Ночной снайпер - Фридрих Незнанский

— Ага, вот, кажется, и они… Все остаются на своих местах! — мощным басом заорал он испуганным служащим. — У кого ключи от сейфов и кабинетов? Открывайте! У нас ордер на обыск от московской прокуратуры!

Он потряс в воздухе некий листок, напоминающий тот самый ордер, перед которым должно трепетать всем, кто нечист на руку. Расчет был верен, и спланированная Николаем Григорьевичем операция полностью удалась. Клерки были ошеломлены внезапностью появления вооруженных людей в масках и, будучи до сих пор под впечатлением от сенсационного выступления депутата Петра Кольчугина в Думе, беспрекословно выполняли все указания и практически не сопротивлялись бесцеремонности нагрянувших гостей.

— Толян, ты сейчас где? — спросил Николай Григорьевич.

— Здесь, в операционном зале, жду, пока подойдут телевизионщики… А, вот они, подъехали.

— Немедленно к председателю правления! — приказал Николай Григорьевич. — А то он уже наверняка звонит по всем инстанциям… Даже можешь отключить у него мобильный. Иди к нему, телевизионщики сами за тобой увяжутся. И побольше на них ори, закрывай камеры пятерней, требуй разрешения на съемки! И не отключайся! Рассказывай все, что видишь и что там делается.

Это напоминание было уже излишним. Полицейские, не снимая масок, орали на служащих, ставили их к стене, заставляли вытаскивать все из столов, открывать файлы компьютеров, собирать дискеты… Но больше всего от них доставалось телевизионщикам, как и следовало по сценарию. Бедные операторы что-то мямлили про свои права, про закон о средствах информации, от них бесцеремонно отмахивались, но они потихоньку снова снимали.

Толян, он же Мамонт, стремительно шел по коридору, за ним, сразу почувствовав, где произойдут самые важные события, бежали телеоператоры, придерживая на плечах свои бесценные «бетакамы».

Николай Григорьевич несколько ошибся. Председатель правления Лев Александрович Замойский ни с кем не переговаривался ни по сотовому, ни по вертушке. Он шушукался с несколькими членами правления и испуганно смолк, когда в кабинет ворвался Толян с несколькими бойцами и за ним телевизионщики с камерами.

— Откройте свой сейф! — сказал ему Толян, протянув ордер на обыск.

— А простите, ваши документы? — пролепетал Замойский.

Мамонт протянул ему удостоверение с фотографией, сорвал свою маску с лица.

— Видишь? Теперь открывай!

Бледный председатель правления дрожащими руками достал из стола ключи и, что-то нашептывая, сначала долго не мог вставить их в скважины небольшого сейфа в стене, потом долго путался с шифрами, наконец, открыл. И замер, стоя возле открытой бронированной двери.

— Доставайте оттуда все сами, кроме денег, и выкладывайте на стол!

Замойский, тяжело вздохнув, выполнил и эту команду.

— Он открыл и все выложил, — вполголоса сказал Толян по сотовому.

— Там должна быть тощая зеленая папка, — сказал Николай Григорьевич. — Видишь ее или нет?

— Да, есть тут такая, — сказал Толян.

— Забери ее, но главное, чтобы ничего не пропало из этой папки!

— Вы позволите, я поговорю с вашим руководством? — робко спросил Замойский, протянув к нему руку.

— Это успеется! — строго сказал Толян. — Вас завтра же пригласят в прокуратуру в качестве свидетеля. А пока наши сотрудники скачивают информацию из секретных файлов вашего компьютера, я советую им не мешать и ничего от нас не скрывать, вы меня хорошо поняли?

Операция длилась не более часа. Нагруженные папками и дискетами, налоговые полицейские быстро вышли из офиса, загрузились в машины и вскоре исчезли. Опустив камеры, корреспонденты и операторы самых разных телеканалов, переглядываясь, как и служащие банка, смотрели им вслед.

У Игоря, когда он увидел дома по телевизору это стремительно разворачивающееся, начиная с выступления депутата Кольчугина, действо, создалось впечатление лихого, хорошо спланированного налета.

— Чертовщина какая-то! — сказал он Люсе. — Тебе не кажется? А этого здоровенного заправилу, который вырвал у телекорреспондентки микрофон, похоже, я не видел, а вот его голос где-то слышал. Только не вспомню где.

