Память Крови - Валерий Горбань

— Да ничего особенного. Тут одного человека задержали, а мы тоже его ищем. Знаешь, я, наверное, дома покушать не успею, проеду с ребятами. Ты мне с собой что-нибудь собери. Кстати, Игорь передавал привет и «спасибо» за пирог. Говорит, что ему обещанная курица во сне снилась.

— Вот трепачишка. Когда она ему присниться могла, если вы уже неделю не спите?

Куцак клялся и божился:

— Он где-то здесь. Ну не могу я точно вспомнить.

С одной стороны, действительно, он ехал на заднем сиденье, ночью в замерзшие окна много не разглядишь. Тем более что водки они еще в дороге нахлебались, и у барыги добавили для храбрости. А может, и сознательно темнил, готовя пути для отступления и уповая на бандитскую присказку: нет трупа — нет убийства.

Простуженные, измученные поисковики недобро поглядывая на Заику, слушали его объяснения. Киряков, совместивший продолжение поиска с проверкой показаний подозреваемого на месте, также был озабочен:

— А ты, случайно, не шутки с нами шутишь?

— Н-нет, нет, я хорошо помню, мы налево, вниз по склону ушли. Распадок вдоль д-дороги был д-длинный, такой же. И с-справа сопка была крутая, как з-здесь.

— Отошли вы далеко?

— Н-нет, только чтобы нас с дороги н-не видно было.

— Стороженко сопротивлялся?

— Кто?

— Фамилия убитого — Стороженко.

— А-а… Н-нет, мы ему сказали, что у н-нас тут рядом избушка есть. Посидит в избушке, пока деньги не п-придут, а потом мы его отпустим. Он с-спокойно шел.

Один из поисковиков, пожилой старшина из вневедомственной охраны, не выдержал:

— Вот падлы!

Киряков, развернувшись, хотел было рявкнуть на невыдержанного помощника, но сказал гораздо мягче, чем собирался:

— Вы, давайте, своим делом занимайтесь, а я буду своим.

— Извини, командир. Я что сказать хочу. А не перепутал он перевалы? На втором Арманском похожее место есть. То, что тут ребята понарыли, зазря все. Я по кромке километров десять прошел, посмотрел: нет следов. Снег-то эти дни не шел. Днем припекает потихоньку. Если они хоть легкий след в насте продавили, он оттает, расплывется, черный будет от пыли.

— Ты говоришь, есть похожее место?

— Один в один.

— Давайте проедем с небольшой группой.

— Т-точно, з-здесь! — Заика вытянул руку вниз. Мы м-машину за этим выступом с-ставили, чтобы с п-поворота сразу не видно было.

Со следственно-оперативной группой на этот раз приехали наиболее опытные помощники из числа бывалых таежников. Многие сотрудники милиции, кому позволяла служба, были заядлыми охотниками и рыбаками. В отличие от курсантов и солдатиков, бравших числом и молодым энтузиазмом, эта публика выглядела солидней. У каждого имелось толковое снаряжение: широкие лыжи, обитые камусом или нерпичьей шкурой, ладная и теплая полевая одежда, щупы из легких дюралевых палок. Почти все взяли охотничьи ружья: в этот период уже вовсю поднимались медведи, и вполне можно было напороться у трупа на оголодавшего хищника.

Зашли с вершины распадка, растянувшись цепью. Хитрый дед из охраны, посетовав, что трудновато будет тягаться с молодыми по таким взгоркам, взял лыжи подмышку и потихоньку потопал по обочине дороги, внимательно вглядываясь вниз. Игорь, снимавший на видеокамеру процесс проверки показаний, поколебавшись, отправился за ним, волоча на веревочке свои лыжи, выкопанные вчера в сарае из груды пыльного барахла.

Метрах в пятидесяти от того места, где, по словам Заики, убийцы останавливали машину, дед тормознулся, покрутил головой по сторонам и, спустившись вниз, принялся надевать лыжи. Игорь вгляделся, увидел то, что заинтересовало поисковика, и немедленно отправился за ним: за неширокой полоской черных кустов ольхи, вниз по склону, шла цепочка оплывших серых пятен, похожих на застаревший след лося.

Метров через двести, выйдя на большую, искрящуюся бриллиантами мелких сосулек и обрамленную замшелыми лиственницами поляну, дед остановился и, сняв шапку, спокойно сказал:

— Вот он, бедолага.

Чистый снег Севера не захотел прятать грязное дело человеческих рук. Стаяв под апрельским солнышком, он сбежал с трупа ручейками, спрятавшись в родные сугробы.

Владимир лежал нетронутый даже мелкими лесными зверьками и вездесущими мышками. Лицом вниз, синие руки в хромированных «браслетах» — за спиной.

