Покорность ей к лицу - Ширли Басби

Маркус застонал:

— Вот негодный проныра, всюду-то он сунет нос!

— О да, — согласился Джек. — Вне зависимости от того, украл он меморандум или нет, майор Уитли мне не по душе. Он забияка и отъявленный хвастун. — Он бросил на Маркуса быстрый взгляд. — Я бы сильно обеспокоился тем, как оградить от него миссис Мэннинг. Старый друг или нет, а мне бы не хотелось, чтобы моя жена с ним зналась. — Он поджал губы. — Да и не только моя жена, а любая женщина. Этот парень — страшный развратник, из тех, что соблазняют горничных, а потом похваляются своими победами. Не нравится он мне.

Маркус нахмурился:

— Я полностью согласен с вашим мнением. Ума не приложу, как Хью мог водить этого человека к себе домой — а так оно и было, Изабел упоминала об этом.

— Похоже, вашу невесту окружают неприятные типы, — небрежно заметил Джек.

Маркус прищурился:

— Кого конкретно вы имеете в виду?

— Ну, майор не единственный «друг», которого я приобрел сегодня. Мы с ним тихо-мирно попивали эль, когда к нам за столик подсел еще один джентльмен. Он только что вернулся из Лондона, буквально сегодня днем. Его имя — Гаррет Мэннинг, он живет в Хоулком-Мэноре, говорит, это недалеко от Мэннинг-Корта. Он представился племянником лорда Мэннинга. Правду сказал?

— К несчастью, да. — Маркус вздохнул. — Гаррет сам по себе неплохой человек, но он заядлый игрок и бабник. Уж поверьте мне, лорд Мэннинг каждый день возносит небесам хвалу, что у него есть внук, который унаследует поместье и титул — и ничего из этого не достанется беспутному племяннику. — Маркус улыбнулся одним уголком рта. — Почти все сходятся во мнении, что если бы Гаррет унаследовал поместье, он немедленно превратил бы Мэннинг-Корт в игорный притон и бордель. — Маркус наморщил лоб: — Я удивлен, что он покинул Лондон в разгаре сезона. Интересно, с чего бы?

— Все дело в вашей помолвке. Очевидно, это и есть причина его внезапного возвращения. Я не понял, по душе она ему или нет, но, несомненно, именно это известие заставило его поспешно вернуться домой. — Он посмотрел на Маркуса. — Хотел бы я знать, почему ваша помолвка с миссис Мэннинг так его интересует? Ему должно быть все равно.

Маркус смотрел прямо перед собой, в темноту.

— Дела Хью в Индии шли хорошо, ему удалось накопить приличное состояние. Изабел унаследовала его — и это не считая того, что свекор в ней души не чает и сделает для нее что угодно. Возможно, Гаррет положил глаз на ее деньги и планировал когда-нибудь — когда ему будет удобно — сделать ей предложение. Она редко ездит в Лондон, до последнего времени считалось, что она не ищет замужества… Возможно, он решил, что стоит ему щелкнуть пальцами — и она будет его.

Джек бросил на него удивленный взгляд:

— Разве он не видел в вас соперника?

Маркус улыбнулся:

— Уверен, что нет. У нас с Изабел события развивались очень бурно, так что он никак не мог предположить, что она выйдет за меня.

Джек, казалось, хотел спросить еще о чем-то, но не стал. Они сменили тему и перешли к обсуждению сегодняшних похождений. Приехав в Шербрук-Холл, они оставили коней в конюшне и направились в дом, в кабинет Маркуса.

Маркус разворошил тлеющие в камине угли, подбросил дров — заплясало веселое пламя. Он налил им с Джеком по стаканчику бренди, и они уселись у камина. Некоторое время оба в тишине созерцали танец оранжевых и алых язычков.

— Может статься, меморандума у Уитли нет, — сказал Маркус в конце концов.

Джек пожал плечами:

— Мне эта мысль уже приходила в голову, но тогда зачем бы ему уезжать из Лондона на другой день после визита в Конногвардейский полк — и не куда-нибудь, а в ту часть Англии, которая славится активной контрабандной торговлей.

Маркус хмыкнул:

— Напомню вам, этим же славится половина английского побережья. Но вы правы: у нас тут довольно контрабандистов, хотя я бы сказал, что Кент или Суссекс больше подходят для этих целей.

— Согласен, однако если он пытается замести следы, Девоншир, будучи краем контрабандистов, при этом не так… очевиден, что ли.

Маркус кивнул:

— А его мнимая дружба с миссис Мэннинг объясняет, почему он поехал именно сюда.

На несколько минут повисло молчание. В конце концов Маркус спросил:

— Так каков наш следующий шаг?

На лице Джека отпечаталось отвращение.

— Не знаю, но если меморандум у него, ему пришлось запрятать его где-то неподалеку. Если он намеревается переправить его французам, он захочет иметь его под рукой. Мне не верится, что он оставил его в Лондоне. — Он пристально посмотрел на Маркуса: — Вы уверены, что посмотрели везде?

— Да, уверен, — сухо ответил Маркус. Он слышал нотки сомнения в тоне Джека, но не винил его за это: будь он на его месте, тоже сомневался бы. И захотел бы сам обыскать номер Уитли. Маркус смотрел на Джека и почти видел, как тот перебирает в уме пути, как пробраться в комнаты Уитли. Он усмехнулся: — Вы намерены обыскать все еще раз, так?

Джек принял виноватый вид:

— Дело не в том, что я сомневаюсь…

— Вы ничего не найдете. Но чтобы игра была честной, на этот раз я отвлеку Уитли, пока вы будете заняты в его комнате.

— Спасибо.

Джек и вправду чувствовал благодарность за то, что Маркус не поднял шума из-за того, что он усомнился в его тщательности, или того, что придется провести еще один обыск. И тут он вспомнил, почему изначально обыск лег на Маркуса.

— А разве ваше внезапное расположение не вызовет у него подозрений? — спросил Джек. — Вы говорили, что вашу единственную встречу нельзя назвать дружеской.

— Я сказал, что отвлеку его, — сухо заметил Маркус. — Я не говорил, что буду выказывать ему дружеское расположение.

Зная привычки Изабел, Маркус ждал ее на следующий день в семь утра на узкой дорожке между двумя поместьями. Он понял вдруг, что ему известно слишком много о ее жизни — гораздо больше, чем незаинтересованному лицу, которым он так долго себя считал. Как будто какая-то часть его, скрытая глубоко внутри и не признанная до сих пор, всегда пристально наблюдала за ней, даже тогда, когда он держался на расстоянии.

Изабел появилась верхом на нервной вороной лошадке, и Маркус, отбросив размышления, послал коня вперед.

Изабел так увлеклась, убеждая молодую лошадь, чтос ее стороны будет очень невежливо сбросить ее, что даже не заметила приближения Маркуса, пока лошадка не остановилась перед его лошадью и едва не поднялась на дыбы. Изабел не без труда удержала ее, и лишь когда лошадка удовлетворилась тем, чтобы гарцевать и фыркать, она бросила на Маркуса настороженный взгляд.