Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

— Да ты что! — Я был потрясен. — Прямо в Хогсмид?

— Заходил профессор Снейп, — кратко объяснил Хагрид. — Он и разрешил.

— Снейп? К тебе заходил Снейп?

— Я и сам удивился, — хмыкнул Хагрид. — Ну да его наверняка Дамблдор послал. Пришел, значит, и говорит: мол, сходи с ним — с тобой то есть, — в Хогсмид, пусть там себе одежду какую купит, а то смотреть на него больно.

— Да ладно, — я засмеялся. — Снейп так не мог сказать.

— Я ж тебе не дословно передаю, а общий смысл. Так что готовься. Угощу тебя пивом.

— Хагрид, ты меня сегодня поражаешь! — воскликнул я в восторге.

— Сливочным, — с улыбкой уточнил Хагрид.

Беседа с Дамблдором немного успокоила мои расшатавшиеся нервы, но добавила пищи для размышлений. Теперь я целыми днями думал, что же он хотел мне сказать — или что узнать. Вряд ли ему просто захотелось поболтать на невинные темы вроде моих художественных успехов. Конечно, с Клайвом Пирсом я перегнул палку, но то, что капля воды может быть смертельным оружием, действительно поразило меня до глубины души. Я знал о существовании Непростительных заклятий, в том числе и заклятья Avada Kedavra, но что такое была какая-то Avada Kedavra по сравнению с умением управлять стихиями с такой степенью мастерства, что оружием мага становилось все что угодно — даже вода, из которой состояли наши тела. Я решил разузнать о магии стихий побольше и с нетерпением ждал, когда же мадам Пинс отправится в отпуск. К тому же, надо было вернуть книгу об огненной плети, упражнения из которой я давно выучил наизусть.

Вторая часть нашего разговора ставила меня в тупик. Ни на секунду я не верил, что Снейп мог беспокоиться о моей скромной персоне. Он следил за мной — и Дамблдор этого не отрицал, — но почему? Голова пухла от версий, но ни одна из них не казалась мне убедительной. Впрочем, финал нашей беседы был вполне однозначным — Волдеморт не дремал и собирался брать реванш.

Если я не занимался растениями и не болтался по лесу с Хагридом, то сидел в библиотеке или трудился в лаборатории. Снейп задал мне приготовить всего одно зелье — настой сквозного видения, которым обычно пользовались маги, ищущие в труднопроходимых горных местностях магические артефакты, — но делать его надо было в три этапа, несколько недель настаивать, накладывать в процессе изготовления два неизвестных мне заклинания и всегда оставаться начеку: состав был крайне нестабильным и мог взорваться при неправильном исполнении, особенно во время наложения заклятий.

— Когда я вернусь, — сказал мне Снейп в своей обычной манере, — лаборатория должна находиться в том же состоянии, что и сейчас. Никаких заляпанных стен, разбитых экспонатов и оправданий собственной невнимательности. У вас только одна попытка. Если зелье взорвется на втором этапе, можете не начинать варить его заново — все равно не успеете.

Флитвик перед своим отъездом вытянул из меня все подробности наших встреч с василиском — его, как и Дамблдора, очень заинтересовало поведение моей палочки.

— Я подозревал возможность чего-то подобного, — сказал он, когда я закончил свой рассказ. — Вы правы, василиски плохо изучены, в основном из-за опасности, которую они представляют для исследователя. Большинство работ о них написаны еще в древности. К тому же, египетский василиск давно вымер, гималайский белый живет в таких труднодоступных местах, что даже неизвестно, сколько их сохранилось, а индийский находится под охраной — там и осталось всего-то порядка тридцати особей, и все их шкурки на учете. Говорят, в Южной Америке, в джунглях, довольно много василисков, но они значительно мельче и слабее — их взгляд не способен убить, а только парализует, и магия их не такая сильная. То, что шкурка в вашей палочке отреагировала на своего живого собрата, означает, что палочка не новая и уже успела кому-то послужить. Что называется, тонкая настройка. Было бы интересно узнать, кто пользовался ею до вас. Олливандер вам ничего не рассказывал?

— Он сказал, что палочка перешла к нему от какого-то другого мастера, который тоже ее не делал, а только пытался продать, — ответил я. Флитвик покачал головой:

— Любопытно, любопытно… Что ж, Линг, задание на лето вы получили. Только не переусердствуйте — с механизмами работать не так просто, как это кажется на первый взгляд.

Мое летнее задание включало в себя теоретический обзор системы заклинаний для зачаровывания различных рукотворных механизмов, как магических, так и маггловских, и практическую работу с приборами, оставленными мне Флитвиком. Я просиживал над ними долгие часы, пытаясь сперва разобраться, как они действуют, а потом заколдовывая их так, чтобы они работали согласно наложенному заклинанию — или не работали вообще.