Игорь вскинул вверх руку с пистолетом.

— Тах, тах! — условный сигнал смял уже недалеко пробиравшуюся цепочку. Люди стягивались к месту убийства и, размещаясь в стороне от следов, молча стояли, опершись на лыжные палки.

Гопа, который, одевшись по-пижонски и взяв на себя охрану Заики, оставался у машины, примчался одним из первых. Без лыж, по пояс в снегу, он пер, как лось, волоча за наручники постоянно спотыкающегося Куцака и приговаривая:

— Как человека убивать, снег тебе не глубокий, а как за дела свои отвечать, так снегоход подавай…

Закончив осмотр места происшествия, в точных деталях подтвердивший показания Заики, Киряков повернулся к мужикам:

— Ну что, потащили, — и тяжело вздохнув, добавил: — Вот подлючая работа!

Игорь понял, что имел в виду следователь.

Ночные бдения с операми, выматывающие душу допросы увертливых негодяев, осмотр свежих, еще истекающих кровью и полностью разложившихся, нестерпимо пахнущих трупов — все это было для Кирякова трудной, но привычной работой. Но через час-полтора ему предстояло то, к чему привыкнуть нельзя.

Именно он введет в помещение морга еще хранящую остатки надежды Наталью и задаст бездушно-протокольный, но необходимый вопрос:

— Знаете ли вы этого человека?

В отделе, мокрых и уставших оперов из поисковой группы встретили радостными возгласами и дружескими хлопками по спинам. Теперь уже ни у кого не оставалось сомнений: убийцам не отвертеться.

Притащив друзьям горячий кофе и собранную по спортивным сумкам сменную одежду, сыщики наперебой расспрашивали о деталях поиска: где нашли, что сказал судмедэксперт, все ли «закрепилось» при проверке показаний.

Вдруг Сашка спохватился:

— Эй, да вы же еще не в курсе: Викторович взял Хромого!

Жорка поперхнулся и вскочив, чтобы не ошпариться выплеснувшимся из чашки кофе, произнес фразу, которая через несколько лет станет знаменитой:

— Ну вы, блин, даете!

7 мая

—Где же он, гад, засел?

Вопрос был не просто риторическим. Он был болезненно надоевшим, поскольку с настойчивостью заезженной граммофонной пластинки крутился в десятках сыщицких голов вторую неделю.

Три сотрудника, постоянно сменяясь, дежурили в квартире у Нины.

Сначала она восприняла новый визит оперов враждебно:

— Что вам от меня еще нужно?

Но решение проблемы, пусть болезненное, зато очень эффективное, сыщики, поверившие в непричастность молодой женщины к делам Малого, нашли быстро. Ее снова пригласили в шестой отдел, в кабинет, где Киряков оформлял протокол опознания трупа и повторно допрашивал в качестве свидетеля Наталью. Обернувшись к Нине, следователь попросил:

— Вам придется немного подождать, сейчас мы закончим разговор, а потом займемся с вами.

Через час, когда Наташа ушла в сопровождении сочувственно — предупредительных оперов, Нина ровным голосом сказала:

— Если Вам, действительно, нужно что-то уточнить, спрашивайте. Если нет, давайте не будем терять время. Чем я могу помочь?

Но Дегтярь и не думал появляться на Дукче. Других связей, кроме двух арестованных земляков-подельников, у него не было. «Пресс» на городскую блатную публику давал массу побочной информации о чем угодно, кроме главного: где Малой?

— Неужели ушел? — эта мысль не давала операм покоя.

Перелопачивая груды других материалов, проводя задержания, обыска, «выводки» злодеев (это только в кино мудрые следователи и суперменистые сыщики по три месяца расследуют одно дело, задумчиво изучая брошенный бандитами окурок) — ни один из сотрудников «шестерки» ни на миг не забывал: третий убийца на свободе.

После обеда, когда по привычке собравшись в Жоркином кабинете, сыщики лениво перетирали жалкую труху заведомо «беспонтовых» сведений, Гопа решительно сказал:

— Игорь, ты готов запустить журналистов? Что мы его ищем, он прекрасно знает. Спугнуть его теперь даже нужно, может, вылезет из норы. Других путей не вижу. Если не ушел, выкурим, все равно либо его кто-то кормит, либо сам за деньгами, за жратвой выходит.

Михалыч добавил:

— Кстати, надо проверить все сводки по кражам, особенно в ночное время, и где забирали продукты и одежду. Ему на уход из города переодеться нужно. И жрать нужно. А барыги бы его давно нам сдали.

Жорка еще раз спросил:

— Ну что, подключатся газетчики?