Коллектив Майнд - Василий Клюкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Весь следующий день ребята удаленно следили за магазинчиком. Только один посетитель утром — пожилой господин с тросточкой, еще трое — ближе к вечеру.
— Вот это я понимаю, наплыв клиентуры! — съязвил Айзек. — Байки, может, надо придумать что-то?
— Уже придумал, — отозвался Байки, — Я написал программку, которая реагирует на изменение видео-картинки. Будет срабатывать каждый раз, как в магазин кто-кто входит. Что-то вроде удаленного датчика движения. Тогда, по крайней мере, не надо будет весь день напролет пялиться в монитор. Когда кто-то будет заходить — комп нам пропищит. А завтра наведаемся в магазинчик еще раз, и я поставлю вторую веб-камеру внутри. Будет видно, кто что покупает.
К концу подходила третья неделя слежки, и на друзей постепенно накатывалось отчаянье. Программа, следящая за движением у магазина, работала отлично без сбоев, но за все время сигары купили только восемь раз. Спрос на курение действительно стремился к нулю. Дежурили по очереди, наведываясь периодически в Порт.
Айзек последил за первым покупателем. Им оказался стюард с роскошной яхты «Карбоника». Явно не тот случай. Айзек решил, что они будут следить за всеми покупателями сигар. Следующую коробку сигар купил какой-то местный, с красивой виллы в центре города. Трижды сигары снова доставляли на различные яхты, один раз в отель. Однажды Байки пришлось срываться и ехать за молодым парнем на скутере в соседнюю Ла Магдалену, пока Айзек снова нес дежурство с компьютером прямо на лавочке. А в последний раз они были вынуждены доехать до самого Кальяри. Триста километров туда и столько же обратно. Почти семь часов. Чертов вэн жрал столько топлива, что пришлось заправляться и бешено рвать по шоссе в надежде догнать машину с покупателем. Слава богу, догнали. Хотя Байки оказался в итоге прав, по номеру машины пробив адрес ее регистрации. Туда она в итоге и приехала. Все было безрезультатно. Трижды хозяин сигаретой лавки доставлял сигары сам, каждый раз снова на яхты.
Айзек столько раз видел холодильник с сигарами, что тот уже начал ему сниться. А Байки знал точное количество сигар в нем, запросто определяя, сколько сигар приобрел тот или иной покупатель.
Тем временем деньги, которые дал Волански, постепенно заканчивались. Сардиния оказалась совсем не дешевым островом. В конце концов решили продать фургон, жить в нем стало невыносимо жарко, а постоянно жечь бензин ради кондиционера выходило накладно. На продаже фургона потеряли прилично, но вариантов особо не было. Перебрались в дешевый отель в трехстах метрах от сигарного магазина, а для оперативных передвижений по острову, — взяли в прокат дешевый скутер.
Раздражение и отчаяние давно бы переполнило их. Но жизнь пусть даже в дешевеньком отеле после фургона казалась практически раем. Помогала прогнать дурные предчувствия и расслабляющая атмосфера уютного итальянского острова. Вечерние прогулки, сразу после закрытия сигарного магазинчика, могли дать фору любому психиатру, лечащему от надвигающейся депрессии. Каждое утро и каждый вечер Айзек пробегал пять километров до спортплощадки, где час занимался и бежал обратно. Еще немного и придется снова идти в магазин одежды.
День изнурял, но вечера после закрытия магазинчика, когда можно было идти в порт или искупаться, раз за разом заряжали друзей надеждой на следующий день. Шикарные яхты, праздная публика. Периодически Байки удавалось зацепить очередную туристку, а Айзек все чаще переписывался и созванивался с Мишель. Он наврал ей, что они с Байки уже в Палермо, боясь, что Мишель может запросто приехать на Сардинию. У нее наверняка здесь полно знакомых и друзей. Признаваться, что они с Байки живут двухзвездочном отеле с общим душем и кухней в коридоре, ему совсем не хотелось. После виллы Волански их комната казалась ему настоящими трущобами.
Кстати, бабник Байки был как всегда прав. Вслед за таким многообещающим и интересным знакомством, эта вынужденная разлука только дополнительно распалила чувства и Мишель, и Айзека. Особенно Мишель, привыкшей, что мужчины ради нее готовы бросить всё и вся. Загадочный Айзек умотал по своим делам и пропадал уже почти месяц, что делало его в глазах девушки всё интереснее. И что у него за дела тоже было загадкой, но явно он не был похож на преступника или афериста. Как она ни пыталась выяснить, где он и чём занимается, ничего не выходило. Какие-то отговорки, уклончивые объяснения.
Айзек тоже был не рад, что они застряли на чертовом острове. Дела у Викки, по словам врачей, улучшались, но без хирургического вмешательства речь о выздоровлении по-прежнему не шла. И увидеть Мишель ему очень хотелось. Хотелось, но тогда бы пришлось все ей рассказать. А нельзя. И для дела это плохо, и девушку лишнему риску подвергать ни к чему.