Вызванный Макгонагалл для получения задания на лето, я слегка опасался, что после происшествия с василиском она начнет относиться ко мне примерно как Снейп к Поттеру. Она и так не была слишком дружелюбной, а сейчас в ее голосе сквозил еще больший холодок. Я получил очередной список трансфигуративных заклинаний и выслушал сопроводительный комментарий профессора.

— Эти заклинания касаются трансфигурации противоположных элементов, — объяснила Макгонагалл, поглядывая на меня так, словно я нарушал правила одним своим существованием. — Речь здесь идет не о живой и неживой природе, а о структуре и придаваемом объектам смысле. Наше восприятие серьезно влияет на любой процесс превращения, о чем вы, вероятно, уже знаете. Поэтому превратить деревянный стол в камень значительно проще, чем, например, в синюю бабочку. Да, и поработайте над послойной трансфигурацией — ваши мыши до сих пор всех пугают.

Я снова ежедневно посещал тренировочный зал. Бросив заниматься преследованием пней и рассечением неподвижных бревен, я сосредоточился на точности движений тела и плети. Объединив упражнения из "Подготовки послушника" и работу с плетью, я учился успокаивать сознание, концентрироваться и доверять своему телу. Мои занятия напоминали сцены из фильмов о восточных единоборствах, которые я видел в интернате, где воины-монахи в одиночку отрабатывали боевые движения с простыми палками в руках. Через несколько недель такой практики я вдруг понял, что выполняю упражнения практически без участия сознания — тело само знало, когда развернуться, как взмахнуть рукой, когда присесть или отпрыгнуть с пути летящей на меня плети. Воодушевленный, я начал поиски какого-нибудь другого учебника наподобие "Подготовки послушника", чтобы расширить спектр упражнений, но к своему огорчению ничего не нашел. Однако под руку мне попалась книга по тибетской визуальной магии, и я, наконец, решил полистать ее, чтобы разобраться, что же все-таки это такое.

Визуальная магия традиции бон отдаленно напоминала магический алфавит. В книге приводился ряд фигур, которые чертились в воздухе палочкой с одновременным произнесением кратких формул на тибетском языке. Сочетание этих фигур давало новые заклинания. Все они чертились в воздухе, а затем палочкой отсылались на цель. Магия эта была очень древней, медленной и громоздкой.

Впрочем, почему бы не попробовать, решил я. Полистав учебник, я остановил свой выбор на разрывающем заклинании. Знак, который надо было чертить, показался мне несложным. Выучив тибетские слова заклятья, я наколдовал в центре зала большой пень, встал у выхода в коридор, взял в правую руку книгу, а в левую — палочку, и приступил к изображению символа.

Как только я начал произносить слова формулы, доселе невидимые знаки, что я рисовал палочкой, проявились в воздухе в виде золотистых полупрозрачных нитей. Исполнившись уверенности, я завершил рисунок, сравнил его со схемой в учебнике и, удостоверившись, что все изобразил правильно, указал палочкой на пень. Золотистый символ в мгновение ока подлетел к нему и окутал, словно сетью. В следующую секунду раздался чудовищный треск. Пень разорвало на сотни мельчайших кусков, которые разлетелись по всему залу с такой невероятной скоростью, что многие из них вонзились в каменные стены. Я едва успел отпрыгнуть в коридор. Часть щепок пронзила книги, стоявшие на ближайших полках. В воздухе распространился странный сладковатый запах. Я опасливо выглянул в зал. Там, где раньше стоял пень, было пусто. Весь пол усеивали тонкие острые щепки. Часть их торчала из стен.

— Ничего себе, — прошептал я.

Мне подумалось, что такой взрыв наверняка слышали в замке, и теперь мое укрытие обнаружат. Однако пока сюда никто не рвался, и остаток часа я потратил на выковыривание щепок из стен, поскольку они засели в камне так плотно, что их было невозможно подманить заклятьем. Часть из них я просто сжег, часть выковырял, собрал в одну большую кучу и удалил с помощью Evanesco.

К счастью, по ту сторону двери никто меня не поджидал. Судя по всему, взрыв не услышали. Дамблдора, Макгонагалл и Флитвика в замке не было, а те преподаватели, что пока оставались, нечасто поднимались на седьмой этаж. После обеда я с профессором Спраут пересаживал телескопические фикусы, широкие листья которых в особо ясные ночи были способны демонстрировать происходящее в космическом пространстве не хуже телескопов на Астрономической башне. Занимаясь пересадкой, я размышлял о том, что произошло сегодня днем. Тибетская магия была медленной, но мощной. Возможно, если я научусь рисовать эти символы быстро, из них выйдет какой-нибудь толк…