Где-то у Проциона - Александр Романов

Кремер, сбившись, посмотрел на него.

– Андрей Ильич?…

– Историю знать надо, – усмехнулся Башкирцев. – Партком, профком и местком. Треугольником это называлось. Пошепчутся так в сторонке – хоп! – и нет человека… А на все вопросы – куда делся – молчат и только облизываются… Вот было время!… Жалко, что у нас здесь такое не проходит – съесть невозможно…

– Это Андрей Ильич шутит, – сообщил Вадиму Кремер, при этом как-то странно косясь на начальника Проекта.

– Ну, положим, не шучу, – ухмылка Башкирцева стала совершенно людоедской. – Раз уж ты сам не удосужился объяснить! Вот возьмем к примеру присутствующего здесь Виктора Кремера… – зловеще начал он.

– Андрей Ильич! Не грузите человека раньше времени! – перебил Витька. – Нафиг ему это сейчас надо?!

– А напрасно ты так думаешь, Витя! – отбрасывая шутливый тон, сказал Башкирцев. – Нам сейчас на операцию идти. У Лунина роль, конечно, простая, но мало ли что там будет. Так что лучше ему знать. Не подумал об этом?

– Чего? – не понял Вадим, бросая взгляды то на одного, то на другого. Не то чтобы он воспринял сказанное взаправду… Но для шутки и Башкирцев и Витька выглядели как-то чересчур уж серьезно.

– Ч-черт… – Кремер озадаченно поскреб лоб. – И в самом деле!…

– Вот! – назидательно заключил Башкирцев. Затем перевел взгляд на Лунина. – Это тоже связано со спецификой нашего нынешнего бытия. Мы же тут существа информационные, а не материальные. Потому нам доступны совершенно немыслимые с точки зрения наружного мира вещи…

– Да я, вроде, уже понял, – сказал Вадим, ощущая очередной глобальный подвох.

– Боюсь, что не до конца, – покачал головой Башкирцев. – Потому я об этом и заговорил. В принципе, не отправляйся мы сейчас на операцию, можно было бы и не подымать вопрос. Но там и в самом деле может по всякому выйти. И в любом случае придется иметь дело с Тенью – а от нее никогда не знаешь, чего ждать…

– С какой тенью?

– Тень – это теневой интерфейс глонета, – объяснил Башкирцев. – Через который входят в инфосферу техномаги. В том числе и гремлины. Я надеюсь, Виктор тебе рассказал?…

– Ну, да, – подтвердил Лунин. – Только название не сообщил…

Башкирцев кивнул.

– Ну так – его называют Тень. Хотя по мне правильнее было бы называть эту штуку Мраком или, лучше, Ужос Нах! Потому как функционирует оно абсолютно через… задний проход. И там для управления зачастую требуются совершенно ненормальные действия. Например, съесть оппонента.

– Э? – спросил Вадим.

– Буквально, – Башкирцев усмехнулся. – Убить и съесть. А иногда съесть живьем. В виртуальной реальности с коэффициентом присутствия практически равным единице. А иногда – быть съеденным самому. Представляешь, что это такое?

– Ну… – сказал Лунин, пошевелив плечами. – А на кой черт это надо?

– Да свихнувшийся он потому что. Забыл? – напомнил Кремер. – Чем ты слушал, когда я тебе объяснял?

– Ну, эти ребята, которые им пользуются, считают, что надо, – пояснил Башкирцев. – Типа цель оправдывает средства… Мы не считаем. Но когда имеем с ними дело – приходится следовать общим правилам. Иначе в той среде просто не удержаться…

3

– Да ты не напрягайся, – добавил Кремер. – Всем чем надо будут заниматься экзоператоры группы поддержки, – он кивнул в сторону сидящих у пультов. – Спецэффекты и чудеса техномагии… Твоя задача в любом случае сохранять "спокойствие и только спокойствие!" – Витька ненадолго изменил голос под Карлсона. – Просто имей в виду, что происходить там может… всякое. Про съедение друг друга – это Андрей Ильич по максимум сказал, для впечатления. А так – может, придется на проволоке танцевать. Или наглядно демонстрировать перемену пола. Или кровь невинных младенцев пить. Или просто свиньей хрюкать…

– Ну спасибо, – прервал Вадим тираду друга. – Утешил!

– Повторяю: тебе ничего этого делать будет не надо! Все за тебя сделают. От тебя требуется только оставаться в здравом уме и сохранять работоспособность…

– Виктор прав, – подхватил Башкирцев. – Что бы ни происходило, какой бы вид кто бы не принял – держись так, словно ничего для тебя особенного ты не видишь…

Вадим от таких настойчивых заявлений начал ощущать себя все неуютней и неуютней… Впрочем, по виду собеседников нельзя было заключить, что они пытаются его застращать. Да и сами Башкирцев с Витькой выглядели вполне безмятежно – по крайней мере, внешне. Примерно как ветераны-парашютисты, напутствующие новичка перед первым прыжком. За время работы на "Колумбиаде" Лунин насмотрелся на подобные сцены… В какой-то мере это его удержало от того, чтобы впасть в панику. Но все же предстоящее дело не смотрелось теперь так буднично, как поначалу…

– Андрей Ильич, прибытие… – сказал от пульта Лобов. – Пересаживаемся в манипулятор. Время – нормальное…

– Добро, – отозвался Башкирцев. – Что по операции?

– Синхронизация еще не окончена, – ответил Валера. – Сейчас скорости сравняются… Готово!… Так… Докладываю: по всем направлениям норма. Группы на исходных, операторы ждут. Сбоев нет.

– Отлично! Тогда – вперед!

Лунин ничего не успел сообразить, как виом перед Дядей Федором заработал и на нем появилось изображение. Лунину потребовалось не меньше секунды, чтобы сообразить, что это обычная бетонная стена. Видимая с очень близкого расстояния. И очень низко над таким же бетонным полом.

Лобов что-то двинул на подлокотниках и изображение плавно и быстро ушло в сторону, показав нижнюю часть борта какой-то легковой машины, колесо с никелированным диском, массивный задний бампер… и ноги до колен в двух брючных штанинах и лакированных туфлях с высокими пижонскими каблуками. Затем передающая изображение камера задралась вверх и из ракурса, больше подходящего вусмерть пьяному, стал виден весь обладатель ног. Человек в темном деловом костюме, белой рубашке и ярком галстуке. Дополняли картину черные очки.

Заметив, что камера направлена на него, человек кивнул. Лобов опять двинул рукоятками на подлокотнике и изображение тоже колыхнулось – вверх-вниз. Человек кивнул еще раз, явно удовлетворенно, затем, склонив голову, сделал рукой приглашающий жест в сторону багажника автомобиля, как выяснилось, пребывающего с открытой крышкой.

– Второй и третий – вперед! – скомандовал Лобов.

И тут в поле зрения появились еще два участника этой странной пьесы. Грязно-пятнистые четырехногие фигуры размером с крупную собаку вынырнули из-за бокового обреза экрана и с обманчиво-ленивой грацией буквально взлетели в разверстый багажник. Тут же во весь экран мелькнула часть номерного знака – явно не российской принадлежности – Лунин увидел запаску, какие-то свертки и наступила темнота: багажник захлопнулся.