Всегда, когда любишь - Ширли Басби

Ширли Басби

Всегда, когда любишь

Пролог. ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

Испанский Техас, осень 1804 года

Торговая экспедиция не принесла Джереми Чайлдерсу ни денег, ни счастья. Его напарник погиб, а вместо богатств, о которых они мечтали, Джереми досталась хромоногая лошаденка. И это за год поистине титанических усилий. И все же он считал, что ему чертовски повезло, если учесть события нескольких последних недель.

Мало того что ему приходилось спать прямо на земле, так еще донимали блохи и вши, постоянные спутники. Одна блоха буквально замучила его, и он, раздавив ее своими грязными пальцами, проклинал тот день, когда пересек реку Сабин и проник на территорию Испанского Техаса. Однако ярость Джереми поутихла и сменилась изумлением, стоило ему увидеть занимавшуюся над каньоном алую зарю. Но даже это завораживающее зрелище не могло отвлечь его от грустных мыслей. Лучше бы он послушался Ятса, а не этого дурака Хейли. Ведь сама по себе идея торговли с индейцами была просто абсурдна.

Но когда зимой 1803 года они обсуждали свой план с Орвейлом Хейли, его напарником, он показался им просто блестящим. Они сидели в полутемном углу одного из многочисленных притонов в Натчез-андер-Хилле и уже успели изрядно набраться. Однако утром, маясь от головной боли, не отказались от своей идеи пробраться незамеченными в Испанский Техас и раздобыть у индейцев лошадей, чтобы хоть немного поправить свое финансовое положение. И тут им неожиданно привалила удача. На третью ночь они наткнулись на пьяного в стельку капитана речного судна и не растерялись, выудив из его карманов кругленькую сумму.

После этого они не мешкая запаслись провиантом, приобрели лошадей и мулов и в начале 1804 года, навьючив на них тюки со всевозможными яркими тканями и безделушками, которые могли привлечь индейцев, пересекли границу с многочисленными постами и, проникнув на территорию испанцев, направились на запад. Говорили, что разбогатеть там не составит никакого труда.

Поначалу им действительно везло, к осени они уже собрали огромный табун лошадей, чтобы потом продать его в Луизиане и хорошенько на этом заработать. Им казалось, Что переправить животных контрабандным путем через Миссисипи проще простого, и они уже мечтали о славных, полных удовольствий деньках, которые проведут в Новом Орлеане, не скупясь на вино и девочек.

К несчастью, это случилось именно тогда, когда засевшая у них внутри алчность одержала верх над здравым смыслом. До них дошел слух о банде команчей, Кверхар-рехнух, или «Антилоп», владевших несметным количеством лошадей. Эти индейцы прославились своей жестокостью даже среди команчей, однако друзей это не смутило, так же как и то, что «Антилопы» жили довольно далеко от границы, в глухих, открытых ветрам землях Льяно-Эстакадо. Джереми и Орвейл не могли думать ни о чем другом, кроме лошадей.

Отыскать уединенный каньон, где было достаточно травы и воды, чтобы он мог служить загоном для их табуна на то время, пока они отправятся к индейцам за лошадьми, оказалось совсем несложно, но именно с этого момента и начались их злоключения. Друзья как раз сооружали ограду в том месте, где был единственный вход в каньон, когда на них наткнулся испанский патруль. Они и опомниться не успели, как все их имущество было конфисковано, а им самим на неопределенное время грозила испанская тюрьма. Но удача еще не окончательно покинула их. Когда отряд подошел к небольшому поселению Накогдочес, испанцы проявили беспечность, и в одну из ночей Джереми и Орвейлу удалось сбежать с парой лошадей и двумя мулами, груженными остатками товаров. На следующее утро они мрачно наблюдали из своего убежища в камышовых зарослях, как испанцы, недолго поискав исчезнувших пленников, ускакали прочь, гоня лошадей, которых Джереми и Орвейл собирали несколько месяцев.

Проводив взглядом исчезнувшее в облаке пыли целое состояние, Джереми и Орвейл решили, не теряя времени, отыскать Кверхар-рехнух. Эта идея оказалась самой ужасной из всех, приходивших им когда-либо в голову, проклиная себя, размышлял Джереми, грызя черствое печенье. И снова, уже в который раз, вспомнил слова Ятса: «Вы, я смотрю, рехнулись», — которые вырвались у него в тот самый момент, когда они с Хейли решили открыть Ятсу свой план.

— Вы мечтаете разбогатеть, — сказал Ятс, — но вместо этого погибнете, и кто-нибудь найдет ваши косточки в чистом поле. Выдумали тоже! Торговать с команчами! Ничего глупее я никогда не слышал!

Сейчас Джереми удрученно думал, что Ятс оказался прав. После потери всех лошадей Джереми сказал Орвейлу, что лучше вернуться в Натчез. Но тот слушать ничего не хотел. Уверял, что, прояви они немного выдержки, могли бы вернуть все сполна. Ох уж эта «выдержка»! Она так и не понадобилась Орвейлу, потому что один из команчей снял с него скальп.

Доев твердое как камень печенье, Джереми подобрал с земли и свернул подстилку и оседлал лошадь. Лучше бы не вспоминать обо всем этом, но всю дорогу, пока он ехал на своей хромоногой кляче, мотавшей его из стороны в сторону, его преследовала мысль о том, каким идиотом оказался Орвейл, попытавшийся надуть команчей во время игры в кости. Кончилось это тем, что Орвейла оскальпировали, а Джереми едва унес ноги.

До сих пор в ушах Джереми стоял предсмертный крик Орвейла, и он, содрогнувшись, обернулся через плечо, опасаясь увидеть преследовавших его кровожадных команчей, но, как и в предыдущие два дня, хвала Господу, увидел лишь уходящие ввысь склоны каньона и его каменистое дно. Единственное, что его пугало, — это казавшийся непреодолимым лабиринт густой пышной растительности каньонов с зубчатыми склонами.

Он то и дело подгонял свою клячу и приказывал самому себе: «Вперед! Только вперед! Рано или поздно выберешься на какое-нибудь знакомое место!»

Тем временем солнце уже поднялось над каньоном, в Джереми не мог сдержать волнения, когда увидел, что каньон прямо перед ним переходит в скалистую, поросшую низким кустарником долину. Ликуя, что наконец-то, после долгих скитаний, нашел дорогу, Джереми уже готов был пустить лошадь быстрее, как вдруг тишину разорвал леденящий душу вопль. Джереми резко осадил лошадь и подумал, что это воображение сыграло с ним злую шутку, заставив снова услышать предсмертный крик Орвейла. И все же…

Бледный как смерть Джереми трясущимися руками потянулся к старенькой заряженной винтовке, спрятанной под седлом. Соскочил с лошади, привязал ее и крадучись пробрался к выходу из ущелья. Спрятавшись за грудой обрушившейся горной породы, он осторожно выглянул из-за огромного валуна. Ему открылась страшная картина, при виде которой у Джереми захватило дух и сердце болезненно сжалось. Не более чем в ста футах от него лежал, распластавшись на земле, совершенно голый мужчина, а над ним с окровавленным ножом склонился индеец, огромный и страшный, таких Джереми еще никогда не встречал. Высокого роста, могучего телосложения, загорелый, с хищными чертами лица и черными блестящими с синим отливом волосами. Но не это вызвало у Джереми дрожь. Он глаз не мог оторвать от солнечных бликов, игравших на окровавленном ноже индейца. Даже не в силах был вскинуть винтовку и выстрелить.