ДВЭЙН - Наталья Ракшина

Если девочка по имени Сейлан что-то задумала — ее не удержать, не обуздать, не переубедить. Мать, старшие сестры, а тем более — нянька или челядь в замке: никто из них не мог быть уверен, что даже самые разумные и правильные слова возымеют хоть какое-то действие на эту своенравную девчонку. Она слушается разве что своего отца, разделившего власть в королевстве Dal Riata с шотландцем Эохайдом. Король Эохайд — властитель по другую сторону Северного пролива, на земле пиктов. Риаг Хальдван, отец девочки по имени Сейлан, правит в замке Дансеверик в Антриме, в Ирландии. Подчиняется он Верховному королю, ард-риагу в Мите, в Таре.

Прим. авт.: здесь нужно дать пояснения по поводу авторских придумок и откровенного вранья. Королевство Dal Riata (Дал Риада) существовало на самом деле. На месте распавшейся «пятины» Ульстера (нынешнего Ольстера) в ходе междоусобиц в древней Ирландии образовалось несколько абсолютно самостоятельных королевств, в том числе Дал Риада на побережье современного графства Антрим, с династической цитаделью на мысе Дансеверика (сейчас от замка, что расположен вблизи от одноименной деревни, остались только фрагменты стен). По легенде, в этом замке Святой Патрик крестил местного жителя, ставшего впоследствии первым епископом Ирландии. Королевство предположительно охватывало территорию нынешнего Антрима на севере Ирландии и областей Аргайл и Бьют на западе Шотландии. В списке королей Дал Риады было несколько Эохайдов с VII по IX (Х) век н. э. Автор не уточняет полного имени короля, так что пусть действие второй части книги «Двэйн» происходит где-то в девятом — десятом веке. Откровенным авторским враньем является то, что королей Дал Риады одновременно могло быть два — в шотландской и ирландской частях соответственно. Правда, смягчает вранье тот факт, что Эохайд IV Мак Эд (Злобный) действительно делил власть со своим племянником. Согласно гэльским хроникам, звали того Домналл. Может, у других Эохайдов тоже были какие-то соправители, вот так автор и нафантазировала отца девочки по имени Сейлан.

Непросто удерживать власть в этом далеком краю, продуваемом холодными ветрами и пропитанном морской солью, где люди и их взаимоотношения столь же суровы, как и сила стихии. Причиной военных столкновений и междоусобиц риагов может послужить что угодно: от сбора податей в пользу ард-риага, до территориальных претензий, какими бы смехотворными они ни казались. Сейчас со стороны соседних властителей нет никаких посягательств на земли Дал Риада, потому что короли-риаги по давнему обычаю обменялись друг с другом своего рода заложниками — какими-то близкими родственниками или сыновьями, дабы сохранять хоть какой-то мир… Такая система не является абсолютной гарантией стабильности и покоя, она несовершенна. Тем более что у Хальдвана нет сыновей, только дочери, а в случае чего сыном младшего брата, отправившимся заложником в королевство Дал Арайде, можно и пожертвовать на благо семьи… Об этом покуда и речи нет — все во внутренней политике спокойно, но шанс есть всегда. Про внешних врагов такого не скажешь: норманны дают о себе знать постоянно, а многие из них — язычники, не оставляющие не только от замков знати, но и от церквей, и монастырей камня на камне.

Прим. авт.: острова между Ирландией и Скандинавией были захвачены норманнами в начале VIII века. Полтора века спустя экспансия уже продолжалась по всему острову, а христианизация викингов шла параллельно с их территориальными завоеваниями, в том числе на земле Ирландии, по мере слияния с местным населением.

Сейлан — младшая из дочерей правящей в Антриме четы, Хальдвана и Линэд. Три старших девы — как на подбор, роскошные материнские копии в лучшие годы молодости: сочные красавицы, ширококостные, огненно-рыжие, с белой атласной кожей. Смешливые, бойкие, острые на язык и вместе с тем — хорошо воспитанные, тонко чувствующие, когда нужно смолчать, умеющие управляться с хозяйством замка — от кухни до скотного двора, знающие себе цену наследницы доброго рода. Они уже просватаны едва ли не с колыбели, всем уготован блестящий брак — с отпрысками древних родов, сыновьями риагов. Пройдет не более десятка лет — и птички улетят прочь из родительского дома. По крайней мере две — точно. Скорее всего, для третьей сестрицы будет особый муж — он войдет в род жены, в семью Хальдвана, а когда парочка обзаведется сыном, тот унаследует трон деда. Такая судьба девочки греет прежде всего материнское сердце — как и приятная возможность оставаться рядом с дочерью до старости.

А что же самая младшая, Сейлан?.. Насчет перспективы выгодного замужества есть большие сомнения. Женихи в очередь не выстроятся, это факт.

При первом же взгляде на девочку становилось ясно — то ли родители зачали ее в пылу ссоры, то ли в качестве крестной матери подвизалась какая-то особа, якшающаяся с недобрыми фэйри, то ли… третья версия была куда более правдива, без налета волшебства — что бы там ни болтала нянька Сейлан, которая сутками напролет готова рассказывать свои страшные и завораживающие сказки…

Худенькая черноволосая красавица с тонким станом, невиданно смуглой кожей и темными, как угли, глазами, появилась в замке Дансеверик после того, как риаг Хальдван два года провел на материке, в землях франков: может, как сторонний гарант мира в посредничестве у родни, может, в каком-то брачном посольстве. История сей факт не сохранила, а семейные хроники умолчали. Арабы, покроившие к тому времени Испанию, уже отметились к северу от Пиренеев, оставив приметы своей внешности в потомстве местного населения. И вот… Заждавшуюся возвращения короля супругу караулил неприятный сюрприз: Хальдван вернулся домой не один, а… с наложницей! Какая-то мутная история: кто-то из свиты вполголоса говорил — похищенная девица, кто с жаром утверждал — долг чести, сестра чужеземного лекаря, спасшего риагу жизнь.

Чем это закончилось? Скажем так, Святой Престол папы в Риме — ой как далеко. Со времен крещения ирландцев Святым Патриком за пару-тройку сотен лет изменилось многое, но церковь осталась с местным колоритом, стирающимся очень медленно, неохотно и практически бескровно. Епископы вовсе не обращались в Рим для утверждения на должность, тут скорее имела значение некая семейная или клановая монополия, как это было во времена друидов. Аббатов монастырские общины выбирали себе сами, католический целибат соблюдался под настроение — или не соблюдался вовсе, как нечто ненужное и даже неправильное, а костры инквизиции и прочие безобразия добрались сюда гораздо позже, уже в четырнадцатом веке.

Так что епископ местной епархии слегка пожурил Хальдвана за не по-христиански обретенную наложницу и