Ричард III - Светлана Кузнецова

   — Достаточно, герцог! — прикрикнул на брата Эдуард. Он ценил супругу, несмотря ни на что. И ни разу не пожалел о своём выборе.

Кларенс стушевался, выдохнул и проговорил гораздо тише:

   — А ведь всё так удачно сложиться могло... Изабелла меня покинула...

   — Что я слышу! — Эдуард невольно вздрогнул. Он и не заметил, как вошла королева. Елизавета любила появляться неожиданно и своевременно. — Герцог Кларенс, так вы рады смерти жены?

Джордж спал с лица и сощурился. Небесно-синее платье, расшитое золотом, шло Елизавете необычайно. Рыжие локоны так и сверкали.

   — Смею напомнить Её Величеству, — прошипел герцог, — именно она навязала Изабелле ту повивальную бабку, что и сгубила её.

Королева остановилась и побледнела. Она не ожидала подобного выпада, несмотря на всю взаимную ненависть, недоверие и подозрения, существовавшие между ней и средним Йорком. Эдуард тоже не мог поверить в услышанное. На этот раз Джордж перешёл все мыслимые и немыслимые границы. Он обвинял не просто королеву Англии, он бросал тень на жену собственного брата — мать будущих наследников престола, такого Эдуард не смог бы простить никому и никогда.

   — Вы обвиняете меня, герцог Кларенс? — тон Елизаветы остался спокоен, что не скажешь о руках. Она стиснула складки платья с такой силой, словно желала порвать ткань в клочья.

Джордж посмотрел на своего личного врага с плохо скрываемым превосходством:

   — Я всего лишь говорю правду. Моя жена оставила этот мир благодаря вашей служанке.

   — И... схваченная вами женщина готова подтвердить это? — осторожно поинтересовалась Её Величество.

   — Я вздёрнул дрянь на первом же попавшемся суку!

Королева вздохнула. Её бледные губы окрасила язвительная улыбка:

   — В таком случае ваши слова всего лишь пустые бредни. И Доказательств у вас нет!

Кларенс вздёрнул подбородок и одарил Вудвилл ненавидящим взглядом. Усмехнулся. Кивнул Эдуарду и вышел из зала.

Король стиснул подлокотники кресла, переживая острый приступ ярости. Его брат лишился рассудка, если позволил себе бросаться подобными обвинениями. К тому же смерть Изабеллы Невилл его супруге была совершенно без надобности. Если кто и старался удержать Джорджа от беспутного образа жизни, вечных попоек и склок с семейством жены, то только старшая дочь Уорвика.

Королева проводила герцога взглядом и вышла, ничего не сказав мужу, и Эдуард понял: это конец. Война объявлена.

Она будет вестись до победного конца. И выжить в ней сможет только один. Не герцог Кларенс — уж точно, потому что король Англии не намерен лишаться супруги.

В изматывающем противостоянии, последовавшем за инцидентом, Эдуард не принимал участия. Елизавета не обмолвилась с ним ни словом о своих переживаниях или дальнейших действиях, но король слишком хорошо её знал. Королеву назвали недостойной трона — практически прямо, — ведь, обвиняя Энтони в худосочности рода, Джордж винил и его сестру. Более того, Вудвилл прилюдно назвали убийцей!

Возможно, ни казни Кларенс служанку, Елизавета не стала бы действовать так быстро и решительно. Но у Джорджа действительно не осталось никаких доказательств. Даже подкупленный им лекарь, пользовавший Изабеллу, не смог сказать ничего конкретного. Он даже не подтвердил сам факт отравления, указал лишь на возможность оного.

   — В убийстве Изабеллы Невилл, — холодно бросила Вудвилл, — следует обвинять её мужа, герцога Кларенса.

Джордж судорожно вздохнул и закашлялся.

   — Как вы смеете?! — взвыл он, как только обрёл способность говорить.

   — Это же вы искали выгодных партий, — усмехнулась королева. — Если кому смерть герцогини и на руку, то только вам.

   — Вздор! — Кларенс бледнел, краснел и сжимал кулаки. — Я всего лишь требую того, чего достоин по праву рождения!

   — Вы того же требовали, всякий раз переходя на сторону победителя? — презрительно бросила королева.

   — Во всяком случае, я не пребываю в положении свиньи под дубом! — закричал Кларенс. — И желудями разжилась, и корни древа подкапывает...

