Войны и кампании Фридриха Великого - Юрий Ненахов

Темляк натуральной кожи, с кистью полкового цвета. Поясной ремень с пасиками для сабли и ташки — натуральной кожи, у офицеров дополнительно украшался полковой тесьмой. Ремень всегда надевался поверх доломана.

Гусары вооружались наиболее короткой моделью кавалерийского карабина, позволявшей вести огонь с одной руки. Позднее, уже в ходе Семилетней войны, их оснастили дополнительной парой пистолетов. Карабин подвешивали через левое плечо на лосиной перевязи. В 1787 году гусарские полки получили усовершенствованные карабины: гладкоствольный и нарезной (для фланкеров).

Рядовой Черного гусарского полка (1759 год). Доломан черный с черным воротом и обшлагами. Бранденбурги и пуговицы белые. По вороту и обшлагам, низу доломана и спинным вытачкам идет белый галун. Чакчиры черные, в верхней трети — палевые лосиные, в месте стыка нашит белый галун. Ментик черный с белыми бранденбургами и ментишкетным шнуром, мех черный. Мирлитон черный с белым рисунком, бельем этишкетом и белой кистью на крыле. Кушак красный с белыми перехватами и кистями. Перевязь карабина белая, остальная кожаная амуниция, чехол ташки и темляк сабли черные. Перчатки замшевые. Ташка (не показана) черная с красными «волчьими зубами» (окантованы с обеих сторон белой выпушкой) и белым вензелем.

Ремень карабина — белой кожи с латунными деталями. Носился через левое плечо (офицеры, унтер-офицеры и трубачи их, естественно, не имели).

Лядунка изготовлялась из коричневой юфти и вмещала 20 патронов. Ее носили через правое плечо на узком ремешке цвета натуральной кожи (в полку № 5 — черном). Все офицеры, унтер-офицеры и трубачи носили лядунку через левое плечо. Офицерские лядунки и их ремешки отделывались серебром или золотом. В полку № 8 через левое плечо патронную сумку носили и солдаты. Перевязь лядунки имела еще один ремень, который пропускался вокруг талии и застегивался на пряжку.

Ташка носилась слева на трех коротких (как у кирасир) пасиках. Солдатские ташки шили из черной кожи. В ряде случаев их покрывали цветным сукном (цвета доломана) и украшали вензелем короля и короной по полковому металлу. По краю ташки проходил белый или желтый галун, в некоторых полках (например, № 10) он был зубчатым. В «Черном» № 5 полку ташка была черной, украшенной зубчатым галуном красного цвета с белыми выпушками. Вензель и корона белые. У офицеров на ташке изображался прусский орел в белом круге и корона, возвышающиеся над грудой трофеев. Использовалась и более простая эмблема: орел с короной. Офицеры полка № 2 носили ташку в красном чехле, отделанном галуном и украшенном золотым вензелем и короной.

Гусары пользовались венгерскими седлами. Кобуры-ольстры — как в регулярной коннице. Экипировка состояла из некрашеного продовольственного мешка и цилиндрического чемодана с шинелью (цвет совпадал с цветом поля чепрака). Чепраки имели длинные заостренные концы; их поле было цвета доломана, а края украшались широким зубчатым галуном (так называемые «волчьи зубы»). Например, в полку № 5 чепрак был черным, галун красный, окантован с обеих сторон белой выпушкой. В задних углах офицерских чепраков размещалась эмблема: черный орел в белом щите с золотой окантовкой, увенчанном короной.

Трубач Черного гусарского полка (1759 год). Доломан, ментик, мирлитон — как у рядовых со следующими отличиями: бранденбурги, все мундирные галуны, кисти на кушаке, ментишкетный шнур-белые, затканные черной нитью (кушак красно-белый, как у рядовых). Чакчиры вместо черного сукна отделаны красным, в месте стыка нашит черно-белый галун. Мирлитон черный с черно-белой кокардой, белым галуном на крыле и черно-белым этишкетом (знаки отличия унтер-офицеров в гусарских полках). Крыльца на плечах черные с черно-белыми галунами. Конская упряжь черная. Чепрак черный с красными «волчьими зубами», окантованными с обеих сторон белым. Чемодан и свернутая епанча черные, сухарный мешок некрашеной парусины. Все чины полка ездили на белых или серых лошадях. Обратите внимание, что гусарские трубачи, офицеры и унтер-офицеры носят лядунку через левое плечо. Унтер-офицерский темляк на сабле — черно-белый. Труба медная с черно-белыми шнурами.

В драгунские и гусарские полки набирались рекруты меньшего роста, чем в кирасиры. Лошади в этих частях тоже были не такие крупные и ширококостные, зато значительно более выносливые и неприхотливые. Рост гусарских лошадей не превышал 145–150 см.

