Все пиарщики делают это! - Дарья Орлова

– Даже не сомневайся, – твердо ответила Васька, – наша рука всегда на пульсе. Тимур просто не умеет, когда нужно, гасить эмоции.

– То есть ведущие будут?

– Разумеется.

– И декорации готовы?

– Последние штрихи доделываем!

– Ай, умницы, – похвалил Гарик и отключился.

Я иногда удивляюсь, как хорошо мы умеем врать.

– А действительно, – в томной задумчивости спросила Васька, – кто у нас ведущий на празднике?

– Григорьянц с какой-то знакомой из театра. Но, судя по всему, Тимур его так и не нашел.

Праздник русского лаптя начался для нас с того, что Тимур, найдя где-то в подворотне Капу и Григорьянца, осторожно, но сильно избил их. Григорьянца – как ведущего – немного меньше. Капу – как заклятого классового врага – посильнее. В конце концов, после того, как избили Павлика, многое можно было списать на «напряженную и сложную обстановку в Полонске».

– Где, сука, твои тридцать девок? – приговаривал Тимур, втаскивая Капу в квартиру – Ты у меня сейчас сам будешь танцевать в этом сарафане с кружавчиками!

Мы сразу повеселели.

Григорьянц трезвел быстро и профессионально. Через полчаса он уже был гладко выбрит и натягивал костюм ведущего. Зажмурившись, глотнул нашатырного спирта, позвонил куда-то и сообщил, что девушки из танцевального ансамбля «Солнышко Сибири» уже едут для репетиции в сарафанах.

До начала праздника оставалось два часа. Повара местных кафе уже сервировали столы на центральной площади Полонска. За памятником Ленину прятались трехлитровые банки с икрой. С памятника свисал символический лапоть, больше похожий на плетеную корзину.

Ведущей в пару Григорьянцу не было, и на эту роль торопливо утвердили Ваську. В сарафане до пят и криво надетом кокошнике она выглядела трогательно и жалко. Еще хуже смотрелись девочки-школьницы из «Солнышка Сибири» в сарафанах, еле прикрывающих пушок на лобке. Григорьянц, импровизируя, учил их последовательности прихлопов и притопов и шумно сглатывал слюну, оглядывая гладкие бледные коленки.

– Нас посадят за использование малолеток в порно-шоу... – мученически стонал Тимур. – А они все равно перепутают все движения к чертям. Дашка, выручай! Надевай сарафан – и с ними, как дядька Черномор!..

Я задумалась, поморщилась и полезла в сарафан.

Праздник на площади стартовал феерически.

– Милые мои! Я рад приветствовать вас на Празднике русского лаптя! – восторженно завопил Сева Григорьянц. – А скажите мне, что у нас сегодня за праздничный повод? Да ведь у нас выыыыборы!..

Васька позеленела под кокошником.

– Да-да, мы выбираем лучшего повара в Полонске! – отчаянно крикнула она, выдирая у Севы микрофон. – И сможем отведать золотых рецептов русской кухни! Оценивать кулинарное мастерство поваров будет наше уважаемое жюри, которое мы представим чуть позже...

Жюри Тимур судорожно набирал из добровольцев.

– Встречайте – старинный народный танец «Пойду ль я, выйду ль я»!

Из динамиков почему-то запел Дима Билан. Я с тоской глянула на своих разнокалиберных старлеток в сарафанах, махнула рукой и понеслась в танец галопом. Снизу сарафан развевался, а сверху из него предательски выскальзывала грудь.

Первым, на что наткнулся мой галопирующий взгляд, стало офонаревшее лицо репортера Юрия Пеночкина. Я поняла, что об уважении с его стороны отныне говорить бессмысленно.

Потом мы с Тимуром на радостях тяпнули за сценой под дикое мычание ансамбля «Бабий разгуляй». Потом откуда ни возьмись появился Николай, пояснив, что он контролирует наш праздник.

– Ах ты, падла и шпион, – припечатал захмелевший Тимурка, – ну так полезай в жюри. Будешь председателем.

Потом мы упоенно жрали. Гурьевскую кашу с пирогами. Щи двенадцати разновидностей. Квашеную капусту с красным вином. Пельмени с яблочным вареньем. Креветки с оладушками. Жареную рыбу с солеными грибами. Манты с мочеными грушами. И опять пельмени...

Васька, крадучись, соскальзывала со сцены и бежала за мочеными грушами прямо в кокошнике. Григорьянц сиротливо покачивался на сцене, временами выдавая в микрофон профессионально-плоские шутки.

– Пусть помучается, пьянь гидравлическая, – мстительно заявила Васька, наливая полстакана водки и держа пальцами пельмень. – Я из-за него весь день торчу на сцене, развлекаю толпу, большая часть которой все равно на выборы не пойдет, а мне даже в туалет сходить некуда...

