Погоня за счастьем - Элизабет Ренье

Ее голос дрогнул, и Ричард робко положил ей руку на плечо, но она осталась безучастной.

— Здесь сильный сквозняк, — проговорила она натянуто, — и твоя лошадь застоялась.

Его рука беспомощно повисла. Он надел шляпу, молча сел в седло и поскакал по темной улице. В эту ночь он проехал много миль, как однажды в такую же темную ночь долго бродил пешком, но так же, как и тогда, не понял, что одним лишь простым поступком мог разрешить все противоречия.

На кресле у камина лежала книга в кожаном переплете, которую Ричард подарил Кейт на ее шестнадцатилетие. «Ромео и Джульетта». Она взяла ее в руки. Книга все еще была раскрыта на том месте, которое Кейт читала вслух Джудит и Джеми.

Когда-нибудь встретить ребенка, которому она сможет открыть красоту слов, так же как открыл для нее эту красоту Ричард… Об этом она часто мечтала, но взамен приходилось твердить в классе до одурения по несколько раз одно и то же. И вот она нашла этого ребенка, открыла душу поэта в оборванном калеке. Но, сделав это поразительное открытие, переполнившее ее радостью, Кейт буквально в тот же час рассталась с человеком, которому навсегда будет принадлежать ее сердце.

Кейт отворила дверь в угловую гостиную. Джеми спал, положив голову на стол. Она постояла, оглядывая комнату и мысленно проходя по своему маленькому коттеджу — по классу, который давал ей средства к существованию, по сыроварне, где она сбивала домашнее масло, по двору с колодцем и скрипучим насосом, по маленькой спальне, где спала Джудит, по чердаку, где лежали бочки с бренди.

Сейчас в Соколином замке в громадной спальне Арабеллы хлопочет горничная. Самой Арабелле завтра придется ломать голову только над тем, какую сделать прическу.

Кейт вспомнились слова, которые как-то сказал сэр Чарльз: «За твоей железной волей таится золотое сердечко. Моя племянница Арабелла скрывает за очаровательными манерами стальной характер. Не знаю, какое сочетание более убийственно для мужчин».

— Зато я знаю, которое из двух завоевало его сердце, — сказала она себе. — Я слишком долго себя обманывала.

Сон кончился, а вместе с ним и глупая фантазия, что она всегда будет нужна Ричарду. Здесь под ее собственной крышей были два существа, которые действительно в ней нуждались, для которых ее сила была спасением.

Она легко тронула Джеми за плечо и, когда он испуганно встрепенулся, поспешно успокоила его:

— Не бойся, мальчуган. Пойдем со мной в большую гостиную. Ночью там гораздо теплее, чем тут.

Он послушно пошел за ней и свернулся калачиком в большом кресле. Глаза у него были совсем сонными.

— Светильник ночи, — пробормотал он, — светильник ночи сгорел дотла… и…

Но сон пересилил память, и голова его упала на спинку кресла.

— В горах родился день, — машинально подхватила Кейт, но продолжать была не в силах. Ее дни отныне будут лишены радости, рассвет не наполнит душу трепетом ожидания.

Она погасила свечи, все, кроме одной. Потом, держа ее в руке, с поникшими плечами, шаркая, словно старуха, побрела наверх.

Глава 10

Сэр Генри Глинд стоял у камина, потирая костлявые руки. Утро обещало быть увлекательным, как раз в его вкусе. До сих пор он заглядывал в деревню, только чтобы посетить церковь, и, несмотря на то что никогда не страдал впечатлительностью, тем не менее почувствовал обращенную на себя скрытую враждебность сельчан. Люди внешне держались вежливо, женщины исправно приседали, мужчины снимали шляпы. Ему даже хотелось, чтобы кто-нибудь из них повел себя грубо, чтобы получить предлог посадить наглеца в колодки.

Оказавшись в этом глухом краю, он ожидал найти в жителях откровенных бунтовщиков, распустившихся под беспечной рукой старшего брата. Ему рисовался этакий бандитский притон, на который он призван обрушить карающий меч правосудия. Он не мог сейчас собственноручно обнажить этот меч, как делал это в лондонском суде, гордясь своим умением. Но он свел знакомство в Чичестере с престарелым дворянином, кавалером ордена Подвязки, который официально следил за соблюдением законности, и сразу понял, что может сделаться здесь закулисным правителем.

Редкие факты кражи овец, к которым, по мнению сэра Генри, относились чересчур снисходительно, были единственным видом правонарушений, рассматриваемых в суде. Причина казалась вполне очевидной: каждый местный житель был вовлечен в преступную деятельность гораздо более прибыльную, при попустительстве не только его родного брата, но и кавалера Подвязки, этого старого олуха, который сам признавал, что не слышит и половины слов во время судебных разбирательств.

Сэр Генри не сомневался, что деревенские жители с их почтительными приветствиями и невозмутимыми лицами потихоньку смеются над ним. Сегодня он покажет им, кто тут хозяин и что нельзя безнаказанно попирать закон. Через час в его руках окажутся свидетельства контрабандного промысла. После этого он прикажет обыскать каждый дом, каждую ферму и станет лично наблюдать за действиями этих плутоватых инспекторов.

Он спрятал часы в жилетный карман и, бросив торжествующий взгляд на портрет брата, вышел под весеннее солнце.

У дверей он увидел свою дочь и с ней Ричарда Кэррила верхом на лошадях. Арабелла удивленно посмотрела на него:

— Разве вы едете с нами, папа? Кажется, вы сказали, что сегодня утром вас ждут важные дела.

— Это правда. Прошу меня извинить. — Уже сунув ногу в стремя, он немного помедлил. — Может быть, вы захотите прокатиться со мной до деревни? Дело, которое мне предстоит, может обернуться изрядной забавой.

— Как вы счастливы, сэр, что можете это совмещать, — весело произнес Ричард. — Могу я полюбопытствовать, какого рода будет эта забава? После того как сэр Чарльз запретил медвежью травлю, я просто теряюсь…

— Похоже, что ей на смену пришел более рискованный вид спорта — травля закона. И хотя я и не имею специальных полномочий, но по-прежнему отстаиваю закон. И в отличие от несчастного медведя у меня есть все шансы выйти победителем.

— Отец, вы говорите загадками, — нетерпеливо вздохнула Арабелла. — Что именно вы затеваете?

Сэр Генри, глядя в упор на Ричарда, ответил:

— Я решил потревожить покой мертвецов.

— Отец! Что за ужас!

— Не понимаю вас, сэр, — спокойно сказал Ричард. — Вы подозреваете, что было совершено преступление?

— Именно. Только не убийство, как вы могли подумать. Я полагаю, что имело место осквернение мест упокоения, что их использовали для иных целей, чем те, для которых они предназначены. Иными словами, для сокрытия контрабандных товаров.