Офицер Черного гусарского полка (1759 год). Доломан, ментик, мирлитон — как у рядовых со следующими отличиями: бранденбурги, пуговицы, все мундирные галуны, ментишкетный шнур — серебряные. Бранденбурги на доломане и ментике окаймлены широким фигурным серебряным галуном. Кушак и кисти серебряные, затканы черным шелком. Чакчиры как у рядовых, по галун серебряный. Мирлитон черный с офицерской кокардой (серебряные и черные концентрические круги), серебряными этишкетом и кистью на крыле. Перевязь лядунки серебряно-черная с «гусарским» зигзагом, офицерский темляк сабли — серебряно-черный. Рядом показан угол офицерского чепрака. В белом щитке изображен черный орел. Корона и обводка щитка золотые.

Знамена кавалерийских полков полностью повторяли композицию пехотных. Поле, как правило, синее, углы цветные. Полотнище (гораздо меньшее, чем пехотное, по размеру) имело две косицы (у драгун квадратное без косиц) и золотистую бахрому по краю. Древко снабжалось крюком для панталера. Став королем, Фридрих повелел изготовлять кавалерийские знамена, как и пехотные, из шелка. В 1745 году, в связи с введением вышеописанного нового образца, в пехоте все знамена были заменены на новые, а в коннице поступили иначе. Дорогую золотую вышивку старых знамен бережно спарывали и переносили на новые полотнища, при этом королевский вензель Фридриха Вильгельма «FWR» заменяли на новый «FR». В отличие от кирасир (которые имели штандарты), знаменосец у драгун и гусар именовался фанен-юнкером.

Знамя кавалерийского полка.

До Фридриха, даже при его отце — «короле-солдате», прусская кавалерия отнюдь не пользовалась славой. «Это были обычные для своего времени воинские части, где на первый план выдвигали чистоту и аккуратность внешнего вида солдат и лошадей, а не верховую езду и владение холодным оружием. На смотрах и учениях прусские кирасиры, драгуны и гусары отличались малой подвижностью, невысокой выучкой. Молодой король с раздражением писал о них: „Ввиду неприятеля они никуда не годятся и постоянно опаздывают…“» (Бегунов А. И. Сабли остры, кони быстры… М.: Мол. Гвардия, 1992. С. 49).

Однако в течение года, последовавшего за Мольвицким сражением, Фридрих приступил к решительному реформированию своей кавалерии. Во-первых, на основе опыта боев с австрийцами он полностью осознал необходимость увеличения легкой кавалерии, ранее почти не представленной в прусской армии. Таким образом, количество гусарских полков было доведено с одного до восьми. Вторым шагом стал решительный пересмотр кавалерийской тактики.

Главным лозунгом прусской конницы стало изречение короля: «Сабля и атака!» Базисные инструкции Фридриха гласили: «Все тактические маневры должны совершаться с возможно большей скоростью, все движения на коротком галопе — решительно запрещаются. Кавалерийские офицеры должны требовать от своих людей виртуозного мастерства в езде… Каждый эскадрон, получивший приказ об атаке, обязан немедленно и самым решительным образом атаковать врага холодным оружием, и ни один командир под угрозой немедленного раскассирования его части не имеет права вести огневой бой…»

Выдрессированная таким образом прусская кавалерия под началом своих отличных военачальников способствовала одержанию ряда крупных побед на протяжении всей Семилетней войны (Гогенфридберг, Цорндорф, Росбах), либо (как при Лейтене) «стала единственным залогом успеха».

Буквально за два-три года королю удалось полностью изменить тактику действий своей конницы и детально разработать новые правила обучения кавалеристов. Вскоре этими правилами стали пользоваться во всех европейских армиях, не исключая и русской. Основные их принципы, по сути, не менялись в течение двух последующих веков, вплоть до середины XX столетия, пока кавалерия не прекратила свое существование как род войск. Это стало одним из величайших достижений Фридриха II, значение которого уже не зависело от господства или низвержения линейной тактики. Румянцев, Суворов, Наполеон, Стюарт, Шеридан, Буденный и все прочие крупные кавалерийские командиры так и не сумели создать ничего нового, превосходящего эту доктрину обучения.

Фридрих восстановил атакующие функции кавалерии, прочно забытые в Европе со времен Густава II Адольфа и Карла XII. Отныне задачей конницы стала не вялая перестрелка и передвижение «маленькой рысцой», а внезапная, стремительная атака на поле боя и столь же стремительный отход. Фридрих запретил использование в конном строю огнестрельного оружия (карабины и мушкетоны, выдававшиеся его кирасирам, применялись только для аванпостной службы): исключение составляли лишь драгунские полки (личный состав которых был обучен ведению огня как с седла, так и в пешем порядке) и гусары (часто действовали в рассыпном строю при ведении «малой войны»). Главным оружием идущих на полном галопе в сомкнутых боевых порядках, нога к ноге, кавалеристов стали палаш или сабля.