Ричард III - Светлана Кузнецова

   — Я вряд ли переживу Джорджа, но верю тебе.

Поединок так и не состоялся. Герцог Кларенс согласился на бракосочетание своего брата Ричарда и своей родственницы Анны. Джордж несколько раз повторил о надежде на примирение, но Глостер остался безразличен к словам. Затем вмешался король, и выяснение отношений с оружием в руках отложили до лучших времён.

Дик не знал, радоваться тому или нет. С одной стороны, вышние силы не допустили убийства брата. С другой — Глостер подобного родства не признавал более. Джордж для него будто бы умер.

В отношении наследства Кларенс остался непреклонен. Он отчаянно не желал расставаться с ним и упорно отказывался выделить Анне её долю. Богатство Глостера позволяло Ричарду взять девушку и без приданого, но подобное могло оказаться небезопасным в будущем для самой Анны.

Снова вмешался Эдуард. Захвати Кларенс всё достояние графа Уорвика, он стал бы самым богатым человеком в Англии — богаче короля. А богатство, как известно, слишком тяжёлое испытание лояльности. Джордж непременно попытался бы узурпировать трон и возглавить новый этап войны — борьбу Йорков с Йорками. Вот Ланкастеры возликовали бы.

Спор решался в суде. Ричард отсудил половину наследства, принадлежащую Анне, а взамен уступил Джорджу свою должность Великого коннетабля Англии.

Непосредственно после вердикта Дик начал приготовления к свадьбе. Именно теперь ему предстояло столкнуться с неприятностью, о которой Кларенс предупреждал его ещё в замке Миддлхейм, — папским разрешением на брак. Дед Анны и мать Ричарда являлись родными братом и сестрой. А сам Дик, будучи старше Анны на четыре года, приходился ей двоюродным дядей.

Согласие папы требовалось ещё и по той причине, что Анна была вдовой, а значит, не имела права выходить замуж за принца крови, члена королевской фамилии. Этот брак впоследствии могли признать недействительным.

Нанося визит другу, лорд Ловелл ожидал застать того в задумчиво-понуром настроении. Френсис сам пребывал в таком с того страшного и благословенного вечера, когда отыскал леди Анну.

Дверь отворилась без скрипа. В лицо подул тёплый воздух, впитавший в себя сильный аромат вина. Сам Ричард обнаружился на полу. Он сидел на шкуре у камина, рядом располагались ополовиненная бутылка, кубок, чернильница в виде вепря, изготовившегося к бою, и несколько чистых и исписанных листов.

   — Френсис! — Дик озорно улыбнулся и, легко поднявшись, шагнул навстречу другу.

Ловелл опешил, а потому не сразу ответил на приветствия. Одетый по последней лондонской моде, тщательно причёсанный, с подозрительно блестящими глазами — то ли от выпитого вина, то ли от задуманного — Глостер не выглядел подавленным. Он казался довольным жизнью и судьбой.

   — Я чего-то не знаю? — осторожно поинтересовался Френсис.

Ричард неопределённо повёл плечом:

   — Я готовлюсь к свадьбе, друг мой.

   — Как здоровье леди Анны? — машинально выпалил Ловелл и осёкся. Надеюсь...

   — Лучше, — Дик опустил голову. Но тотчас вскинул её, хлестнув по спине отросшими волосами. — И, надеюсь, в Миддлхейме она выздоровеет окончательно. Там старые слуги, и её любят все.

   — А... — начал виконт.

   — В остальном всё по-прежнему и немного хуже, — Ричард вернулся к камину и уставился на огонь. Пламя отбрасывало на лицо Глостера замысловатые тени. — Полагаю, герцог Кларенс не преминет списаться с кем-нибудь из кардиналов. Думаю, он даже сумеет подкупить кое-кого. В таком случае на правах недавнего опекуна Анны он сможет оклеветать перед папой мою невесту. Представить порочной искательницей приключений, сбежавшей из его дома с одним из слуг, например.

   — Так чему же ты радуешься?! — не выдержал Ловелл.

   — Я?.. — Ричард приподнял бровь. — К примеру, тому, что не считаю мерзавца братом. Не верю ему и, соответственно, могу предвидеть некоторые его шаги, а значит, и предотвращать их последствия.

   — Ты не станешь писать в Рим?

   — Конечно же стану.

   — Тогда я не понимаю!..

Дик наклонился за бутылкой:

   — Поищи на столе. Там должен отыскаться второй кубок.

Ловелл повиновался. Найти тот среди раскиданных посланий и стопок древних фолиантов оказалось непросто. Ричард наполнил оба кубка до краёв и приподнял свой, салютуя:

   — Я намерен послать в Рим тебя. И мне искренне жаль, Френсис...

