Гуд бай, Америка! (СИ) - Юрий Цой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ах! — Любимая напряглась, подавая навстречу лобок и словила первый предвестник оргазма, которые затем последовали один за другим, закончившиеся судорожным объятием, и Мери приняла на себя весь вес моего тела и выплеснувшуюся внутрь порцию живчиков в питательном растворе.
— Люблю тебя! — Шепнул в тяжело дышащие губки и поцеловал, едва касаясь губами. Мери согласно вздохнула и сильней сжала свои объятия, плавясь в своей и моей нежности.
— Бо-об! — Моя милая какое-то время спустя пошла в ванную, чтобы подмыться и воззвала ко мне. — Кажется я потекла!
— В смысле?
— У меня начались месячные! На два дня раньше! Как же так⁈
— Кажется, я слышал, что от перемены климата, солнца, смены обстановки или при тяжелом труде могут быть сбои. Ты ведь не сильно перетрудилась?
— Сильно! Меня нещадно эксплуатируют каждый день! Бегемот!
— Бегемоты толстые! А я стройный, только мускулистый, ха-ха! Как же мы лоханулись⁈ Теперь весь твой график к чертям!
— Ничего не к чертям! — Милая вернулась в трусах с толстой прокладкой на своей рабочей части. — Просто будет новый с начала первого дня цикла. — Она прилегла, холодя мокрым телом. — Потом сможешь опять метать свою икру, хи-хи!
— Икра — это твои яйцеклетки! А у меня — боевые пловцы, берущие их на абордаж. Какая же у тебя гладкая кожа! — Я погладил обнаженную спину любимой, подгребая ее к себе и обнимая, глядя глаза в глаза. — Кажется ты меня заколдовала! В средние века тебя бы сожгли.
— Это, ты у нас в семье волшебник! Самый великий, ужасный и любимый… — Мы слились в поцелуе и унеслись в страну влюбленных, растворяясь друг в друге и пространстве, постепенно погружаясь в обоюдный сон.
Утром встали поздно и под охи бедной девушки, собрались спуститься позавтракать.
— Чувствую себя, как разбитая кляча! И это еще имея счастливую хромосому. А как же обычные женщины? Ведь некоторые даже работают, не имея возможности взять выходные, — жаловалась милая пока мы шли к выходу.
— Простите! Вы же мистер и миссис Каллахен? — С дивана гостиничного холла поднялся высокий господин в светлых штанах и рубашке.
— Как вы узнали? — Спросил довольно импозантного мужчину средних лет.
— А вас знает почти вся страна! — Он поднял руку с толстым журналом, повернув к нам обложку. Там во весь рост красовались мы с Мери, только что обменявшиеся кольцами.
«Самая красивая пара Америки!» — Красовалась под ней подпись и название известного ежемесячника.
— Ой! Где можно купить! — Глаза Мери вспыхнули, а мистер протянул ей печатное издание и представился:
— Мистер Гаррет, кинопродюсер. Вы ведь завтракать? Не возражаете, если я присоединюсь?
— Конечно! — Воскликнула Мери, оглаживая пальцами нашу фотографию. — Тут и статья есть!
— Потом почитаешь. Пойдем в ресторан, а то споткнешься ненароком. Где вы предпочитаете завтракать, мистер Гаррет?
— О! Абсолютно все равно!
Мы прошли до ресторанчика с видом на открывшуюся бухту и под звяканье вилок мистер «кинопродюсер» принялся уговаривать меня сняться в его новом фильме. Почему меня? А Мери была согласна при первом же звуке этого прожиги, озвучившего свое предложение.
— Главные герои в историческом фильме! Война Севера и Юга! Кровь, кишки и любовь! Вы станете знамениты!
Мери поплыла, в мечтах уже выходя на красную дорожку под рукоплескания толпы.
— И вы даже не скажете, что нужны пробы и записи текста, чтобы определить, как ложится наш голос на пленку?
— О! Вы разбираетесь в кинематографе! Конечно, без этого не обойтись! Но я уверен, что у вас все получится, так как я не зря слыву лучшим в своем деле. Миссис достаточно просто смотреть в кадр, и все зрители будут у ее ног, а ваш тембр голоса и пластика тела, вкупе с правильной речью не дадут мне ошибиться. Соглашайтесь!
— Видите ли, мистер Гаррет. Мы с Мери в свадебном путешествии. А еще, я учусь в университете и со временем буду занят на сто процентов. Если надумаете через пару лет, и если милая за это время не обзаведется парочкой карапузов, то может быть!
— Вы меня убиваете! Отказаться от славы, денег! Миссис Каллахен! Ну, вы то, чего молчите⁈
— Я сделаю, как скажет мой муж! — Моя женушка сказала решительно, но в душе конечно переживала, мечтая почти как любая малость симпатичная девушка попасть на большой экран.