Елизавета поджала губы. Намёк был слишком прозрачен. Она никогда не принадлежала дому Йорка, как и её первый муж, лорд Грей, сложивший голову в битве за Ланкастеров. Но она вышла за Эдуарда, стала королевой огромной страны и, кто бы что ни говорил, блюла не только собственные интересы. По крайней мере она в это верила искренне и самозабвенно. Может, её родня и безземельна, и худосочна, но она не предаёт!

Королева учла главную ошибку, допущенную Кларенсом. Свидетелей, способных обвинить кого угодно в чём угодно, она нашла очень быстро. Ими оказались слуги герцога, которые после допроса с пристрастием согласились возвести напраслину на своего господина. С ними разобрались достаточно быстро, придав огню. Но их показания, естественно, не сгорели.

Джорджа обвинили в колдовстве. А дело представили так, словно Кларенс подослал к брату двух чернокнижников с целью извести короля и наследников. Затем герцог сам сел бы на трон.

В январе 1478 года нижняя палата парламента единогласно приняла обвинительный билль в отношении герцога Кларенса. Правда, ни слова о предписываемом Джорджу колдовстве в нём уже не стояло: «Виновен в посягательстве на корону и в непослушании королевской воле».

Судебное заседание сопровождалось скандалом, разгоревшимся между Эдуардом и его братом. Джордж сам обострил конфликт, начав распространять слухи о том, что король был плодом прелюбодеяния — незаконной связи герцогини Йоркской и неизвестного лучника. Этим он окончательно испортил отношения с королём и подписал себе смертный приговор.

Палата лордов утвердила билль и признала Кларенса виновным в государственной измене. Она же приняла акт о предании Джорджа смерти с предварительным лишением его всех гражданских и имущественных прав. Однако вынести и утвердить такой приговор Эдуард долго не решался. Брата ждала наиболее лютая казнь из всех возможных. Государственных изменников, лишённых всех прав, ожидало повешение, но не до смерти, выволочка на крючьях за выпущенные внутренности к месту последующей казни и четвертование.

В порядке королевской милости король встретился с братом в Тауэре. Он собирался предложить герцогу самостоятельно избрать достойную казнь и сообщить о своём последнем желании.

Джордж выглядел так, словно не понимал, что происходит или чего от него ещё хотят. Он повторил свою давнюю шутку и прибавил:

   — Я хотел бы напиться допьяна и заснуть, не видя никого и никогда более.

Его желание было исполнено тотчас.

17 февраля 1478 года официально объявили, будто Джордж Кларенс погиб, захлебнувшись мальвазией. За неимением стакана он решил напиться прямо из бочки, случайно оказавшейся в его камере, и свалился в неё целиком. Утром герцога обнаружили стражники, принёсшие ему приказ короля о помиловании.

Глава 4

В 1479 ровно через год после смерти Кларенса несостоявшаяся невеста Джорджа и сестра короля Якова готовилась сочетаться браком с Энтони Вудвиллом, графом Риверсом. А в замке Миддлхейм огонь лизал алые угли в очаге. Герцог Глостер сидел за столом, подперев кулаком голову и прикрыв глаза, — то ли задремал, то ли размышлял о чём-то. Подле него лежали нетронутые листы, несколько перьев и чернильница в виде изготовившегося к бою вепря. Опустошённую бутылку из-под вина Ричард опустил на пол.

Френсис отставил ополовиненный кубок.

   — Да... — заметил герцог. — Забавны дела твои, Господи.

   — И не говори, — усмехнулся Ловелл. — Брачный договор благополучно подписан, Вудвилл уже предвкушает, как приберёт к рукам наследство. И вдруг из Шотландии приходят удручающие известия. Девушка беременна, причём неизвестно от кого!

Глостер открыл глаза и сладко потянулся, расправляя плечи:

   — Как брат Эдуард?

   — Вне себя, естественно! — Ловелл рассмеялся. Он привык рассказывать о происходящем при дворе с улыбкой. Когда интриги, ханжество и алчность воспринимаешь не всерьёз, а словно театральное действо, жить не так уж и страшно.

   — Как и королева, — вставил Ричард.

   — Елизавета являет собой олицетворение недовольства. Видел бы ты се!

   — Благодарю покорно, — Дик поморщился. — Наш брат Энтони просто таки образчик и цвет рыцарства, — он передразнил интонации королевы настолько похоже, что Френсис открыл рот, а затем согнулся пополам в очередном приступе смеха.

   — Дикон, ты неподражаем, — почти отсмеявшись, выдавил он.

Глостер повёл плечом и слегка улыбнулся. Ему нравилось дурачиться. А особое удовольствие Ричард испытывал, когда его весёлость доставляла радость окружающим.