Звонил он и Викки в госпиталь. Каждый раз объясняя, что он — брат, Айзек окончательно вернулся именно к этому состоянию, решив, что его временная влюбленность была видимо следствием постоянного стресса и желанием позаботиться о больной сестре. Все-таки, помимо всего прочего, знакомство с Мишель оказалось в этом плане весьма кстати.
Заканчивалась четвертая неделя. Ничего нового. После ужина совершенно разморило, и пора было возвращаться в гостиницу. Каждый раз этот момент ребята оттягивали до последнего. На уличной скамейке было куда лучше, чем в их номере.
— Ох, пора вставать, — прокряхтел Байки, — Вставать или вставить? Мой смартфон раньше всегда правильно путал эти слова, автоматически заменяя на вставить. Разработчики видимо были парни с чувством юмора.
Байки как всегда тянуло поговорить на женскую тему:
— Вставить бы сейчас было не плохо. Последний раз у меня была такая оторва, ну ты не помнишь, конечно… но это так, не в счёт. А чтоб на всю ночь, те две шведки и уже совсем давно — девушка из бара, изрядно принявшая и долго меня соблазнявшая.
Утром ее здорово знобило, она переживала и металась как тигр в клетке. Места себе не находила. Она сказала своему парню, что уехала к подруге, а реально захотела отомстить ему за его измену. Не хотела рвать с ним отношения совсем, но и оставлять его безнаказанным не хотела тоже. Я ей просто подвернулся. Она это сделала впервые, в смысле изменяла, и ей пришлось изрядно выпить для осуществления своего плана. Поэтому не скажу, что это было прям супер. Я видел, что мысли ее далеко от меня, и я просто подходящий кандидат, более-менее симпатичный, рослый, татушки у меня крутые. Секс у нас был так себе. Я уставший, она пьяная. Почувствовал, что тело как будто деревянное, и какая-то большая часть ее против, в то время как другая часть требует мести. Мы с ней даже ни разу не поцеловались, чему я был поначалу рад, от нее несло водкой нещадно, а потом меня это стало задевать. Но я справился с собой. Я не стал пытаться. Бррр, как сейчас помню, от нее пахло анисовой водкой. Ненавижу этот запах!
Странные все-таки бабы. Даже водка для них что-то из парфюмерии. У них она должна пахнуть ароматно и благородно: вишней, лимоном или, например, смородиной какой-нибудь. Зато после душа все стало с ней прекрасно. Она позвонила своему парню, сказала ему, что все хорошо, что весь вечер она просидела дома с какой-то Кэтрин. Сказала, что скоро поедет домой. Он ничего походу не заподозрил. Поговорив с ним, она успокоилась и все мне рассказала. Мы долго сидели в халатах у окна, я попивал кофе с черствым круассаном, а она со мной секретничала. Знала, что мы больше никогда не увидимся, и что я надежный скелет в шкафу ее души. Хотя знаешь, все равно потом спросила, как меня найти в соцсетях и телефон тоже оставила.
Ее звали Франческа, ей было лет тридцать пять. Она работала в Марселе помощником бухгалтера в маленькой фирме. Сказала, что парень ее не так уж плох, но ее грызла его измена почти год, и она боялась, что это разрушит их отношения. Ее парень, имя она не назвала, был козлом, но остальные тоже козлы и уж лучше пусть это будет почти родной и предсказуемый козел. Поехав на футбол, на выездной матч в Тулузу, он подцепил какую-то футбольную фанатку. И все было бы нормально, и она бы ничего не узнала, если бы в местном отделении фан-клуба болельщиков Марселя не вывесили фотоотчет о поездке всей группы. И вот там была фото, с девицей в мохнатом голубом свитере, шерсть от которого попалась Франческе в его вещах. Фантазировать, что шерстинки от свитера оказались в его чемодане случайно, Франческа не стала, все поняла, но промолчала. Настроение теперь портилось при каждой его поездке с ночевкой вне дома.
Мужчины, по ее словам, странные создания — могут час посидеть в комнате и не запомнить цвет штор или стен. Куда ему было понять, что эти странные ворсинки от свитера его шалавы.
Прошло еще три пустых дня наблюдений за сигарным магазином. Уверенность в удаче таяла с каждым днем все быстрее и быстрее. Начали даже искать альтернативную зацепку, вновь и вновь пересматривали сообщения про Линка. Но новых находок и идей не появилось. Пару раз подрывались на скутере за очередными покупателями, которые выходили из магазина. Всё без толку, всё мимо. Первый раз сигары доставляли опять к яхте, во второй к утопающей в зелени вилле, где солидного вида старичок встречал посыльного уже у ворот и сразу же закуривал покупку. Это был тот самый дом в Ла Маргарита, куда уже ездил Байки. В этот раз ребята даже увидели курящего, и это был не Линк.