— Наверно, в зале суда, — пожала она плечами. — Обыкновенный бандитский налет, какими сейчас злоупотребляют наши менты, даже если это делается по закону. А что мы хотим? Это наша теперешняя сущность. Хотели стать цивилизованным государством, но, когда появились свободы, они лишь отпустили заложенные в нас за семьдесят лет уголовные заморочки. Бандиты служат в милиции, налоговой полиции, в охранных и детективных агентствах. Пора бы это знать, господин аналитик и скандально известный обозреватель. Это ваш хлеб, а не мой… Кстати о хлебе. Ужинать-то будешь?

— Потом, не сейчас…

Он сразу позвонил своему главному редактору Евгению Моршанову, которого застал по сотовому в машине, когда тот возвращался с работы…

— Женя, ты уже слышал про это?

— Ты о чем? О том, как наш любимый народный избранник Петя Кольчугин упомянул твое имя всуе? Слыхал… Говорят, потом очень картинно изобразил контузию. Наверно, заранее репетировал. Думаю, после такой рекламы наша подписка должна увеличиться процентов на десять.

— Кому что… Значит, ты и налет налоговой полиции на банк «Империал» после выступления Кольчугина не видел?

— Да нет… Постой! На «Империал»? На самого Замойского? Они с ума сошли! Это точно? Ты ничего не спутал?

— Вот только что видел своими глазами. Показали по четвертому каналу.

— А что они там, интересно, искали? Может, номер твоего секретного вклада?

— У тебя есть какие-то связи в налоговой полиции? — спросил Игорь, пропустив колкость шефа.

— Поищем… Тебе прямо сейчас? Ну да, ты же у нас кузнец, куешь, пока горячо… Вот, записывай, это Леня Краснов, мой давний знакомый в налоговой полиции, работает там в пресс-центре. Я его хорошо знал, еще когда он работал в ФСБ.

Игорь звонил туда несколько раз. Телефон Краснова из налоговой полиции был непрерывно занят. Тогда он позвонил Турецкому.

— Мне самому стало интересно… слушай, приезжай сюда, будем звонить от меня, — сказал Александр Борисович, выслушав Игоря. — У меня есть такие возможности.

Приехав к нему в Генпрокуратуру, Игорь позвонил еще раз… И сразу дозвонился до знакомого своего шефа. Турецкий слушал их разговор по параллельному телефону.

— Добрый вечер, это господин Краснов? — спросил Игорь.

— Я слушаю… — Голос абонента был усталый и недовольный.

— Извините, вас беспокоит Залогин Игорь Николаевич, журналист из «Неангажированной газеты»…

— Да-да, я слушаю вас, — повторил Краснов.

— Мне ваш телефон дал наш главный редактор Евгений Моршанов… Он же ваш знакомый.

— Помню такого, — сухо сказал приятель главного редактора. — Правда, смутно… А, ну да, он теперь работает главным редактором. И что вы хотели?

— Я по поводу этого сегодняшнего скандального инцидента в банке «Империал», где участвовала налоговая полиция.

— Почему же скандальный? — удивился и одновременно оскорбился Краснов. — Только потому что участвовали налоговые полицейские?

— Возможно, вы не в курсе, почему именно меня это заинтересовало… Ведь этот наезд в мой адрес, будто у меня там незаконные сбережения, назовем это так, произошел именно после выступления депутата Кольчугина в Государственной думе.

— Вот оно и было скандальным! — прервал Краснов. — Я говорю о выступлении.

— Я с вами полностью согласен, — поспешил поддакнуть Игорь, поглядывая на Турецкого. — Но дело в том, что в своей скандальной, как вы правильно заметили, речи Кольчугин упоминал мою неблаговидную роль в этой истории с гибелью его помощников и в покушении на него…

— Я это все помню, — сказал Краснов. — Так что вы от меня хотите?

Турецкий кашлянул в кулак и сделал знак Залогину. Тот кивнул.

— Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор… Я — Турецкий Александр Борисович, старший следователь Генпрокуратуры по особо важным делам. Сейчас я принял дело о гибели помощников депутата Кольчугина и покушении на него самого. Так вот я хотел более подробно узнать от вас о сегодняшнем инциденте в банке «Империал».

— Знаете, Александр Борисович, мне сначала самому показалась странной эта история с наездом на банк…

— А вашему руководству?

— Все понял. Извините, но меня просто задергали сегодня звонками наши журналисты, — ответил Краснов. — Просто не знал, как от них отвязаться… Но вам скажу со всей откровенностью. Это не наших рук дело. Мы в этом не участвовали. И уже возбуждено уголовное дело по этому вопиющему факту. Но к сожалению, нападавшие скрылись. Простите, но я хотел бы также принести свои извинения господину Залогину… Он сейчас меня слышит?