Для плохиша она — исключение - Яна Полунина

– У тебя язык как у гида у пирамид Гизы. Хочешь, туда отправлю? Слышал, тебе нравятся раскопки.

– Там уже давно ничего ценного не найти. А так комплимент засчитан. – Грек ловко выдернул повисший катетер у меня из вены, и мне на лицо капнула моя же кровь.

– Придурок! Зажимать надо! И стерильным бинтом, – Ярый рыкнул, быстро отвернулся, все еще удерживая мою руку на месте, и вдруг приложил что-то на сгиб моего локтя.

Защипало.

– Т-ш-ш! – Он наклонился прямо к коже и дыхнул.

И весь этот сумбур вдруг словно поставили на паузу. Теплое дыхание пробегало по коже, а волоски встали дыбом. Ярый убрал спиртовую салфетку, положил тампон из бинта, заклеил пластырем, а потом хмуро на меня посмотрел.

Мою руку он так и держал в своих а я не знала, куда девать глаза.

– Нет! – вдруг сказал Ярослав, и я с удивлением наблюдала, как он схватился за бинт и стал заматывать мне руку поверх липкой ленты. – Ты такая непоседа, точно снова сорвешь.

– Это всего лишь дырочка. – Грек вдруг потрепал меня за щеку так неожиданно, что я вздрогнула.

Ярый взвился с места, а Грек отскочил назад, выставив руки перед собой.

– Эй, ты чего такой горячий? Смотри аккуратней, а то влюблюсь! – сказал парень.

Кажется, мои глаза вылезли из орбит, а челюсть упала.

Грек подмигнул мне, а потом закрыл свою грудь руками. Парень был слишком мужественным, а его движения резкими для того, чтобы косить под ценителя однополой любви, и я весело хмыкнула.

– Вот, хоть улыбаешься, – гордо заметил Грек.

Ярослав же помрачнел еще сильнее, глядя на парня.

– Крис, на твоем факультете и так полно народу. Один исчезнет – не страшно же?

– Страшно. – Я осмотрелась по сторонам. – А где я?

Занавеска отъехала в сторону, открывая взору медпункт и скептически улыбающуюся медсестру, с которой мы уже успели тогда познакомиться.

– Ну, привет! Хорошо, что пришла в себя, а то эти двое переубивали бы друг друга.

– Мы выиграли? – спросила я у Грека, и он засветился весь, словно уличный фонарь, улыбнулся.

– Нет.

И гоготнул, чем заслужил недоуменный взгляд старшего – Ярослава.

– Так чего радуешься?

Я разом расстроилась. Столько усилий, и все зря – такая досада.

– Нормально все, – вмешался Ярый. – Кое-кого вы все-таки обогнали.

– Менеджеров? – с надеждой взглянула на Грека.

На Ярого принципиально старалась не смотреть, и это его, судя по всему, очень задевало. Он даже подвинулся поближе, чтобы поймать мой взгляд.

– Ага, – тоном братцев из ларца ответил он и сощурился до глазок-щелочек. – Так что поправляйся быстрее, вечером идем погудеть. – Грек поднял руку и сделал жест, будто опрокидывает в себя невидимый стакан.

– Куда? – этот вопрос должна была задать я, а не Ярый. Опередил!

И еще руку мою под простыней сжал.

– Только наш курс, никаких чужаков. – Грек совершенно не боялся старшекурсника, но совсем не видел игр под простыней. А тем временем Ярый, поняв, что я не хочу, чтобы однокурсник видел, как он касается меня, перескочил с моей руки под тканьюна мой живот.

Пришлось хлопать по ней сверху со всего размаху.

– Кажется, муха!

Грек посмотрел по сторонам, прислушался.

– Не видно. Наверное, ты ее убила.

Я разочарованно вздохнула и посмотрела на Ярого:

– Если бы.

Его рука все еще была на моем животе, а я пыталась контролировать его пальцы.

– Я спросил: куда вы идете? – Ярослав отвлекал меня рукой, а сам смотрел на Грека

Однокурсник не стал отвечать на вопрос, достал телефон.

– Мне пора! – Отсалютовал мне от двери: – Я пошел чистить перышки! На связи. Я у тебя в записной книжке.

И скрылся из виду, оставив меня почти наедине с Ярым. Почему почти? Да потому что медсестра вроде бы и была где-то здесь, но ее опять не было видно. Как привидение медпункта.

– Убери свои руки от меня! – Теперь я могла уже смело откинуть его лапы в сторону.

Парень выгнанной рукой потянулся к прикроватной тумбочке и взял мой телефон.

– Эй! Положи.

– Хочу посмотреть, как он у тебя записан. – Ярослав повернул ко мне дисплей.

– У меня недорогой телефон, – усмехнулась я. – Там никакого фэйс-ай-ди. Пароль ручками надо вводить.

Я кинулась вперед, чтобы выхватить у Ярого телефон, а парень резко отвел руку назад. Видимо, мне еще было не совсем хорошо, раз я потеряла равновесие и упала прямо ему в объятия.

Целую долгую секунду я слышала, как он дышит, потому что мое ухо оказалось прижато к его груди. Сердце у парня стучало отбойным молотком. А потом вдруг от двери донеслось:

– Я вам говорю, у этой девушки уникальный склад ума. Мы можем использовать ее…

И тут в дверях показался ректор с незнакомым мужчиной.

А мы в таком положении!

– Как вы себя чувствуете? – Главный в ЭСА смотрел на меня со смешинками в глазах. – Слышал о ваших успехах. Не думал, что еще и увижу их.

Николай Харлампьевич в спортивном костюме своей огромной фигурой закрывал половину света в помещении. Незнакомец с ним, словно его полная противоположность, был мелок и слишком гладко одет в официоз.

– Не смущайте ее. – Ярослав подал мне бутылку воды, видя, что я не знаю, куда деть руки, и комкаю простыню. – Это я случайно дернул Кристину, вот она и потеряла равновесие.

Я стрельнула глазами в парня. Он что, только что рыцарские доспехи при мне протер? Кольчугу стряхнул и мне протянул? Поздновато.

У меня до сих пор пекло кончики ушей. И ведь случайно так получилось, но оправдываться – только глубже рыть себе яму.

Незнакомый мужчина, что строил грандиозные планы по мою душу, молчаливо и очень осуждающе смотрел на меня, а потом вдруг выдал, не дав мне ответить ректору:

– Не растрачивайте свой талант на ошибки молодости. Потом будет поздно. Очнетесь в роли мата,