Электорат веселился, набивая пакеты блинами с бесплатной икрой. Песни воспринимались как неизбежная нагрузка к халяве.

Победу, не мудрствуя лукаво, присудили армянской кафешке «Вардан» – во всяком случае, мы ее знали и неоднократно пили там кофе. К тому же из всего кустарного жюри только Николай твердо знал, с какой стороны тарелки должна лежать вилка. Победитель Вардан Адамян, ошарашенный и счастливый, припал к вырезу моего сарафана, бормоча, что отныне мы – его алмазные гости и родные братья...

На радостях мы тяпнули еще – и это последнее событие вечера, которое я помню отчетливо.

Финальный танец девочки из «Солнышка Сибири» исполняли уже без меня. Танец был смелой импровизацией, и мэр Полонска аплодировал им стоя. Позже, когда мэр говорил о благополучии региона и о том, что Петров – лучший гарант стабильности, Григорьянц упал со сцены.

Еще чуть позже выяснилось, что мы потеряли Николая. Его искали на центральной площади, среди объедков и осоловелых аборигенов.

Васька пыталась стащить кокошник и выйти наконец из образа.

Совершенно неясно, как мы оказались в кафе «Вардан» – без Николая, зато почему-то с Капой, и Капа с Васькой озорно отплясывали менуэт под аккомпанемент хозяина заведения. Я, судя по углу обзора, в этот момент сползала под стол.

Пропажа Коли была бы потерей для штаба. К счастью, утром он нашелся сам. Пришел и постучал кулаком в дверь квартиры, игнорируя звонок. Он был пьян за гранью вообразимого. Его голый торс обтягивала белая женская курточка с капюшоном, измазанная чем-то вроде кетчупа. Джинсы и половина щеки были в желтой масляной краске. Он залпом выпил литровую бутыль минералки, упал в коридоре и проснулся к вечеру. Все сделали непроницаемые лица.

– Коля, откуда на тебе разводы желтой краски? – деликатно удивилась Васька.

– Наверное, сел в краску, – с достоинством отвечал Коля.

– Лицом?

Этим изысканным финальным аккордом завершился Праздник русского лаптя. И он же ознаменовал окончание нашей ссылки в Полонск.

Перед нашим отъездом редакция получила ворох ценных советов, которые, судя по лицам, никто не собирался даже запоминать. С тем же успехом можно было записать их на туалетной бумаге.

Мы с Васькой входили под своды родного особняка, ведомые ангелом Николаем – адвокатом по скользким делам и лучшим специалистом по черным дырам в предвыборных законах.

Гарик ожидал на лестнице – добрый демон нашего ни на что не похожего рая.

– Елки-моталки, да вы же сегодня красавицы! Полонская тайга пошла вам на пользу! Вы не представляете, как одиноко тут было без вас!

Его преувеличенный энтузиазм означал, что Гарик имеет к нам свой интерес.

– Спасибо, мы отлично отдохнули, – с мягким сарказмом заметила Васька. Это означало: только идиотки покупаются на дешевую лесть.

Гарик выдержал драматическую паузу и провозгласил:

– Теперь, когда вы стали мастерами по устройству праздников...

– Мы не стали! – торопливо перебила я.

– Во всяком случае, вам нужно закрепить опыт, – заявил Гарик. – Назначаю вас, царицы моей души, ответственными за все последующие праздники. Вместе с Митей, разумеется, который у нас все-таки главный шоумен.

– Всего-то три праздничка! – жизнерадостно хихикнул «голубой ангел».

Все завертелось. Организацию Фестиваля коренных народов Сибири мы почти целиком переложили на Севу Григорьянца и мсье Одиносика, плачущего от груза ответственности и страха, как бы чего не вышло. Митя вдохновенно дирижировал действием, безбожно путая даты, имена, номера телефонов участников фестиваля. В штаб то и дело в обход Семен Семеныча проникали делегации коренных малочисленных народностей, желающие то увидеть живого президента, то изложить нам свое видение пути развития России.

– Кто пустил в офис сумасшедших? – страшным шепотом орал Гарик.

Митя ангельски улыбался и часами выслушивал сумасшедших, одновременно играя в компьютерную стратегию. «Говорите-говорите, я все записываю», – кивал он очередной делегации сибирских шаманов.

Периодически в панике звонил Сева Григорьянц:

– Даша, тут меня спрашивают – куда на площади ставить палатки? Или что там у них – юрты, чумы? Что им говорить?!

– Говори – у нас все продумано до мелочей, сейчас я сверюсь со своей план-схемой... – учила я. – Потом сделай умное лицо, зажмурь глаза и скажи: «Ставьте вот тут, тут и еще там. И ни на сантиметр не перепутайте!»

Под шумок мы выпустили листовки в поддержку Петрова от лица всех коренных народностей. На всякий случай. Машу каслом не испортишь.