Гуд бай, Америка! (СИ) - Юрий Цой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зато не надо мыться два раза! — Улыбнулся я, довольный, как и все самцы в таких случаях.
— Только я теперь не могу пошевелиться! Неси меня обратно!
Пришлось исполнять и поддерживать женушку, втиснувшись таки в кабинку и упираясь начавшимся просыпаться членом в мокрую попку.
— Все! Дальше я сама! — Мери почувствовала своей пятой точкой явную угрозу и поспешила выгнать меня из-под душа. — Сделай пожалуйста кофе, пока я моюсь! И не смотри так! Я не собираюсь смыться в канализацию! Ха-ха!
На следующий день мы въехали в штат Оклахома, где я впервые увидел достаточно много негров на улицах городков и поселков. А вот и бывшие работники хлопковых плантаций и их детки! Избавившиеся после освобождения от рабства и надсмотрщиков дети Африки вернулись к своей традиции сидения под пальмой и встречали наш автомобиль недовольными возгласами, предлагая убираться подальше. Я не горел желанием общаться с ними и поэтому этот штат мы пролетели на одном дыхании, доехав до Амарелло за пол часа до полуночи.
— Ура! Кровать! Сегодня никакого секса! Я устала! Нет! Я сама разденусь! Тебе только дай повод. — Мы остановились в приличном отеле и Мери, уставшая от дороги, решила покапризничать.
— А есть будешь?
— Кушать?.. А что?
— Сейчас узнаем. — Снял трубку и заказал ужин в номер из ближайшего ресторана. Моя суженая все же дождалась еды, но почти заснула с ножкой курицы в руке, и я освободил ее от недоеденной конечности пернатой несушки и протерев ручки и моську уложил спать, благо ела она уже в ночнушке.
Утро началось поздно, но милая дрыхла без задних ног и я битый час провел в размышлениях, перетекая с темы на тему, обдумывая чем занять мою женушку пока буду учиться в университете. Ее учеба приказала долго жить вместе с нашим бракосочетанием, в один миг переведя ее из школьниц во взрослую леди, о которой должен заботиться муж. А муж тем временем почти придумал для жены косметический салон, где можно применить мое «Хау-Ноу», и перешел к техническому вопросу, как его замаскировать. В этот момент спящая красавица, которая почти стала в моем проекте «светилом косметической коррекции», но еще об этом не догадывалась, откинула жаркую простыню и предъявила свою нижнюю часть с задранной выше ватерлинии ночной рубашкой. Мои глаза прилипли к ямочкам на булочках, а все мысли вымело в один миг, оставив всего одну: «Надо вдуть!». Так как других предложений не поступило, приступил к ее осуществлению, прижавшись к спине и просовывая под тонкую ткань рубашки загребущие ручки. В них попались очень симпатичные и упругие сосуды для молочка, а попка прямо напросилась быть пронзенной между ножками и упругими ягодицами, образовав уютный лаз в теплое гнездышко. Я прижался бедрами до упора и выскочил концом своего инструмента насквозь, образуя у жены красного одноглазого дракончика в обрамлении лобковых волосиков.
— Опять… А это что? — Мери проснулась от моих манипуляций и пощупала себя между ножек, обнаружив незапланированную выпуклость. — Тебе нравится любить меня, когда я сплю? Календарь смотрел?
— Нет. Но я помню его наизусть! Сегодня и завтра можно, потом три дня нельзя.
— Ладно. И убирай уже своего кудрявого! Хи-хи! — Она выпятила попку, и я с удовольствием заправил своего бойца в мягкие складочки. — А сколько времени? У-а-а… — Спросила зевая любимая, еще не совсем проснувшись и вяло реагируя на мои толчки в свои подушки для сидения. — А твой мальчик сегодня чего-то раздулся от важности! Или это у меня девочка усохла, хи-хи!
Вскоре ее девочка все же проснулась и всплакнула под легкий всхлип своей хозяйки. Я поменял позицию на миссионерскую и, сдвинув ножки вместе, быстро финишировал, сладострастно протискиваясь в тесно сжатый пирожок. В процессе, ее клитор оказался под мощной атакой, и Мери забилась в продолжительном оргазме, орошаемая изнутри набором белковых интервентов.
— Ты не хочешь слезть с меня? — Милая вернулась в этот бренный мир и попыталась продышаться полной грудью. — Тяжелый, как слон!
— Прости, сейчас спасу тебя, — я приподнялся на руках и, вынув свой «коннектор», растянулся рядом с женой.
