Модельер - Элизабет Обербек

Клод сел и внезапно почувствовал, что устал сопротивляться.

— Ты увидишь, как это прекрасно снова быть вместе, — сказала она. — Я встретила старых друзей, Гаскье, вечером они придут к нам на ужин. Ты вспомнишь их, когда увидишь. Я встречалась с ними в Париже много лет тому назад, и однажды они приезжали к нам на ужин в Сенлис. Даффи не переставая говорит о том, какой ты гениальный. Она хочет, чтобы ты сделал платье для ее дочери, платье — для вечеринки в честь ее двадцатилетия. Я сказала, что впишу это в наше расписание. Я искала твой ежедневник, дорогой, но нигде не могла найти!

— У меня нет календаря, — медленно ответил он.

— Ты выглядишь уставшим, — сказала она, не обращая внимания на его слова. — Дорогой, отдохни немного. Они придут в семь тридцать. Ты полюбишь этих людей. Скверно, что мы должны ютиться в этой маленькой комнате. Почему ты не поселился в «Рице» или в «Георге V»? Я имею в виду, что мы теперь стали знаменитыми, а остановились в этой противной, маленькой ловушке для мух! Что подумают Гаскье? О, дорогой, я есть я, и, как всегда, снова об одном и том же, но должна сказать, что квартира, которую я подыскала — просто идеальная. Она расположена в шикарном районе, мы сможем прямо из окна любоваться людьми, которые носят одежду самых знаменитых дизайнеров. О мои бобы! Они не должны перевариться. — Она проскользнула в кухню.

Когда она вернулась, Клод сказал:

— Сейчас меня полностью устраивает этот отель.

— Устраивает нас, — поправила она его. — Я твоя законная жена.

Клод ушел в спальню, закрыл дверь и лег в постель. Странное ощущение — суета на кухне действовала на него успокаивающе.

Клод проснулся от громкого шепота жены:

— Проснись, Клод! Вставай! Прибыли наши гости. Проснись!

— Я очень устал.

— Если ты останешься в постели, то я приведу моих, наших, гостей к тебе. Они пришли сюда, чтобы увидеть тебя, знаменитого модельера.

— Я не выйду. Извини, Розмари, сама развлекай их.

— Но, Клод, они будут разочарованы. Вставай, пожалуйста, хотя бы на коктейль. А затем вернешься в постель. Давай, детка. — Она прибегла к другой тактике. — Неужели тебя не привлекает аромат ужина, который я приготовила?

К счастью для Розмари, он ничего не ел в этот день.

— Хорошо…

— Мы поймем тебя. Быстрый ужин, а потом ты поспишь.

Она быстро поцеловала его в губы и исчезла из спальни. Клод встал и посмотрел на себя в зеркало, висящее над ночным столиком. Его лицо выглядело похудевшим, бледным. Темная щетина покрывала подбородок.

Он услышал голоса еще до того, как смог разглядеть лица: «О дорогой», «вот и он», «привет, Клод».

Женщина попеременно прижалась щеками к его щекам.

— Как же прекрасно видеть вас после стольких лет! Розмари рассказала нам, насколько вы заняты. Я мечтаю о платье, которое вы сделаете для меня. О нет, я не буду жадничать. Мы заботимся о нашей дочери… она такая красивая, и такое событие — день рождения…

Его одурманил тяжелый запах женских духов. Ее лицо — блестящие голубые тени вокруг глаз, розово-красные пятнышки в разных местах и губная помада то ли розового цвета, то ли цвета фуксии.

— Даффи, дай человеку выпить, до того, как ты запрыгнешь ему на колени, — остановил свою жену крупный, лысеющий месье Гаскье. — Розмари на кухне. Ей может понадобиться твоя помощь.

Но Даффи предпочитала разглядывать Клода.

Ее муж представился:

— Прошло слишком много времени, чтобы помнить имена, меня зовут Жерар. — Он протянул руку.

Ни у кого из Гаскье не было в руках напитков. Смогла ли Розмари за короткое время пребывания в его новом жилище убрать небольшой запас спиртного, который он привез из своей мастерской?

— Этот номер в отеле, он мой, — сказал Клод, не желая принимать участие в фарсе жены, — Розмари и я живем раздельно, и я уже подал заявление на развод. Так что не имею понятия, где она прячет спиртное.

— Хорошо, хорошо! — произнес Жерар. Пара странно рассмеялась.

— Даф, не попробовать ли тебе узнать у Розмари, где она прячет спиртное, и тогда можно будет налить Клоду и мне!

Буквально через секунду Розмари деловито выскочила из кухни. Ее красная юбка свободно облегала бедра, а грудь еле вмещались в бледно-розовый жакет. Как заправская официантка, она налила перно и вино, пододвинула оливки, на ходу попробовав одну. Все четверо сели за маленький круглый коричневый кофейный столик, на котором лежали чипсы.

— Не подумайте, что одежда на мне — творение рук моего мужа или что она радует его дизайнерский глаз! Клод слишком занятой человек, чтобы думать о собственной жене! — пожаловалась она. — В этом месяце, дорогой, не мог бы ты включить свою преданную жену в список клиентов? — Она села напротив него.

Клод посмотрел на оливки и заметил, что Розмари злиться. Ее сузившиеся глаза напомнили ему, что здесь присутствуют посторонние люди, и он обязан играть ту роль, которую она отвела ему в своей игре. Даффи шумно опустошала бокал.

Из кухни раздалось шипение убегающей из кастрюли жидкости, и Розмари вскочила.

Даффи воспользовалась ее отсутствием.

— Я понимаю, насколько вы заняты, Клод, но, может быть, еще не поздно. Мне нравится красный цвет, что вы, вероятно, заметили. Я уже, так сказать, в осеннем возрасте. Но что скажут мои друзья, если узнают, что мы ужинали с вами без приглашения? По крайней мере, они не поверят, что это вы выбрали для меня и моей дочери такой стиль. Что скажут обо мне? О вас?

— Даффи, Даффи, — перебил ее муж. — Дай сказать Клоду хоть слово. Я уверен, что он внесет твой заказ в свой план.

— Сейчас я работаю над весенней коллекцией. Это означает, что до середины осени у меня нет времени для выполнения индивидуальных заказов.

— Дафф, ты получишь это. Платье — подарок на Рождество. Ты соберешь овации наших друзей на вечеринках.

— О, Жерар. Ты самый лучший. Могу ли я сейчас договориться о примерке на сентябрь, ведь в таком случае платье будет готово уже к первому декабря?

В комнате снова появилась Розмари. Клод мечтал уйти, но не хотел обидеть чету Гаскье. И он был голоден. В его голове роились мысли о завтрашней встрече с Валентиной. Он пытался убедить себя, что Валентина должна хотеть видеть его, хотя и напомнил себе, что теперь она замужем. Клод больше не слышал назойливой болтовни людей, окружавших его за ужином. Он кивал и улыбался в положенные моменты, но его мысли были сосредоточены на Валентине. Одеть и раздеть Валентину, только Валентину. Валентина — навсегда.

А в это время Розмари, еще сильнее накрасив губы, принесла ему чашку кофе. Клод представил, что смотрит на все происходящее со стороны. Он слышал свои собственные слова: «Да, я сделаю вам платье. Как вы того желаете. Позвоните в салон и договоритесь о встрече. Пурпурное, короткое и манящее? Да, прекрасная идея».