— Когда крайний срок, для принятия решения? — Спросил, чтобы не сразу отшивать дядьку и подумать на досуге о подобной перспективе.
— Даю вам месяц! Край — полтора! Не упустите свой шанс!
Расстались мы с кинопродюсером в расстроенных чувствах, он от нашего возможного отказа, а мы не способные оценить возможные изменения всей нашей жизни при определенном успехе в кинобизнесе.
— Что скажешь, любимая? — Спросил Мери, которая задумчиво теребила страницы журнала.
— Не знаю. Ты умный… Как скажешь — так и будет. Это же наверное очень сложно? В кино сниматься?
— Сложно… Детей нельзя, вокруг толпы поклонников, по улицам и магазинам не пройтись, на пляж только без людей и все в таком же духе. Известность и любовь толпы штука капризная! Жизнь будет трудная и насыщенная… Подумаем. Месяц у нас есть!
Глава 19
Вопреки моим опасениям, критические дни у Мери благодаря особенностям организма с лишней хромосомой проходили довольно безболезненно и без нервотрепки присущей женщинам в этот период. Мы пробыли в Санта-Барбаре еще денек и отправились вдоль побережья, останавливаясь в каждом из прибрежных городков, гуляя, обедая, отдыхая или ночуя, в зависимости от времени суток нашего пребывания. Санта-Мария, Сан-Луис, Монтерей, Санта-Круз — эти прибрежные города были все разными и в то же время одинаковыми своей чистотой, уютом и неспешностью жизни, меняясь внешне вместе с рельефом побережья, становившимся к северу обрывистым со множеством камней и скал, но с неизменно теплым и ласковым морем.
— Милый! Кажется уже все! — Мы находились в Сан Хосе, в который приехали вчера днем и проснувшись занимались туалетом, чтобы потом пойти погулять.
— Надеюсь ты говоришь о том, о чем я думаю? — Я чистил зубы, а Мери одевалась.
— Ты думаешь об этом, даже когда спишь! Ха-ха!
— Может тогда задержимся на часок?
— Нет уж! Часом ты не ограничишься, да и лучше немного потерпеть. Пусть все окончательно придет в норму.
— А мне все не надо!
— Обойдешься!
Мы немного потискались, когда я хотел посмотреть действительно ли все в порядке, а жена отчаянно отбивалась, понимая чем все это может закончиться. Я не сильно настаивал, так как вечер наступит рано или поздно, а дальше можно будет ее любить в любое время суток. Ха-ха! Мы позавтракали, погуляли по зеленым улицам с старыми зданиями причудливой архитектуры и зашли в музей с вывезенными из Египта историческими артефактами и мумиями. Меня вся эта древность не впечатлила, а Мери с удовольствием разглядывала бывшее имущество фараонов. Устали немного и с удовольствием пообедали в колоритном кафе с южными блюдами.
— Бо-об! — Голос любимой с задумчивой интонацией меня насторожил, так как я уже успел изучить их достаточно хорошо и мог предполагать то или иное развитие ее мысли. — А если вдруг будет ребенок… Что мы будем делать? — Женушка перешла к сладкому десерту и от чего-то задумалась о будущем нашей семьи.
— Что, что⁈ Родишь. Будет у нас маленький Бобик или Маришечка.
— Почему Маришечка?
— Потому что маленькая! И вообще. К чему эти вопросы?
— Вот, я подумала… Что важнее — иметь детей, или иметь карьеру, активную общественную жизнь, может быть известность…
— Ах, ты дурочка! Все это можно совмещать. Конечно, немного теряя от одной и другой части, но можно. Я тебя научу!
— Это, хорошо, — милая улыбнулась, и мне сразу захотелось ее поцеловать, что я и проделал под завистливые взгляды нескольких посетителей кафе. — Может отдохнем немного?..
— Отдохнем… — стрельнула глазками моя любимая, прекрасно поняв мой намек.
«Немного» продлилось до самого вечера и после такого «отдыха» мы уснули как убитые, дорвавшись до сладкого после нескольких дней воздержания.
На утро быстро собрались и поехали вглубь материка к вечеру доехав до национального парка, где росли гигантские секвойи.
— Какие огромные! — Мери задрала голову и смотрела на лесного гиганта, рядом с которым мы выглядели крохотными мурашами.
— Да-а… Подумать только! Они росли, когда вокруг бродили динозавры!
Мы обошли ствол больше похожий на изъеденную ветром скалу, ощущая кожей при прикосновении спрессованные внутри столетия.
— Поехали! У меня есть для