   — Ричард?

   — Ты не сможешь погулять на нашей свадьбе, — Дик заразительно рассмеялся и отпил вина. — Но обещаю. Когда ты вернёшься, я непременно выпью с тобой за столь радостное событие.

До Ловелла начало доходить. Воистину только Ричарду могло прийти в голову, как нарушить все мыслимые правила, на самом деле соблюдя их. Герцог обязан испросить разрешение папы, и он отправит послание в Рим — которое дойдёт с опозданием или вовсе потеряется по дороге. Папе придётся признать этот брак по причине его свершения.

   — Нет запрета, значит, разрешено, не так ли? — Ричард хитро прищурился и вдруг посерьёзнел. — Слишком часто Анна оказывалась недоступной для меня из-за подлости и интриг наших общих родственников. Причём именно тогда, когда, казалось бы, никакие препятствия уже не могут разделить нас.

Френсис отпил из своего кубка и усмехнулся:

   — Я не устаю восхищаться тобой. И, извини меня за подобные слова, друг мой, тебе и в картах не нашлось бы достойного соперника.

   — Карты? — Дик делано удивился. — В тех, что привезли из Святой земли наши прославленные крестоносцы? Уж не мнишь ли ты меня плутом, дружище?

   — Ни в коем случае! — рассмеялся Френсис. — Но я не знаю человека, который столь изящно выпутался бы из горя.

   — Пока нет, — Ричард был польщён. И, конечно, он не стал рассказывать, в каком состоянии застал бы его виконт, придя на несколько часов раньше. Дик тогда если только на стены не бросался от безысходности. Герцог подошёл к столу и передал Ловеллу послание. — Вот, держи.

   — Я помчусь стрелой! — воскликнул Френсис и добавил: — Я знаю замечательное местечко невдалеке от Лондона. И меня там примут с распростёртыми объятиями.

Глава 11

Летом 12 июля 1472 года Ричард, так и не дождавшись разрешения папы, торжественно венчался с Анной Невилл в Вестминстерском аббатстве.

Гирлянды белых роз свисали со стен, оплетали флаги и гербы: Невиллов, Солсбери, Глостера и Йорка. Множество свеч трепетали под наплывами лёгкого ветерка. Мощные звуки органа сливались с ангельски чистыми голосами мальчиков, поющих на хорах духовные гимны.

Ричард стоял у алтаря, слушал торжественные речи и ожидал, сам не зная чего. Думать о том, что сюда ворвутся недруги и украдут Анну из-под венца, казалось глупым.

   — Берёшь ли ты...

Дик внезапно понял: более всего на свете он боится услышать не тот ответ. Ведь условленность с Анной состоялась до несчастья, подстроенного Кларенсом. Вдруг невеста сочтёт невозможным подобный брак? Если она посчитает своё положение много ниже, Анна откажет. Следовало поговорить с ней до этой церемонии. Объяснить всё. И почему не появлялся в Сент-Мартин ле Гранд столь долго — тоже!..

   — Да, — произнесла Анна, и Ричард вдохнул впервые за всё это время.

   — Берёшь ли ты, Ричард...

   — Да. Непременно! — выпалил он и повернулся к теперь уже жене.

Дик хотел взять её за руку, но Анна внезапно напряглась и попятилась. Глостер опустил взгляд. Кисти возлюбленной пересекали белёсые шрамы. Кожа более не казалась шелковистой. Тяжёлая работа привнесла уродство в безупречную красоту.

Ричард опустился перед ней на колени и, не обращая внимания на сопротивление, принялся целовать её руки. А потом, поднявшись, и саму Анну. Губы супруги пахли сладкими ароматами полевых цветов и горькой полыни. С её болезнью боролись, используя старые и многократно испытанные средства — отвары из трав, растущих на границе с Шотландией. Только ими удавалось лечить вялотекущую чахотку.

Торжества по поводу собственной жениться Дик запомнил смутно. На них присутствовал цвет английского двора, играла музыка, а вина лились рекой. Истинная радость брата сильно контрастировала с постной физиономией Кларенса. Да и Елизавета Вудвилл лучилась отнюдь не доброжелательной улыбкой. Зато рядом сидела Анна, и этого оказалось вполне достаточно для счастья.

Едва высидев положенный срок, молодые отправились в опочивальню. А утром, как только небо начало светлеть, — в Миддлхейм, теперь принадлежащий им по праву.

Герцог нервно ходил из угла в угол, меряя шагами небольшую комнату. Почему-то количество шагов каждый раз выходило разным.

За окнами третий час не унимался ливень. Серое небо неустанно выливало наземь ведра воды и грохотало. С отсветом очередной молнии приотворилась дверь, выпустив молодую служанку с тазом воды.