— Бедная горничная! — Мери попыталась остановить разбегающихся живчиков, но у нее не очень получалось, так как ее реакция оказалась хуже, чем у моих «молочных братьев». — Надеюсь, они не сильно будут на нас ругаться.
Вышли мы из номера лишь к полудню, так как вчерашняя гонка и мое игривое настроение дали повод подольше провести в постели, и мы напрочь изгваздали простыни, когда я раз за разом брал свою любимую, отчего она вздыхала, ругалась, но неизменно кончала подо мной, рядом со мной и на мне. Сначала бурно, а потом только вздрагивала и неслышно стонала, давая моему мужскому самолюбию повод гордиться.
— Если ты меня сейчас не покормишь, я тебя убью! Нет! Твоя сметана — это не еда! И тем более в таком месте! — Мы покинули отель и Мери мило возмущалась, сверкая глазищами, но в принципе была довольна как кошечка, которую отымели хором все окрестные коты.
Наш автопробег с остановками на секс через четыре дня и три штата достиг одной из точек, где я задумал побывать. Санта Барбара! Городок на берегу океанской бухты окруженный не очень высокими горами. Одно и двухэтажные дома в колониальном стиле с высокими полукруглыми арками вдоль первого этажа, обсаженные высокими пальмами, настраивали на лирический лад наши сердца.
— Смотри какое дерево! — Мери вертела своей прелестной головкой и радовалась сказочным видам. — А-а! Море!
— Океан. Тихий. — Я заметил вывеску гостиницы и свернул на ее парковку. — Приехали, милая! Море, пляж, бассейн, вкусная еда и секс! Все для тебя! Ха-ха!
Меня немедленно обняли за шею и поцеловали в виде аванса, обещая отблагодарить вечером. Я естественно «воодушевился» и принялся вспоминать наш ежедневник, определяющий свободу семейного секса и способ предохранения. На ближайшие два дня прогноз благоприятный, а вот дальше — облом! Женский цикл делал крутое пике и о любви под пальмой на жарком солнце можно будет забыть. По крайней мере, на несколько дней.
Мы заселились в номер с фундаментальной мебелью из красного дерева и поспешили на пляж, взяв пару полотенец и большой зонтик. Людей было не много, так как туризм в это время не достиг еще своего размаха, да и тусовались они в основном южнее начиная от Лос-Анжелеса.
— Ой! Какая соленая! — Мери зашла в воду впереди меня и погрузилась в набежавшую волну, которая приподняла ее и отнесла прямо в мои руки.
— Привет, русалочка! Я тебя поймал!
— Хи-хи! И что ты со мной будешь делать? — Женушка уютно устроилась на моих руках, почти ничего не веся в соленой воде.
— Зажарю и съем!
— У-у! Злюка! У меня даже хвоста нет! Может, я еще на что сгожусь? — Хитрая улыбка расплылась на моське, а ручка погладила по моей груди.
— Хм! А потом я буду ловить рыбу, а мне добыча будет говорить: «Здравствуй папа!».
— Ха-ха-ха! — Милая зашлась в смехе, болтая ногами и вызывая желание немедленно развернуться и нести ее прямо на кровать в нашем номере. Но мы все же остались купаться, собирать раковины, нежиться на не очень жгучем солнце. Я мазал любимую защитным кремом, а она млела и закрывала глазки, в которых яркой зеленью сияла любовь и обожание.
Пляж сменился после душа и переодевания уютным ресторанчиком, где мы откушали оленину из Калифорнийских лесов в брусничном соусе.
— Боб. А завтра мы куда поедем? — Мери играла вокруг вилки своими припухшими от прилива крови губками и витала в гастрономическом экстазе.
— Никуда. Завтра и может послезавтра побудем здесь, а когда надоест двинем дальше по побережью.
— Как интересно! Надеюсь, там так же красиво!
— Гораздо красивей! Но главную красоту мы привезем с собой!
— Это, как? — Мери округлила и без того большие глаза, став похожей на свою мультяшную двойняшку, только намного выигрывая живым блеском глаз, внезапным румянцем на щеках и манящими губками двигающихся в волшебном танце двух алых полумесяцев, оттененных блеском белоснежных зубок.
— Конечно это ты, милая! Ничто не сравниться с твоей красотой!
От моего признания милую пробило на нежность, и мы поспешили в постельку, чтобы высказать ее друг другу в более тесном общении.
Расслабленные едой и солнцем, мы долго ласкали друг друга, в основном, конечно я, но мне тоже немного перепало, хе-хе, и Мери вздохнув приняла мой вес и «волшебную палочку» в свое зарозовевшее местами тело. Опираясь локтями, почти завис над любимой, любуясь
