалобно прозвякал. Следом полетела ненужная ложка.

Чуть помедлив, Малыш бросил в темень лабиринта и золотой медальон с порванной цепочкой. Золотое изделие попрощалось более жалобно, чем металлические собратья.

— Знаешь, Малышка, я теперь в жизни не притронусь к свинине с бобами.

— А к негритянке?

Глава 8

Последний тупик

Малыш, кое-как закончив операцию по втаскиванию неловкой Малышки наверх, с трудом отдышался — многодневная пещерная диета и сеансы длительного секса не способствовали хорошей физической форме. Чтобы получить дополнительный отдых, Малыш прибегнул к разговорной тактике.

— Нет, Малышка, с твоей комплекцией покорять пещеры — это настоящий подвиг.

— Скажи спасибо, что я скинула килограмм десять.

— Можешь благодарить судьбу за открытие нового способа быстрого похудания.

— А что, давай выкупим этот лабиринт у индейцев и откроем прибыльный бизнес.

Малыш не стал перебивать размечтавшуюся узницу: предчувствие освобождения — очень приятное ощущение.

— Бизнес будем развивать в двух основных направлениях. Во-первых, лабиринт можно использовать для перевоспитания неверных жен. Запускать туда оступившихся особ на двое-трое суток. Думаю, им будет достаточно семидесяти двух часов, чтобы осознать и раскаяться. А во-вторых — разработать особое пещерное голодание. По-моему, полная темнота и тишина способствуют эффективному сбрасыванию веса.

Озабоченная чужими семейными проблемами, а также чужими лишними фунтами, пещерная бизнес-вумен умолкла, наверное, ожидая похвалы.

Малыш обратил внимание, что Малышка успела усвоить его любимое выражение «во-первых, во-вторых».

Но больше всего на данный момент волновала Малыша правильность их курса на свободу.

Вроде, воздух стал чуть-чуть прохладней.

Но мрак по-прежнему оставался стопроцентным.

Малыш посчитал, что еще немного диалога не помешает. Торопиться теперь было некуда. Если он не ошибся, то до избавления от каменного плена — считанные минуты. Ну а при варианте, что это лишь верхний уровень того же самого лабиринта, шансов на выживание не осталось вообще. Значит, впереди последний тупик — во всех смыслах этого слова.

Последний тупик.

Тяжело дышащая спутница молчала, наверное, тоже прикидывая дальнейшее развитие событий.

— Теперь, Малышка, я понимаю…

— Что мы попали не туда?

— Нет, почему чертов индеец напоил тебя сонным отваром.

— И почему же?

— Чтобы ты не доставала их своим острым язычком и нелепыми вопросами.

Малышка ответила коротким смешком.

— Представляю, как они тащат тебя, надрываясь, а ты комментируешь их героические усилия.

— Может, хватит издеваться над измученной женщиной?

— Ладно, подвинься. — Малыш перелез через мягкие ляжки темпераментной партнерши. — Туннель, кажется, с этой стороны.

Малышка привычно ловко и нежно поймала в ладонь вялый член освободителя и, поняв, что не время и не место, быстро отдернула шаловливую руку.

В данный момент Малыш впервые в своей сексуальной практике не огорчился проявлению импотенции.

Весь адреналин пошел на ожидание результата финишного рывка.

— Погоди чуток.

— Я не нарочно.

— Ладно, двигай за мной.

— Слушаюсь.

Наверное, так же Беретта отвечала старшему сержанту, когда тот требовал медленного стриптиза и ускоренного минета.

Впрочем, вряд ли Малышка вернется в свое прошлое и к своему пистолетному имени.

Вряд ли.

Но скверное прошлое и неопределенное настоящее тревожили Малыша гораздо меньше, чем ближайшее будущее.

— Спальник-то брать?

— К черту, давай за мной.

— Но я хоть наготу им прикрою.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Малыш, а ты не передумал еще на мне жениться? — спросила вдруг еще не спасенная им любовь.

— Нашла время спрашивать.

— Просто я подумала, что твой брак с женщиной, найденной в пещере, — это удар по самолюбию кое-кого…

— Для нее это действительно будет невыносимо.

— Старшему сержанту тоже вряд ли придется по душе наше чудесное спасение.