Никита Добрынич - Владимир Голубев

— Этот половец не простой воин, он знает, куда увели карачевский полон.

— И готов нам указать место? Ему, какая от предательства выгода? — хмыкнул Иннокентий Петрович.

— Он думает, что те, другие половцы, нас всех вырежут, как овец, — нехотя сказал Олег.

— Такие профессионалы? Есть о чем подумать. Хотя возможен и другой вариант. Два клана, соперничающие за одну территорию. Мы, практически, обескровили один, второй способен полностью уничтожить конкурента.

— Мало того, если отряд уйдет с обозом, мы заберем овец, другой скот, и пойдем потихоньку домой. А если отряд уйдет в степь, то этот клан потеряет только коней. Спасенным из неволи надо будет поторопиться, чтобы не попасть второй раз в неволю, — поддержал идею Мышкина Олег.

— Моим охотникам хватит серебра и золота. Эти нищие грязнули-кочевники увешаны украшениями, как новогодние ёлки, — засмеялся Никита.

— Твои охотники не сдали мне три великолепных доспеха. Напомни им. Договор дороже денег, — недовольно проворчал Мышкин.

— Такой доспех должен выкупаться на вес золота, а не серебра, — попытался защитить своих жадин Никита.

— Я жду ещё час, затем простая конфискация.

Половец долго рассматривал карту. Валера, в свое время, не зря постарался, перенося на великолепный пергамент одну из карт Коробова. Мышкин еще раз отчеркнул ногтем место сегодняшней ночевки, затем показал, проделанный от границы степи, путь. Наконец, половец решился, показал, какой дорогой, и куда, должны вести карачевский полон.

— Тут, по прямой, километров пятьдесят на юг, — прикинул расстояние Олег.

— К вечеру будем на месте. Сменных лошадей загоним, но успеем, — жестко сказал Мышкин.

— В обоз отдали лошадей с запасом. Три сотни лучших половецких коней забираем обратно. Их загоним, а своих сбережем, — предложил Олег.

— Надо взять проводников, — сказал Никита.

— Не надо. Пять добровольцев, из местного призыва, несколько лет пробыли в плену, они знают степь, как свои пять пальцев.

За пять-шесть километров до места, Мышкин разослал поисковые группы. Половцев нигде не было видно.

— Где наш информатор? — поинтересовался Олег.

— Рано еще, — не поддержал его Мышкин.

— Пока рожон натешем, пока вкопаем … Но половцу повезло, прибыла разведгруппа. Сразу за ней, показалась вторая. Половецкая орда, снялась и откочевывала со стойбища на юг, в противоположную от русского отряда сторону. Вчерашние беглецы-половцы уже добрались, и предупредили об опасности соседей. А карачевский полон, под охраной половцев, неторопливо двигался к старому стойбищу.

— Сначала освобождаем своих, — обрадовался новостям Олег, — меняем лошадей, и в бой.

— Никуда они не денутся, ни те, ни другие. Дай моим людям час на подготовку, и Никите будет время на разведку, — приказал Мышкин.

— Нет. Через час стемнеет. Мы потеряем свои преимущества.

— Я предлагаю отложить бой до утра, и атаковать орду. Имитируем её преследование и нападение. Уверен, половцы клюнут, и бросятся в погоню за нами спасать свои семьи, — подал идею Никита.

— Наш «ученик», дело говорит, — признал Олег.

— Лошадей не меняем. Двигаемся за ордой, пока не стемнеет, — приказал штабс-капитан.

Ночные дозоры дважды блокировали попытки половцев прощупать русский отряд. С рассветом, еще сонные всадники, тронулись к уже близкой ночевке половецкой орды. Мышкин, с удовольствием, рассматривал в бинокль, панику, царящую на стойбище. Неудержимое бегство в степь началось. Он остановился, пропустил отряд вперед, и подождал, пока пыль осядет. Далеко позади уже виднелись маленькие точки, их догоняли половецкие бандиты, охрана карачевского полона. Иннокентий Петрович прикинул расстояние, через пару часов нужно будет менять лошадей и принимать бой. А пока, новобранцы, недавние рабы половцев, с радостными криками устремились к близкой орде. Их задача была имитировать штурм, устраивать пожары и создавать панику в орде. Но слово дисциплина, было им, пока, незнакомо, семьдесят новичков ворвались в половецкий лагерь, начались грабежи и убийства. «Старики» держали строй, ждали приказа.

«Они ломают все мои планы. Болваны, неужели трудно было подождать до полудня.

Приказал, четко и ясно», — злился на вчерашнее пополнение Мышкин. Он посмотрел в бинокль назад, время еще было, и отдал приказ коннице: пройти сквозь лагерь половцев, помочь новичкам, и быстро вернуться обратно. «Иначе новобранцев передушат раньше срока, а мне потом ударят в спину.» Строгие построения, годные для войны с немцами, рассыпались вдребезги в схватке с неорганизованными половцами. Если бы силы были равны, такая бестолковая атака половцев быстро бы закончилась их разгромом. Но половцев было много. Их было вдвое больше, чем русских. Это был отряд, сжегший Карачев. Шла война на уничтожение. Русские были лучше вооружены, на лучших конях. За одного убитого русского умирало два, а иногда и три половца. Но кочевники, были готовы платить эту цену. Лишь полусотня тяжелой конницы не несла потерь. Частой гребенкой, раз за разом, они проходились по полю, и уничтожали одну группу врага за другой. К полудню половцы очистили свое временное стойбище от русских. Выжившие новобранцы отступили. Половцы мелкими группами прорвались к своей орде, и больше не высовывались, ограничиваясь стрельбой из луков. Полон был кочевниками брошен, но следовало застраховаться от опасности удара в спину при возвращении домой. Мышкин дал своим воинам возможность отдохнуть. От отряда осталось в живых, чуть больше половины.

Разведчики, вернувшиеся из, брошенного половцами обоза, принесли долгожданную весть, этот полон из Карачева. Правда, больше половины людей половцы успели продать, недалеко от Курска, в рабство местным воеводам-варягам. Те хотели заселить пустующие земли. Среди многих сотен мужчин полона, добровольцев, согласных воевать за свою свободу, не нашлось. Мышкин встретил новости хмуро. Олег пожалел, что куряне купили, не весь полон. К вечеру от половцев приехал парламентер. Он поинтересовался статусом Мышкина, потом долго не понимал, зачем непонятливому русскому карачевский полон. Отдавать выкуп, за проданных в Курске рабов, парламентер отказался сразу.

Утром Мышкин объявил поголовную мобилизацию. Коней, доспехов и луков у Мышкина было много. Ни стрелять, ни сражаться от мобилизованных не требовалось, они изображали войско. Пятьсот всадников окружили орду. В полдень прибыл новый парламентер.

Половцы выдали две сотни русских рабов. Мышкин получил курское золото, и недостающее количество лошадей для перевозки карачевцев. Он не хотел обременять себя телегами, в тылу оставался большой отряд кочевников. Ярослава, тестя Коробова, Мышкин не нашел. Никто не видел его, после пожара в Карачеве.